Опасный джентльмен - Лэндон Джулия - Страница 10

• Предыдущая
• 10/57
• Следующая

В день освобождения Эдриан одиноко сидел в битком набитом зале, глядя, как его смеющаяся жена порхает от стола к столу. Еще возле алтаря он с легким удивлением отметил, какой красавицей выглядит его заурядная невеста в свадебном наряде.

По окончании короткой церемонии он поцеловал Лилиану в губы. Это был просто легкий, формальный поцелуй, но, подняв голову, Эдриан увидел ее сверкающие глаза и впервые заметил, что они дымчато-зеленые. На единственный странный миг он был ими пленен.

На очень короткий миг.

Пожав плечами, Эдриан достал карманные часы. Им следовало бы уже сидеть в карете, если они хотят засветло добраться до Лонгбриджа. Граф оглядел переполненный зал и едва не вскочил с места, увидев Бенедикта.

Когда он приехал? Брат, стоявший в углу, не сводил глаз с Лилианы, и страдание во взгляде яснее ясного говорило о его чувствах. Эдриан нахмурился.

Бенедикт искренне влюблен в нее!

Граф взглянул на жену, которая тоже заметила его брата, потом снова на Бенедикта. Тот, засунув руки в карманы, привалился к стене, будто ему была необходима поддержка, и Эдриан проглотил застрявший в горле комок. Он так ждал момента, когда отберет что-нибудь у этого слабовольного человека в отместку за потерю Килинг-Парка! Господи, он хотел ответить Арчи ударом на удар, а в результате пострадал Бенедикт! ОН не испытывал ни торжества, ни удовлетворения. Только отвращение к себе.

Наконец Бен собрался с духом и подошел к Лилиане. Она испуганно смотрела на него — видимо, тоже чувствовала себя виноватой, потому что теребила кружевную оборку изящной косынки. Тихо выругавшись, Эдриан бросил салфетку и отправился выручать жену.

День был просто великолепным, даже лучше, чем она представляла себе в мечтах… до настоящего момента. Лилиана не поднимала глаз, пока Бенедикт вел ее к небольшой лужайке. Он не произнес ни слова, после того как пожелал ей счастья и спросил, не могли бы они поговорить. В данных обстоятельствах было трудно отказать ему — ведь он теперь ее брат.

Остановившись посреди лужайки, Бенедикт огляделся, взял ее за руки и посмотрел ей в глаза.

— Вы прекрасно выглядите, Лилиана, — пробормотал он, и голос у него дрогнул.

— Благодарю вас, — с трудом выдавила она.

— Почему? Почему вы это сделали?

— Я уже написала вам.

— О том, что питали к нему… о своем детском обожании? — фыркнул Бенедикт. — Вы же не виделись больше пятнадцати лет. Невозможно представить, чтобы все эта годы вы любили его.

Конечно, он ведь не знает, как она восхищалась лордом Олбрайтом. Как ему объяснить, что граф для нее — ключ к свободной жизни, о которой она так мечтала? Нет, это выше его понимания.

— Я очень сожалею, если обидела вас… но с моей стороны было бы противоестественным отказать графу, не приняв… столь щедрое предложение.

Бенедикт нахмурился.

— И что же это за предложение? Он убедил вас драгоценностями? — саркастически усмехнулся он.

— Он предложил избавить моего отца от долговой тюрьмы и обеспечить нашу семью, не требуя взамен Блэкфилд-Грейнджа, — холодно произнесла оскорбленная Лилиана.

— Понимаю, — сказал Бенедикт, отводя глаза. — В таком случае мне остается лишь пожелать вам счастья?

— Было бы очень любезно с вашей стороны.

— Простите меня, Лилиана… Я сожалею. Очень сожалею. Я надеялся, что вы и я…

— Бенедикт, не надо.

Он глубоко вздохнул, выпрямился и тихо произнес:

— Я желаю вам добра, Лилиана, и молю Бога, чтобы вас не постигло ужасное разочарование.

О, она не будет разочарована. С ней произошло чудо из чудес, подумала она, взглянув на скромное золотое кольцо, и улыбнулась. Ее никогда не постигнет разочарование.

— Какой приятный сюрприз! Ты оказал нам честь своим присутствием, Бен. — В конце лужайки стоял Эдриан, заложив руки за спину. — Лилиана, нам пора прощаться с гостями, — небрежно проговорил он, подавая ей руку. Она без колебаний протянула ему свою, и он поднес ее к губам. — Идите вперед, я должен поговорить с братом.

— Но вы же придете попрощаться?

— Естественно, — улыбнулся граф. — Разговор будет недолгим.

Лилиана ответила мужу счастливой улыбкой и через несколько шагов уже думала об их отъезде.

Лонгбридж

Леди Элис, долго не позволявшая себе терять самообладание, истерично всхлипнула, узнав о скором отъезде дочери, а Каролина с рыданиями повисла на шее у сестры. Лорд Дэшелл тоже был ошеломлен, но пытался успокоить супругу, легонько похлопывая ее по плечу. Слезное прощание заняло добрых полчаса. Наконец, солгав, что они напишут, когда приедут в Бат, граф сумел вырвать Лилиану из семейных объятий, быстро усадил в карету, и лошади помчали молодоженов к Лонгбриджу.

Слава Богу!

Увы, худшее было впереди. Новая леди Олбрайт верещала как сорока о мельчайших деталях церемонии и приеме гостей, видимо, не замечая, что является единственной участницей беседы. Потом она стала перечислять забытые ею вещи, хотя Эдриан поклялся, что каждый дюйм Блэкфилд-Грейнджа упакован в один из дюжины сундуков, отправленных в Лонгбридж. Это натолкнуло Лилиану на мысль о делах, которые ее ждут, начиная с основательной уборки всех комнат. С чего она взяла, что у него там полнейший беспорядок? Пока она рассуждала о несуществующем в поместье бальном зале, Эдриану вдруг пришла мысль, что он первый раз остался наедине с Лилианой. Действительно наедине. Черт побери, он наедине с женщиной, но впервые программой не предусмотрена бутылка хорошего вина и постель.

Это столь же ново для него, как и непрерывная женская болтовня, которая уже начала его пугать. Более того, он не знал, о чем она говорит, поскольку давно утерял нить беседы. Однако Лилиана смотрела на него с таким видом, будто ждала ответа; тогда Эдриан раскрыл книгу в надежде, что хотя бы это заставит ее умолкнуть.

Не заставило.

Отодвинув шторку, она привлекла его внимание к столь очаровательной картине, как стадо овец. Господи, он женился на деревенской простушке, которая, помимо всего прочего, еще интересуется маслобойнями и чужда ему не менее тех странных вещей, о которых она болтает с самого утра! Этот брак — колоссальная, непоправимая оплошность, его величайшая ошибка, причем с ужасными последствиями. Но будь он проклят, если проведет остаток жизни, любуясь деревьями, птицами и, черт возьми, крупным рогатым скотом!

Наконец Лилиана устала от собственной болтовни и на какое-то время замолкла, спокойно глядя в окно.

А вот он не мог быть спокойным, когда понял свою глупость. И особенно после встречи с Бенедиктом. Он думал, что между ними произойдет ссора, но тот лишь поздравил его, хотя Эдриан видел, как брат страдает, и вместо торжества почувствовал раскаяние. Неприятное сознание, что он украл у кого-то счастье, пусть даже у Бенедикта, его не заслуживающего, расстроило графа больше, чем он мог себе представить.

Но сделанного уже не исправишь, подумал Эдриан, тайком взглянув на Лилиану. Он добился победы над Арчи, походя ранив Бенедикта, и это внезапное раскаяние не менее досадно, чем перспектива иметь жену, которую он не знал и не собирался узнавать. Каким же он был идиотом! Правда, безрассудство — часть его жизни, но никогда еще оно не влекло за собой таких долговременных последствий.

Эдриан уставился на страницу книги, однако видел лишь Бенедикта и страдание в его взгляде.

Легкие у него жгло огнем, когда он бежал сквозь заросли, потом вдоль ручья, где мальчишкой ловил рыбу. Филипп гнался за ним, паля из немецкого двуствольника. Обезумев от страха, Эдриан нырнул за дерево и выстрелил в ответ. Но теперь на него смотрел Бенедикт. Он хотел рвануться прочь… и не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой.

Глаза у него вдруг открылись. Через секунду, еще затуманенную ужасом, Эдриан понял, что заснул, неловко привалившись к тугим подушкам. Карета замедлила ход, и пока он вытирал носовым платком мокрый лоб, Лилиана, смотревшая в окно, повернулась к нему. Ее зеленые глаза блестели от восторга.

• Предыдущая
• 10/57
• Следующая