Не имей сто рублей(СИ) - Сарматов Макар Владимирович - Страница 48

• Предыдущая
• 48/63
• Следующая

Наши сборы слегка затянулись. Харез доложил, что лагерь покинут, и немцы забрали всё, что смогли. Я сказал им оставаться на месте и ждать нашего подхода.

Наконец караван был собран, люди и животные накормлены, можно было выдвигаться.

Я созвал всех ребят, с кем мы работали в тесном контакте. И начал распределять задачи:

— Батур и Шакур, идёте замыкающими. В разведке впереди у нас уже есть люди — это Харез и Абдул. В головном дозоре пойдёте втроём: Миха, Рома и Назир. Огневая мощь достаточная: снайперка, пулемёт и автомат с гранатомётом. Я иду с основным караваном. Родной, далеко не отрывайтесь, метров 500. Батур, и вы не отставайте, тоже метров 500 идите сзади. Ну, всё, пошли.

А сам включил связь и вызвал Хареза:

— Рубох, разведайте дорогу до кишлака. Пойдём через него, надо посмотреть, может кто там оставался, тогда будем знать, кто убит.

— Понял, выдвигаемся.

И наш небольшой караван пришёл в движение. Через полтора часа на связь вышел Харез:

— Волк, Рубоху.

— На связи.

— Наблюдаем кишлак, движений нет, хотим спуститься и осмотреться.

— Добро, при опасности — два щелчка тангентой.

— Понял.

— Родной, поспешите, оставайтесь над кишлаком, чтобы можно было прикрыть Рубоха. И прикрутите ночники.

— Принял, до связи.

Когда мы уже подходили к кишлаку, Харез и Абдул вернулись к головному дозору, неся маленькую девочку с котёнком в руках. Она была испугана, но не плакала, а лишь прижималась к Абдулу, не выпуская полосатого котофея, который пищал и просил есть.

— Кто это? — спросил я

— Дочь убитого в прошлом году Самира, её на воспитание взяла Опа Зухра. Не знаю, почему она не пошла со всеми, и оставила внучку с собой. Больше в кишлаке никого нет, только вот, Лию нашли — сидела и плакала возле убитой бабушки. Ей повезло, когда дом развалился от удара, балки крестом встали. Зухру ударило балкой по голове насмерть, а над Лией что-то типа шалаша образовалось.

— Накормите ребёнка. Обоих, кошачьего тоже, чтобы не пищал.

— Харез, а ты что скажешь?

— Похоже, что в кишлаке больше никого не было, старики увели всех, даже собак нет.

— Абдул, оставь Лию в караване, и идите с Харезом дальше. Ром, шагайте следом метров через 800, прикрывайте, а мы сейчас разберёмся с малышами и идём за вами.

— Содик, Волку.

— Здесь Содик.

— Прикрываете наш отход, для вас всё без изменений.

— Понял.

Накормив девочку, афганцы укутали её и усадили на ишака, который вёз мины. Рядом постоянно оставался кто-нибудь, чтобы присматривать за ней и её питомцем.

Уже стемнело, луна только начинала свой рост, и поэтому было ни черта не видно. Как хорошо, что хотя бы у нашей группы есть приборы ночного видения. Иначе мы были бы как слепые котята. Афганцы привыкшие, они эту местность знают, как свои пять пальцев, и потому ориентируются, чуть ли не шестым чувством. А вот нам приходилось тяжеловато, но ещё неделя такой жизни и адаптируемся.

Дальше шли по долине реки без приключений, только на подходе к рыбачьему домику меня вызвал Шакур:

— Волк, Содику.

— На связи.

— Ты помнишь, куда я сказал сложить наше оружие, когда мы переходили границу?

— Нет Содик, я не найду это место.

— Хорошо, тогда мы с Хирсом заберём его.

— Обязательно, мне ведь ещё надо вернуть пистолет Шохину. До связи, Содик.

Караван шёл дальше, время было за полночь, когда снова вышел на связь Шакур:

— Волк, оставь пару человек разгрузить нас, а то мы утратили подвижность.

— Принял, двигайтесь за нами, вас дождутся.

Подошёл к старшему из миномётчиков, которого звали Файзуло и рассказал ему о проблеме. Он выделил двух людей, чтобы дождались Шакура с Батуром и забрали у них лишнее оружие, а потом догнали караван.

В общем, пока всё шло гладко, ещё через час с нами связался Харез:

— Мы на подходе к кишлаку Махала И-Сардар. Идти придётся через кишлак, со стороны реки не пройти. Что делаем?

— Дождитесь группу Родного, и когда они смогут вас прикрыть, попытайтесь договориться о проходе через их кишлак. Они, наверное, наслышаны, что Маручак разбомбили, должны пропустить.

— Понял, ждём Родного.

Через пятнадцать минут доложился Рома:

— Волк, Родному.

— На связи Волк.

— На месте, прикрываем переговорщиков.

— Понял, жду результатов, — а сам обернулся и сказал: «Всем — стоп, привал».

Ишаков согнали в кучу, разгружать не стали, только связали им передние ноги. Миномётчики без команды рассосались по сторонам, занимая круговую оборону, и это радовало, опыт войны у них был.

Ждать пришлось недолго. Харез сказал, что нам разрешили пройти, но попросили бакшиш.

— Родной, ты «Гэхи» раздал?

— Нет, они на одном из ишаков с минами.

— Отлично, вот и бакшиш. Рубох, пообещай им немецкий автомат с магазинами и патронами.

— Принял, — и через пару минут: — Они согласны, можем проходить, но не делайте резких движений — за нами будут наблюдать, и держать на прицеле. Ночью здесь редко кого пускают в кишлаки, а тем более, с оружием.

— Рубох, вы выдвигайтесь дальше вместе с Родным, а Махалайцам скажи, что я передам им ствол.

— Понял тебя.

— Хирс, Содик, присоединяйтесь к нам, через кишлак идём вместе.

— Приняли.

Я прошёл к ишакам. Лия спала на осле, обняв одной рукой котенка, а другой — холку вьючного животного. Рядом был какой-то афганец, имени я его не знал, и присматривал за девочкой. Всё ясно, на этом ишаке автоматов не будет, и я пошёл к другому, на котором были привязаны ящики. Он был гружён тремя, два по бокам были с минами, и тот, что сверху — с оружием. Не отвязывая его, я открыл крышку, достал «G-36» и четыре снаряженных магазина к ней. Взял немецкий подсумок, в который укладывались три магазина вряд, и заполнил его. Четвёртый магазин пристегнул к автомату.

Можно выдвигаться. Тут как раз доложился Рома:

— Мы прошли кишлак, сидим на уступе, видим двух наблюдателей на крышах. Рубох пошёл дальше, а мы вас прикрываем.

— Принял, выдвигаемся, — и прокричал в темноту: — Подъём!

— Волк, Содику, а нам что делать?

— Вы ко мне. Заходим первыми, выходим — последними.

— Две минуты.

— Жду.

И когда они подошли, я им объяснил, как действуем:

— Заходим вперёд каравана. Шакур, смотри по верхам, замечай, где у них сидят люди. Я подхожу для передачи бакшиша, но отдам его, когда пройдёт весь караван. Ты будь в тени, и смотри в оба, при опасности два щелчка тангентой и сразу стреляй. Батур, ты подходишь со мной, но как только начну с ними разговаривать, тоже сместись в тень, за какое-нибудь укрытие и прикрываешь. Сигнал опасности знаешь, если услышите один щелчок, то всё в порядке.

В кишлак мы пошли чуть раньше, основной караван отстал от нас метров на 200. На входе нас встретили, спросили, где весь караван. Мы сказали, что сейчас будет, а пока надо переговорить на счёт бакшиша. Нам указали направление по улице, и возле какого дома нас ждут. Мы не стали задерживаться.

— Родной, нас видите?

— Пока нет, но как подойдёте к дому главы, будем видеть.

— Понял, подходим.

— Вижу вас.

Возле дома стояли двое вооруженных. Наверное, глава, скорей всего — Бай или Бек и его телохранитель. Мы поздоровались, по обычаю мусульман. И тут вдруг Шакур отчебучил, назвав меня Гургый Хан (правильно Гургй — Волчий, таджикск.) Толохранитель главы встрепенулся, поклонился и представил своего хозяина — Азамат Бек. Мне ничего не оставалось, как только играть свою роль. «Ну, только выйдем из кишлака, я тебе всё припомню, и волчьего, и хана», а вслух произнёс:

— Ассалому алайкум! Шом ба хайр, му?тарам Азамат Бек. (Добрый вечер, уважаемый Азамат Бек, — таджикск.)

Видя, что к нему отнеслись с уважением, местный Бек расслабился и ответил на приветствие:

— Алайкум ассалому! Хуш омадед, му?тарам Гургй Хан. (Добро пожаловать, уважаемый Волчий Хан, — таджикск.)

Потом посочувствовал по поводу бомбёжки кишлака и поинтересовался бакшишем. Я показал ему «немку» сказав, что отдам её, когда все мои люди пройдут через кишлак.

• Предыдущая
• 48/63
• Следующая