Счастье обретения - Лэнгтон Джоанна - Страница 21

• Предыдущая
• 21/32
• Следующая

— Дорогая, для меня похищение это уже далекое прошлое.

— И все же мне хотелось бы услышать от тебя, как это было, — настаивала Эмилия.

Снова наступило молчание, в окружавшей их тишине слышалось только жужжание шмелей в цветнике.

— Ладно. Водителя убили у меня на глазах в первые же минуты, — с угрюмой резкостью начал свой рассказ Анхел. — Меня избили и бросили на дно машины. Били профессионально, я потерял сознание. Позже меня запихнули в задний отсек другой машины…

— Но зачем они захватили тебя? Что им было нужно?

— Не знаю… Возможно, какому-то идиоту пришло в голову, что, взяв меня в заложники, можно будет добиться списания долгов прежнего правительства. До сих пор неизвестно, кто нанял этих людей. В лесном домике, куда меня доставили, люди в масках, наверное, дожидались дальнейших указаний. Как только я пришел в себя, на меня надели наручники, но дали воды и больше не били, просто посадили в подвал. Чем бы все это кончилось, неизвестно, но вмешался Его Величество Случай. На рассвете до меня донеслись звуки выстрелов. С трудом из-за скованных рук я выбрался из подвала. В домике никого не было, стреляли в лесу, я выскользнул из дома и побежал в другую сторону. Потом за спиной грохнуло, и я упал. Очнулся уже в маленькой больнице. Позже я узнал, что люди, скрывавшиеся от новой власти, и ранили меня и спасли, когда поняли, что я не бандит. Более того, узнав о моем похищении, они на всякий случай снабдили меня чужими документами. Мне повезло, у меня была только контузия и осколочные ранения спины и обеих ног. Эмилия содрогнулась.

— Как же тебе досталось…

— Я довольно быстро поправлялся и готовился добраться до аргентинской границы, но не успел. В поселок нагрянули войска нового правительства и всех раненых забрали из больницы. Что сталось с теми ранеными парнями из отряда альендевцев, не знаю. Больше я их не видел… Отличные были ребята. — Анхел замолчал.

— И ты не решился назвать свое настоящее имя?

— Нет, слишком велик был риск. Впрочем, меня и так могли расстрелять, приняв за одного из сторонников прежнего правительства. Но… посадили в тюрьму.

Эмилия перевела дух, она так переживала, словно все это происходило на ее глазах.

— Первые месяцы в тюрьме были самыми тяжелыми. Меня то и дело сажали в карцер на хлеб и воду за драки. Но если бы я не мог постоять за себя, меня бы забили насмерть. В тот период я был уверен, что остаток жизни проведу за тюремной решеткой. Мне все было безразлично. Через несколько месяцев нам объявили приговор. Только тогда я понял, что меня освободят через несколько лет и начал борьбу за выживание.

— Тебе пришлось пройти через ад! Представляю, каково тебе было там, — пробормотала Эмилия, сжимая руки и понимая, насколько наивно звучат ее слова.

Анхел встал и, потянувшись к ней, расцепил ее судорожно сжатые руки.

— Чилийский опыт многому научил меня. Я понял, как важно дорожить тем, что тебе дано. Да, я потерял на время свободу, но зато стал разбираться в главных ценностях жизни. И теперь, вернувшись домой, буду безжалостно избавляться от всего, что мешает мне нормально жить!

Эмилия испуганно отвела взгляд, услышав о его намерениях. Как он поступит, узнав от нее историю с Майклом и Синтией? Кому из них поверит? Анхел всегда больше доверял своим родным, чем ей. Похоже, именно от нее Анхелу придется избавиться в первую очередь. Настроенный столь решительно, он не будет долго разбираться, виновна она на самом деле или нет.

Всплыло в памяти и предупреждение Эррола Фонтейна, советника из Министерства иностранных дел. Что, если страсть Анхела к ней всего лишь временное явление переходного периода? Он ведь не сказал, что любит ее. Да, он заботлив и по-прежнему находит ее физически привлекательной, но это не одно и то же. Сможет ли она пережить разлуку с ним, если через какое-то время он захочет уйти от нее?

— Что случилось? — спросил Анхел.

Он теперь с потрясающей чуткостью улавливает малейшие перепады в ее настроении.

— Ничего! — живо ответила Эмилия. Удивительно, но страх потерять мужа как будто прибавил ей сообразительности. — И все-таки скажи, как тебе удалось вчера добраться сюда раньше меня? Ты мне так и не объяснил.

— Удрал с совещания правления банка.

Эмилия недоверчиво смотрела на него.

— За пять лет правление банка сменило трех председателей. С каждым новым председателем менялась политика банка. Доходы падают, не говоря уж об ослаблении управления. Они хотят, чтобы я вернулся к обязанностям председателя. — Анхел выразительно скривил губы. — Они буквально потребовали, чтобы я уже вчера приступил к делам!

— Так почему же ты удрaл, ушел раньше?

— Не видел причин, почему я должен впрягаться в это ярмо, пожертвовав домом. Банк может подождать.

У Эмилии комок от волнения встал в горле. И это говорит Анхел, который буквально жил банком. Он вел себя как трудоголик, работая по двенадцать — восемнадцать часов. Общение с женой было загнано в короткие временные просветы между деловыми встречами, поездками за границу и сидением допоздна над деловыми бумагами. А была еще светская жизнь, которой отводилось несколько вечеров в неделю.

— Недельки через три у меня следующее заседание в Мадриде. Мои испанские коллеги, похоже, лучше разбираются, чего хочет мужчина и что для него важнее после долгой разлуки со своей женщиной…

Анхел посмотрел на нее с высоты своего роста и вдруг, сверкнув белыми зубами, широко, по-мальчишески озорно, улыбнулся. Глаза его искрились.

— Как ты считаешь? — Под его призывным взглядом Эмилия смутилась как девочка. Теперь он мог зажечь в ней желание одним таким взглядом. — Тем более после того, как парень узнал, что его жена была самой отверженной из всех жен Нью-Йорка…

— Ну, обычно ты замечал меня где-то в обеденное время…

Обаятельная улыбка слегка померкла. Признав справедливость упрека, Анхел сказал:

— И чего я добился? Ты доводила меня до того, что приходилось на стенку лезть…

— Больше этого не повторится, — поспешила заверить его Эмилия и вновь ужаснулась, сколько же опасных просчетов она допустила в первые месяцы после их свадьбы. Отказать в сексе такому неотразимому мужчине, дать понять, что он нежелателен там, где он имел полное право быть счастливым. Другой на его месте давно плюнул бы на нее и сбежал.

— Знаешь, ты вызывала у меня все большее и большее желание… — Анхел гортанно рассмеялся, привлек ее к себе и стал рассматривать милое скуластое лицо. — На самом деле просто я не отдавал себе в этом отчета, но ты в своей неизменной ночной рубашке невероятно возбуждала меня. Всегда присутствовало ощущение запретного плода. Я уж не говорю о той восхитительной ночи, когда обнаружил, что ты кусаешь подушку, боясь даже пискнуть. Полагаю, таким образом ты просто не хотела поощрять меня и скрывала, что тоже получаешь удовольствие…

Эмилия с покрасневшими щеками простодушно воскликнула:

— Нет… просто я знала, что в соседней комнате находится твоя сестра Эстелла!

Анхел, спускавшийся в это время по ступенькам в бассейн с ней на руках, застыл на месте.

— Господи! Неужели ты была такой застенчивой?! — простонал он и прижал ее к себе. — Мне никогда это не приходило в голову. Каким же ты была тогда еще ребенком…

Он сдвинул брови, прислушиваясь к нарастающему стрекотанию вертолета.

— Что за черт! — возмутился Анхел, словно был хозяином воздушного пространства над его владениями.

Губы Эмилии дрожали, она едва сдерживала смех.

— А ты торчишь из воды голый, как Адам до грехопадения. Думаешь, это папарацци? Я знаю, ты любишь рисковать, Анхел, но если Лусиано опасался за мир, который мог рухнуть, увидев тебя в джинсах, то что произойдет, если ты предстанешь перед всем миром в одной коже?

Смех замер, когда вертолет, пролетев у них над головой, пошел на посадку с другой стороны замка.

— Гости? — всполошилась Эмилия.

Анхел запустил руку в ее волосы и посмотрел ей в лицо обожающими глазами.

• Предыдущая
• 21/32
• Следующая