Король и Шут (СИ) - Туровников Юрий Юрьевич - Страница 67

Толпа одобрительно зашумела, а вот знать, бывший министр и экс-король совсем пали духом. Их тут же окружили гвардейцы и пригрозили ружьями и алебардами, не оставив иного выхода, как подчиниться. И мужчины и женщины принялись нехотя стягивать с себя дорогие наряды.

— Это не мыслимо! — возмущались графы и бароны, снимая чулки и панталоны. — Вы за это ответите!

— Мы стесняемся, отвернитесь, солдафоны! — часто дышали дамы, развязывая тесные корсеты и скидывая туфли.

Но стражники только ржали в ответ и хватали тех за мягкие места, а нищие разбирали одежды богатеев. Через считанные минуты все закончилось. Прохор сложил руки на груди.

— Уважаемый начальник стражи, проследите, чтобы эти господа покинул город, и выдайте каждому по золотому. Думаю, на первое время им хватит. А теперь, для жителей и гостей Броумена выступят наши любимые музыканты. Други, приветствуйте балаган!

— А как на счет выходного дня?! — поинтересовался какой-то беззубый старик.

— Естественно! — ответил Прохор под одобрительные возгласы. — Хоть два! Шутка ли, такой праздник! И в таверне все за счет городской казны! — и незаметно для всех удалился.

На помост, один за другим, выбежали Рене с Яковом, Сандро с Балом и Мария. Они мгновенно вытащили из походных кофров инструменты и заиграли на всю площадь. Последними появились Михась и Дрон, которые тут же запели.

В Тронной Зале, расставив полукругом стулья, сидели люди и ждали одного единственного человека, который еще час назад был простым шутом. Все они впервые находились здесь, хоть ранее и являлись подданными короны и числились, как придворные, но их должности слишком ничтожными. Такие служаки не имели свободного доступа во дворец, только с особого приглашения. Через открытые окна доносились звуки музыки. Гульбище на площади шло полным ходом.

Раздались шаги, и гости обернулись.

— Рад приветствовать вас, други! — воскликнул Прохор. — С вашего позволения…

Давешний шут проследовал к трону и занял свое место.

— Ваше Величество! — преклонили колено собравшиеся.

— Полно, хватит кланяться, чай, не диктатор какой, — весельчак жестом попросил мужчин подняться. — И так, пришло время расплатиться за то, что вы свято хранили тайну и приложили все силы для осуществления моего дерзкого плана. Не сомневайтесь, я буду щедр.

Бывшие заговорщики, что когда-то держали секретный совет в таверне, вновь опустились на стулья, а один из них произнес.

— Позвольте поинтересоваться, сир, а для чего был нужен весь этот спектакль, когда можно было просто убить гонцов и подменить Выборные грамоты?

Прохор усмехнулся.

— Друг мой, что есть наша жизнь? Театр, а мы все в нем актеры. Это большая и сложная игра, и я разыграл такую партию, которой еще не видел свет, и которою вряд ли кто сможет повторить. Говоришь, подменить Выборные грамоты? Да, это просто, но не честно и скучно. Хоть кто-то из вас теперь сможет упрекнуть меня в том, что я силой вынудил народ отдать свои голоса за меня? А ведь мое имя даже не упоминалось ни разу. Я просто подтолкнул их к этому. Мои поступки возвысили меня, и только. Да и свидетели у меня есть: все королевство. Но всего этого не произошло бы без вашей помощи, а по сему… Получите награду, — Прохор встал и вытащил из-за трона небольшой сундук. Открыв крышку, он указал на множество кошелей. — Хруст, ты первый.

Вперед вышел суховатый мужичок, на котором одежда висела, как на пугало. Он коротко поклонился, поймал двумя руками свою долю, что бросил ему весельчак, и сказал.

— Благодарю!

Прохор улыбнулся.

— Видели бы вы, как он изображал в Полянке ходячего мертвяка! Я думал, генерал штаны уделает! Тебе бы в актеры пойти. Спасибо еще раз. Это тебе, Семеон, — балагур бросил очередной кошель, — за то, что опоил дурь-травой старейшину в Большой пахоте. Повезло, однако, что старик тебя вилами не пригвоздил к дому, а его бабка не уморила в сарае. Да, и прости, что врезал тебе. Ты чуть все не испортил.

— И ты меня прости, — улыбнулся тот, пряча награду за пазуху.

Следующими свою долю получили сборщики ягод и грибов, которые вовсе не были скормлены волкам, а просто сидели на чердаке в сторожке лесника и пили хмельное все это время. А вот сам лесник потребовал прибавки, мотивируя это тем, что он едва не утонул в болоте, а это в первоначальный план не входило. Прохор не стал спорить и добавил несколько золотых. Старик остался доволен.

— Тебе, Себастьян, низкий поклон, — Прохор привстал. — Ты, действительно, ужасно смотрелся в шкуре. Представьте себе, други, с одной стороны медвежья голова, с другой бычья, а по бокам огромные крылья. Не знал бы, что это подвох, умер бы со страху! Так, — бывший шут призадумался. — С музыкантами я потом расплачусь, когда они закончат свое выступление на площади. Они великолепно справились с ролью лесных разбойников, да и Мария умопомрачительно изображала приведение, бродившее по замку. Тут я перегнул палку слегка: Генрих чуть в ящик не сыграл, но все обошлось. Ну а теперь самое интересное, для меня, по крайней мере. Пасечник Феофан, который по легенде тоже скормлен лесником волкам. Он, други, такого шума наделал! Рассказывай, как ты весь Кромстен на уши поставил.

Полный мужичок расправил усы, поерзал на стуле и буркнул.

— Дык… Ничего особенного я и не сделал. На деньги, что вы мне выдали, нанял несколько кораблей, прикупил около сотни бочек вина и пустил слух, что бесплатно наливают. Народу набежало — тьма. Естественно, я в хмельное дурман-травы положил, ну и потеряли мужички волю, послушными стали, а дальше — дело техники. Разводили мы на палубах костры и грели там валуны, что набрали на берегу, а в огонь кидали просмоленные дрова, чтоб дымили. Затем каменюки просто окунали в воду, и корабли наши обволакивало паром. За ним и скрывались, двигаясь к берегу. Я так диких пчел окуривал. Правда, одного долго не мог понять, зачем вам столько рыбы? А когда получил указание снять с нее всю чешую, грешным делом подумал, что вы умом тронулись. Ан нет. Вон как все обернули. Народ в Кромстене еще долго будет вспоминать вашу хм… битву с чудовищем. Пьяные мужики пошумели знатно, изображая звуки сражения, и вряд ли, чего вспомнят. Они столько вина выжрали за все время, что я боялся, как бы в ящик не сыграли. Не у всех глотки-то луженые. Сложнее всего было незаметно на кораблях скрыться, но плоты помогли. Горящий лапник столько дыму дал, что я даже заплутать боялся. А если б на мель сели? Но обошлось. В округе все леса голые теперь стоят, одни стволы. Кхе…