Ложь во имя любви - Лэнгтон Джоанна - Страница 9
- Предыдущая
- 9/32
- Следующая
– В самолете в моем распоряжении будет высококвалифицированный персонал, имеющий большой опыт работы с маленькими детьми.
Алекс покачала белокурой головой, печально всматриваясь в него бирюзовыми глазами.
– Вы ведь никогда не имели дела с маленькими детьми, правда?
– Я не специалист в области воспитания детей, но знаю, что Патрик еще очень мал, а маленькие дети легко привыкают ко всему новому, – невозмутимо произнес он.
– Но он получит психическую травму, если вы так внезапно оторвете его от меня! – с запалом воскликнула Алекс. – Такие вещи не делаются за один день.
– Разрыв между вами неизбежен, и он должен быть быстрым и бесповоротным. Я не думаю, что ваша привязанность к ребенку или его привязанность к вам могут как-то изменить мое решение, – проговорил Костос насмешливо. – Неужели мне нужно напомнить вам, что большую часть его жизни вы отсутствовали, загорая в тропических странах или развлекаясь на вечеринках?
Алекс судорожно пыталась придумать что-то необыкновенно умное, способное оттянуть это жестокое решение хоть на несколько дней.
– Может быть, я могла бы поехать вместе с вами? Я остановилась бы где-нибудь в гостинице до тех пор, пока Патрик не смог бы обходиться без меня. – В голосе Алекс появилась надежда.
Черные глаза Костоса вспыхнули сердитым огнем.
– Вы говорите ерунду. Патрик прекрасно обходился без вас все эти годы. Кроме того, я должен прямо заявить вам, что ни сейчас, ни в будущем у нас нет никакого желания видеть вас у себя.
Какой же этот Костос упрямый... Беспокойство Алекс о состоянии Пэдди не утихало, а, наоборот, усиливалось. Этот человек не имеет ни малейшего понятия, как обращаться с маленькими детьми, а имеет наглость считать, что переезд ребенка в чужую страну с другим языком может пройти безболезненно.
Кроме того, плохо еще и то, что он был в курсе всех не слишком привлекательных подробностей жизни их семьи, поэтому нельзя его упрекать в том, что он так настроен против нее.
– Ну, хорошо, – сказал он, вставая. – Завтра утром я пришлю гувернантку, чтобы она взяла мальчика на прогулку, где мы сможем познакомиться с ним поближе. Вас такой вариант устроит? – сухо спросил Костос.
Алекс понимала, что в этой игре ей не выиграть. Она вспомнила слова юриста, который напомнил ей, что она берет слишком много на свои плечи. Вправду ли она думала о потребностях и запросах мальчика? Или она боялась остаться совсем одна, когда ей будет некого любить, когда ей не о ком будет заботиться? В конце концов, что она могла дать Пэдди? Свою любовь и привязанность? А не станет ли Патрик обвинять ее, когда подрастет, что она лишила его обеспеченного и безбедного будущего? Не поступает ли она эгоистично, пытаясь лишить его богатых родственников?
– Будут ли у Патрика подходящие родители в Греции? – спросила она дрожащим голосом.
– В этом я могу вас заверить. Среди наших родственников есть несколько бездетных пар, любая из которых будет только рада позаботиться о мальчике.
Алекс печально повесила голову, не зная, что ей еще сказать. Есть ли у нее основания подозревать его в чем-либо? Ведь для него было бы даже проще оставить все так, как есть. Следовало признать, что даже расследование, о котором он упомянул, говорило об искренней заботе семьи Сикельянос о благополучии мальчика.
– Если вы не против, – проговорила Алекс, тоже поднимаясь с места, – я бы хотела перенести решение вопроса на завтра. Давайте встретимся вечером.
Выходя из квартиры, Костос оглянулся на Алекс и окинул ее оценивающим взглядом. Странно, что она решила играть роль скорбящей матери. Может, она думает, что таким образом набьет себе цену? А может, она искренне не понимает, что являет собой образец безответственной матери? Как бы то ни было, он знал, что выиграл. Завтра она передаст ему все права на мальчика. Он удивился тому, что в глубине души ему стало чуть жаль эту заблудшую женщину, стоящую в дверях квартиры с напряженным лицом, с горестно опущенными уголками красиво очерченного рта.
Как только дверь за ним закрылась, Алекс разрыдалась. &Вот она и потеряла Патрика, и нет никакой надежды увидеть его вновь в будущем. Как он сказал? «Разрыв должен быть быстрым и бесповоротным».
3
Наутро Алекс встала очень рано, мучаясь головной болью после бессонной ночи. Чего она только не передумала за эти часы!
Теперь каждая минута, проведенная с мальчиком, казалась ей бесценной. Алекс не могла насытиться последними драгоценными минутами общения с ним. Она не отрываясь смотрела, как он возился со своим любимым завтраком – яйцом всмятку и гренками в виде игрушечных солдатиков. Она не сводила глаз с его перепачканного желтком милого пухленького личика, окруженного ореолом темных кудряшек. Она так бы и не выпускала его из рук весь день. Ей казалось, что сердце у нее вот-вот разорвется.
Всю прошлую ночь она не могла заснуть, вспоминая то о том глупом поцелуе, то о решении, которое сегодня ей предстоит принять. В глубине души она понимала, что гораздо проще корить себя за глупость, чем подготовиться к потере, которая ее ожидает. Но ведь чем скорее она привыкнет к этой мысли, тем легче ей будет ее перенести. А то, что у нее так болит сердце, – ничего, постепенно эта боль утихнет. Говорят, что время лечит.
Когда Алекс училась ухаживать за детьми, ее не раз призывали не забывать о том, что ребенок, вверенный твоим заботам, вовсе не твое дитя, у него есть мама. Слишком крепкая привязанность может только повредить, ведь рано или поздно все равно придется перейти работать в другую семью. Что бы там ни говорили специалисты, утверждавшие, что прочная связь существует только между ребенком и родной матерью, но будь Патрик ее плотью и кровью, она не могла бы любить его больше, чем сейчас.
Внезапно печальные размышления Алекс были прерваны резким звонком в дверь. Было всего девять часов утра. Алекс подумала, что в последнее время ее все время преследуют неурочные гости. Она открыла дверь и увидела молодую гречанку, одетую в форму гувернантки. Та представилась, сказав, что пришла немного погулять с Патриком, хотя Алекс надеялась, что это произойдет попозже.
Стройная брюнетка, немногим за двадцать, сдержанная и уверенная в себе, девушка прекрасно говорила по-английски и сразу же заинтересовала Патрика, в то же время она умышленно не обращала внимания на Алекс.
Алекс старалась быть дружелюбной и приветливой, но новая гувернантка как будто специально игнорировала ее. Алекс не знала, что и думать. Молодая гречанка выстрелила обоймой профессиональных вопросов о том, какую еду мальчик любит, о его обычном распорядке дня, о болезнях, которые он перенес, о прививках, которые ему делали. Девушка явно была специалистом в своем деле, но Алекс никак не давала покоя ее демонстративная враждебность. – Куда вы поведете Патрика? – спросила она, стараясь скрыть растерянность и заглушить какое-то неприятное чувство под ложечкой.
Девушка не торопилась с объяснениями.
– Я еще не получила точных распоряжений на этот счет.
Гувернантка опустилась на колени на ковер рядом с мальчиком с таким почтением, будто он был коронованной особой, ее большие глаза были полны искреннего удивления и восторга.
– Какой прелестный ребенок!
Патрик, как настоящий мужчина, не мог остаться равнодушным к восхищению, сквозившему в глазах красивой девушки, и, сияя от радости, протянул ей игрушку. В сердце Алекс зашевелилась ревность. Хорошо, конечно, что эта особа так умеет ладить с детьми, но несколько обидно, что она заслонила собой Алекс в глазах ребенка... Еще через несколько минут, добившись полного понимания с мальчиком, гувернантка взяла его на руки и открыла входную дверь.
– До свидания, – сказала она Алекс и взяла руку мальчика в свою. – Давай помашем маме. До свидания.
Неожиданно мальчик оттолкнул няню, высвободился из ее рук и неуклюже подбежал к Алекс, требуя:
– Поцелуй Пэдди.
У Алекс перехватило дыхание. Подхватив ребенка на руки, она крепко прижала его к себе, не желая больше отпускать ни на секунду. Но реальность вступала в свои права, и ей пришлось опять отдать ребенка этой высокомерной нянечке.
- Предыдущая
- 9/32
- Следующая
