Ночное столкновение - Лэнгтон Джоанна - Страница 24

• Предыдущая
• 24/30
• Следующая

— Тебе не надо ничего искать, — прошептала она.

— Завтра придет так быстро… Токио… Впервые в жизни я пошлю вместо себя помощника.

Их губы в очередной раз встретились в безумном поцелуе. И еще не скоро они вместе отправились в душ.

— Это принадлежит моей сестре, тебе должно подойти.

Кэрол улыбнулась.

— Но я могу надеть свои джинсы.

— Нет, в этом тебе будет удобнее. Джинсы слишком тесны, -пояснил Алвеш.

— Хочешь, чтобы я произвела хорошее впечатление на твоих лошадей? — усмехнулась Кэрол.

— Просто собираюсь научить тебя ездить верхом.

Конечно же, это в его стиле — даже не спросить, умеет ли она обращаться с лошадьми.

Но хорошо, что он хочет научить ее тому, что любит сам. Послушно облачившись в костюм для верховой езды, она наблюдала за Алвешем. Как быстро, как удивительно быстро пролетели два дня. Они просочились, словно песок сквозь пальцы.

В тот первый вечер они так и не спустились поужинать, а пробрались на кухню уже на рассвете, как голодные подростки, готовые смести со стола все. На следующее утро Кэрол настояла на том, чтобы поехать в Бостон и посмотреть, как Гарри пережил исчезновение ее вещей. Картины она решила оставить у Эванса, чтобы не создавать ненужных хлопот и не провоцировать лишних сплетен. Алвеш уже подготовил в своем особняке для нее мастерскую, которая была великолепно освещена, просто настоящая мечта художника. А для вдохновения прекрасно подходили само поместье и его великолепные пейзажи.

Кэрол виновато понурилась, когда увидела реакцию Гарри на свой отъезд. Он выглядел совершенно несчастным и жалким.

— Если он так заботится о тебе, значит, хочет жениться.

Кэрол прикусила губу и не стала спорить.

Только время покажет, собирается ли Алвеш это сделать…

— Подойди ближе. Не бойся. Лошади чувствуют страх и от этого нервничают.

— Думаешь, я боюсь?

— А почему же ты так далеко стоишь?

Алвеш помог ей взобраться на лошадь и показал, как управляться с поводьями.

— Шейла — молодая и резвая кобыла, но не волнуйся, я рядом, все будет хорошо… Я же сказал, что сегодня не буду ездить, — удивился Алвеш, увидев, как грум выводит из конюшни серого жеребца.

А я сказала ему, что будешь, усмехнулась про себя Кэрол. Пришпорив лошадь, она пустила ее легкой рысью.

На полпути к конюшне Алвеш обернулся.

— Кэрол! — позвал он.

— Встретимся вот там! — крикнула она ему через плечо и махнула рукой.

Шейла шла великолепной рысью. Ветер трепал длинные волосы Кэрол, а она представляла себе, какой взрыв удивления вызовет у Алвеша ее умение ездить верхом. Ну ничего, в следующий раз он сначала спросит, умеет ли она что-то делать, а уж потом примется учить. Шейла подскакала к изгороди и легко перелетела через нее. Алвеш, все-таки оседлавший своего коня, стремительно догонял.

— Извини, никак не могла остановиться.-Кэрол повернулась в седле и улыбнулась, как только он поравнялся с ней.

Но улыбка тут же исчезла с лица, когда Алвеш крепко сжал ее руку.

— Никогда больше не делай этого!

— О чем ты?

— Только идиот может перескакивать через подобные заграждения в таком темпе!

— Извини, что заставила тебя волноваться.

— Где ты так научилась ездить верхом?

Она спрыгнула с лошади в зеленую траву, подставляя лицо яркому солнцу.

— У Ребекки были друзья, которые держали лошадей, мы иногда у них останавливались. Я обожала лошадей. К тому же у деда была конюшня.

— Конюшня?

— Да. И скучные уроки верховой езды.

Кэрол села, обхватив руками колени, и задумчиво поглядела вдаль.

— Все пошло прахом, когда мне исполнилось девятнадцать. Дед сломал бедро, в это время я была в школе. Он мог бы попросить меня вернуться домой, но не сделал этого. Когда я узнала, что происходит, банк уже припер его к стенке.

— Но ты, наверное, пыталась что-то сделать?

— Да, но все напрасно. Пришлось расстаться с лошадьми, и дед не перенес этого, сдался. Все было продано, оставался только дом для престарелых. Это убило его.

— Почему ты во всем винишь себя?

Кэрол напряглась. Сейчас ей предстояло сказать то, о чем раньше она только думала про себя.

— Я могла не допустить этого.

— Как же?

— Могла бы вести хозяйство до тех пор, пока он не встанет на ноги.

— Но он, очевидно, не хотел, чтобы ты бросала школу, к тому же у тебя не было опыта.

Зачем себя винить, ведь ты тоже осталась без дома.

— Цезарь, — сказала Кэрол. — Маленький старый шотландский пони. Его звали Цезарь. Больше всего я переживала из-за того, что продали его. Глупо, наверное. Он тогда уже не подходил мне, годился только для детей.

Алвеш обнял ее.

— Господи, как я испугался, увидев, что ты несешься на изгородь.

Дыхание коснулось ее волос, знакомый запах обволакивал.

Она чувствовала себя в безопасности в его объятиях. И становилось так страшно при одной мысли, что это не будет продолжаться вечно. Потому что он не хочет, чтобы это продолжалось вечно. Он хочет необыкновенной страсти, но оставляет открытой дверь к своей свободе. Никаких обязанностей, никаких осложнений, никаких сожалений. Он четко все это обозначил.

— Расскажи мне о своей бывшей жене.

— А что ты хочешь узнать?

— Для начала имя.

— Мэй.

— Может быть, потом ты расскажешь мне, почему все так печально закончилось… Я напоминаю тебе ее?

— Совсем нет. Она была маленькая, темноволосая, голубоглазая.

— Она была красива?

— Великолепна.

— А как вы познакомились?

— В ночном клубе. Она была актрисой. Но я не понял ее амбиций. На самом деле я толком так и не узнал ее. Мне исполнилось двадцать, она была на два года старше. Тогда я не понимал разницу между любовью и сексуальным влечением. В таком возрасте все кажется любовью. Она сказала мне, что беременна, и я женился.

— Да, — нежно прошептала Кэрол.

— Когда родился ребенок, Мэй перестала притворяться хорошей матерью и вернулась опять в мир кино. Я изо всех сил старался сохранить наш брак, хотя все мне твердили: не делай ошибки. Но я хотел доказать, что ошибаются они, а не я. Верил ей. Даже застав ее в постели с другим мужчиной, я не понял, что это был лишь один из многих. Она готова была спать с каждым, кто хоть немного мог помочь карьере. В ту ночь она была пьяна и рассказала о том, как много у нее мужчин. А на следующее утро уехала со своим продюсером. Я подал на развод…

— Что же еще оставалось делать?

Кэрол склонила голову ему на плечо. Бедный Алвеш! Его использовали, а затем отбросили. Она ждала, что он скажет что-нибудь о мальчике. Ведь он не назвал даже его имени. И не сказал, что это был не его ребенок.

— Мэй устроила из развода целую битву. Пострадала ее карьера. В общем, никому этот брак не принес счастья.

Был ли он все еще влюблен в свою бывшую жену? На его лице была тень сожаления. Но о чем? Она боролась с искушением спросить его об этом. Но решила, что сейчас не время. Когда-нибудь она обязательно все узнает.

— Мэй многому научила меня, — пробормотал Алвеш.

Ничему хорошему, подумала Кэрол. Теперь ты не доверяешь женщинам. Не веришь в постоянство. А брак считаешь лишь ловушкой.

И все-таки осталось чувство, что он очень многого недоговаривает. Почему-то умолчал о ребенке. Может быть, вообще не любит детей? Или не желает вспоминать о том, что ребенок, хочет он этого или нет, все еще связывает его с прошлым.

— И что же ты вынес из своего опыта?

Алвеш лег на спину и взглянул на Кэрол. Глаза его блестели.

— Что не следует жениться ради своей прихоти. То, что происходит сейчас у нас с тобой, -гораздо лучше, чем быть связанным контрактом, полным пустых обещаний, вызывающим лишь желание нарушить его, хотя бы из чувства протеста, ради ощущения собственной независимости. Если мы будем вместе, то это должен быть свободный, ничем не осложненный выбор.

— Так не бывает.

• Предыдущая
• 24/30
• Следующая