Трофей моей любви - Лэнгтон Джоанна - Страница 33
- Предыдущая
- 33/36
- Следующая
– Что ты делаешь?
Зак поднял голову. Его лицо было как каменное, губы сжаты в узкую полоску. Он метнул на нее уничтожающий взгляд.
– Ухожу от тебя.
Потрясенно раскрыв глаза, Эва молча уставилась на него.
– Я решил быть примерным мужем и посетить семейную вечеринку, о которой ты упомянула, – убийственным тоном отчеканил Зак.
Лицо Эвы стало белым как бумага.
– Твой дядя сообщил мне, во сколько ты уехала, и, пока мы с ним мило беседовали на крыльце, он заодно поведал мне, что брак Абигайль распался и твоя тетя в большой печали. Он выразил надежду, что я пойму, почему он не предлагает мне зайти.
По спине Эвы пробежала дрожь, в горле пересохло.
– Зак, я смогу тебе все объяснить…
– Я знаю, где ты была. Целый вечер провела с ним! – резко выговорил он. – Стоило тебе узнать, что он опять свободен, как ты тут же бросилась к нему.
– Все совсем не так, – попыталась возразить она. – Меня попросила тетя…
– Ты солгала мне.
– Да. Но…
– И наконец-то ты легла с ним в постель? – зло и жестко спросил Зак, словно ударил сплеча. – Боже, неужели я старался внушить тебе уверенность в своей привлекательности, превратить в раскрепощенную женщину только для этого типа?
– Не говори гадостей! – возмутилась Эва.
– Но я нахожу еще более гадким то, что вы скорее всего просто сидели, держась за руки, и несли приторную чушь. Да при этой мысли меня просто выворачивает наизнанку! – не унимался Зак. – Я могу еще понять одержимость страстью, хотя ни за что не стал бы смотреть на это сквозь пальцы… но ваша тошнотворная душещипательная дружба приводит меня в содрогание, особенно когда я вспоминаю, что ты вытворяла в постели прошлой ночью!
Болезненный румянец покрыл ее бледные щеки.
– Ты абсолютно не прав. – Она услышала, как ее голос панически задрожал. – Тетя попросила меня поговорить с Троем. Я знала, что ты этого не одобришь, я и сама не испытывала никакого желания, но у меня опять не хватило твердости сказать ей «нет», когда она на меня нажала. Поверь, между нами ничего не было, мы не сказали ни одного слова, которое могло бы вызвать твое недовольство!
– Ты солгала мне…
– Прости, я просто струсила, – откровенно призналась она. – Мне так не хотелось тебя расстраивать. Мы были очень счастливы, я просто не вынесла бы новой ссоры из-за Троя…
– Не старайся зря, Эва. – Он взглянул на нее с таким холодным презрением и ненавистью, что Эва невольно попятилась. – Я ухожу.
– Но пожалуйста, послушай меня… пожалуйста, Зак! Трой ничего для меня не значит…
– Да, наверное, все это значит для тебя немного больше. – Он указал рукой на великолепные комнаты, и его губы исказила горькая усмешка. – А то зачем бы тебе понадобилось лгать, чтобы выгородить себя?
– Потому, что я тебя люблю!
Зак рассмеялся хриплым циничным смехом, подхватил коробку и решительно двинулся мимо нее к выходу. Эва в отчаянии бросилась за ним.
– Но это правда! Я действительно тебя люблю! – крикнула она ему вдогонку, и слова ее гулко разнеслись по огромному холлу и вернулись к ней жутковатым эхом.
Зак резко обернулся. Бледность, покрывавшая его лицо несмотря на бронзовый загар, еще сильнее подчеркивала ледяную мрачность глаз.
– Ты и понятия не имеешь, что такое любовь, дорогая. И никогда не имела, – жестко усмехнулся он, окинув ее обжигающим взглядом. – Развода я тебе не дам. Официально ты останешься моей женой… но если ты осмелишься когда-нибудь привести его сюда, я сверну этому слизняку шею!
10
Было уже позднее утро, когда Эва пробудилась от тяжелого тревожного забытья. Мышцы ее затекли, она лежала на кровати ничком, полностью одетая. Первое, что она увидела, была смятая белая рубашка Зака, которая лежала рядом, и когда Эва машинально притянула ее к себе, то уловила запах его одеколона…
Горло ей сжал спазм. Все, что случилось, случилось только по ее вине. Как она могла совершить такую непоправимую глупость!
До вчерашнего вечера Эва пребывала в блаженном состоянии полного довольства жизнью. Два неделя назад они перебрались в Хевелинг несмотря на то, что работы в доме еще продолжались. Зак мужественно терпел неудобства. Он даже начал проявлять интерес к переделкам и время от времени вносил свои предложения. Дважды он вместе с ней ездил покупать мебель. Прошлые выходные они провели на яхте, и Эва обнаружила, что ей нравится ходить под парусом, а морской болезни нет и в помине! И только в те мгновения, когда приходилось сдерживать готовые сорваться с губ слова любви, ей становилось неловко с Заком…
Чего же она хотела добиться, когда сказала ему вчера, что любит его? С самого начала Зак ясно дал понять, что не нуждается в ее любви… Но сразу после их свадьбы он недвусмысленно заявил, что не потерпит, чтобы она дарила эту любовь Трою. Он не мог без раздражения даже слышать его имя, или отзывался о нем с язвительной насмешкой, или замыкался в хмуром молчании. Неужели это ревность, думала Эва, безудержная, сильная ревность, а не просто чувство собственника, не желавшего делить ее ни с кем другим. Еще в Греции ей следовало смелее поверить в возникшее было у нее подозрение. Если бы она разобралась в этом сразу, то вчера вела бы себя иначе.
Солгав, она подписала смертный приговор своим отношениям с Заком. Но она солгала, повинуясь импульсу, ухватившись за более простой, как ей показалось, выход из затруднительного положения, желая лишь одного-не повредить своей семейной жизни. Но как теперь убедить Зака снова поверить ей? Как доказать, что она любит его, что ей необходим именно он сам, а не его богатство или тем более какой-то другой мужчина? Уж конечно, не сидя сложа руки в мятом платье, с красными как у кролика глазами, изнывая от жалости к себе самой!
Когда она спустилась вниз и заглянула в библиотеку, то впервые обратила внимание на беспорядок, который устроил здесь накануне Зак, давая выход своему гневу. Ящики выдвинуты, дверцы шкафов распахнуты, книги и бумаги в беспорядке валяются на столе и полу.
Что-то подсказывало Эве, что она приехала домой раньше, чем он ожидал. Иначе Зак забрал бы с собой все, что ему принадлежало, так что она не сумела бы даже найти подтверждение тому, что он когда-то жил здесь вместе с ней. От этой мысли по ее спине пробежал холодок. Не меньше пугала и быстрота, с которой Зак решил порвать с ней.
Машинально она принялась наводить порядок, но вскоре руки у нее опустились. Ради кого ей стараться? Она сказала ему правду вчера вечером, и он не поверил ей. Призналась, что любит его, и он опять не поверил. Самое лучшее, что она может сейчас предпринять, это поехать к нему и повторить все снова. Так зачем же она даром теряет время?
– Эва? – Брэд замер как вкопанный в дверях приемной. – Босс ждет тебя?
– Разве мне надо записываться на прием? – Натянутые нервы заставили ее ответить с излишней резкостью, и она тут же виновато вспыхнула:
– Извини. У него есть кто-нибудь?
– Нет, но его ждет вертолет, он собирался лететь на север.
– Ничего, я его долго не задержу.
Глубоко вздохнув, она решительно прошла в кабинет мужа. Зак стоял у окна. Услышав шаги, он круто обернулся и замер, его выразительное лицо приняло бесстрастное выражение, а холодные глаза остановились на ней с полным равнодушием. Сердце у Эвы екнуло, все заранее подготовленные слова улетучились из головы.
– Этого я никак не ожидал, – медленно произнес он. – Я полагал, у тебя хватит гордости не устраивать здесь сцен.
– Я не собираюсь устраивать никаких сцен… – Пульс бешено стучал у нее в висках, она была не в силах оторвать от него глаз. Ей казалось, что он ушел от нее уже много дней назад.
– Тебе здесь нечего делать. Возвращайся домой. Все равно ты не скажешь ничего такого, что стоило бы слушать/
– Но ты должен меня выслушать! – воскликнула Эва.
– Зачем? Я не хочу тебя больше видеть, вот и все.
Кровь отлила от ее щек. По пути в Новый Орлеан она не думала, что он встретит ее с такой непримиримостью. Если бы в нем до сих пор бурлил гнев, ей было бы легче, но отказ выслушать ее, высказанный с холодной отчужденностью, казался окончательным и бесповоротным.
- Предыдущая
- 33/36
- Следующая
