Воздушные замки - Лэнгтон Джоанна - Страница 9
- Предыдущая
- 9/28
- Следующая
Быстро раздевшись, молодой человек смело бросился в воду Хиркефьорда и с шумом поплыл прочь от берега. С черной воды в небо цвета оцинкованной стали взлетели напуганные чайки.
Господи, какой холод! Карстен всем своим существом чувствовал глубину фьорда, она притягивала, хотелось плыть все дальше и дальше.
Наконец в тело вернулась бодрость, пора было поворачивать к берегу. Но прежде пловец нырнул до самого дна, исчез на добрую пару минут с поверхности воды. И вынырнул с вытаращенными глазами.
Стуча зубами, вышел на берег. С трудом развел сведенные от холода пальцы, разжал кулак и увидел на ладони старинную золотую монету. Ветер с моря быстро высушил мокрое тело, полотенце не понадобилось. Подхватив с камня одежду, Карстен, не одеваясь, отправился к дому. Кого стесняться в такую рань?
Одни только собаки с веселым лаем бежали навстречу. Карстен потрепал одну из них по загривку и побежал наперегонки с собаками мимо лиственниц к гостеприимному крыльцу. Жизнь хороша, когда тебе двадцать пять лет, нет болезней, долгов и желания удивить этот мир своим нравственным совершенством!
А что есть? Есть пара судостроительных заводов, есть ощущение собственной удачливости. Лайки бежали так быстро, что вскоре Карстен даже вспотел и предпочел с бега перейти на шаг. Четыре лапы лучше, чем две ноги, тут не поспоришь.
Заметив Карстена, Анника от ужаса всплеснула ладонями, сказав, что только сумасшедшие купаются в это время во фьорде. Перед обедом еще куда ни шло, это можно. Но в такую рань?! Молодой человек молча и с удовольствием забрался под пуховое одеяло и, не слушая упреков, не обращая внимания на объятия и поцелуи, уснул и видел великолепные сны еще часа два, до самого завтрака.
Гость степенно вошел в гостиную, огляделся. Да, Харальд живет так, как привык жить. Завтрак, как и вчерашний обед, был великолепен. Хозяин острова налегал на пироги с рыбой. Пироги подали и гостю.
Карстен рассказал пару анекдотов, пару анекдотов рассказал и Харальд. Остроты принимающей стороны были несколько смешнее острот гостя. Но у каждого имелись свои сильные стороны.
Неожиданно Карстен достал из кармана и припечатал к столешнице золотую монету. Харальд молча засунул денежку в карман жилетки из оленьей шкуры. Потом все же счел нужным кое-что пояснить.
– Я купил у государства дно Хиркефьорда со всем барахлом, хранящимся в морских глубинах. Золотые монеты Кальмарской унии и Ганзы продаю музею в Осло по пятьдесять номиналов за штуку. Выгодное дельце, выгодное! В столице теперь лучшая в мире коллекция старых монет! Если когда-нибудь твоя лодка вдруг разобьется о скалы, обращайся ко мне, у меня лучшие в Норвегии морские плавучие краны.
– Верю! – с улыбкой сказал Карстен. – Но к тому времени я и собственные краны построю! Я тут как-то прикинул, чем бы еще заняться на свете, кроме как качать нефть.
Харальд мрачно глянул на гостя, выпятил свою челюсть и пожевал губами.
– Дорого строить, лучше купи у меня! Тебе отдам дешево…
– Ловлю на слове!
Харальд и Карстен пожали друг другу руки, и они расстались, при этом каждый из них втайне считал другого жуликом.
«Звезда Севера» встретила своего владельца и капитана, находясь уже в полной исправности, готовая тут же отправиться в плавание. Двигатель на яхте был отремонтирован наилучшим образом, механики дока даже установили новые помпу и генератор, сказав, что это подарок от хозяина.
Палуба была прибрана, все снасти после штормового вечера подобраны. На этом острове умели и любили работать.
На камбузе Карстен обнаружил ящик вина. Глядя с палубы яхты на удаляющийся Хиркенхольм, польщенный вниманием хозяина великолепного дома, Карстен любовался видом огромного утеса, напоминающего знаменитую деревянную кирху двенадцатого века в Ломе.
И подумал о том, что Харальд чем-то сам смахивает на этот утес. Такой же допотопный и непоколебимый.
Потом его внимание отвлекла странная картина – прямо под скалами, круто нависающими над водами фьорда, среди волн прибоя, взлетающих фонтанами над камнями, сновал небольшой швертбот.
За бортом на трапеции, откренивая лодку, висел рулевой, по виду, совсем подросток. Веса в рулевом было мало, гик то и дело почти касался волн. Из-за брызг прочесть название швертбота сначала никак не удавалось. Но потом он с трудом смог рассмотреть буквы. Кажется, лодка называлась «Сигрид»…
Сумасшедший парень, подумал Карстен. Смотреть на такое лихачество и то страшно!
Скоро остров и скалы исчезли в тумане, скрыв из поля зрения и хрупкий швертбот, и безумного рулевого. Поднялась серьезная волна, вдобавок внезапно хлынул дождь и смыл ледяными струями все воспоминания о бессонной ночи, о нежной Аннике, о кошке на крыше сарая, о пирогах с рыбой и серебряных кубках, полных ароматного вина.
Да, неплохо передохнул, подумал Карстен и выругался. Одно дело, когда сам купаешься в море, и совсем другое, когда тебя окатывает ледяная волна.
Проклиная все на свете, Трольстинген бросился в каюту за непромокаемой курткой и впопыхах разбил о комингс колено. Ссадина оказалась приличной. Вот и будет память о визите к нефтяному магнату.
Но к тому времени как зажила ссадина, вынужденный визит на остров Хиркенхольм уже забылся. Суета будней засосала Карстена, а в следующий раз он планировал, выйдя в море, отправиться в Тронхейм, расположенный севернее Бюфьорда и Хиркефьорда.
Растаяли в будничных заботах мысли о старинном величественном доме на Хиркенхольме, в котором запросто можно было наткнуться на нечто, до боли знакомое с детства, хотя это был совершенно чужой дом. Карстен редко вспоминал прошлое, иногда ему казалось, что у него его вообще не существовало. Нет, больше он никогда не будет вспоминать о Стинне, не будет жить с родителями. У него и своих дел хватает…
Надо провести экспертизу и приобрести судоремонтный завод, расположенный на самом севере страны, тогда все заказы на ремонт траулеров окажутся у него. Суда будут меньше тратить горючего на бесполезные переходы, меньше денег получит торговец дизельным топливом, а рыболовецкие компании смогут больше заплатить за ремонт ему, Карстену!
«Милая Салли! Скоро зима, как мне хочется, что бы ты полюбовалась первым снегом на Хиркенхольме! А какие шторма теперь в Северном море! Я не выхожу на своем швертботе никуда, гоняюсь только по Хиркефьорду.
Благоразумие не позволяет мне рисковать лодкой, а она у меня замечательная. Мне скучно, я перечитала все книги в библиотеке Харальда, и от нечего делать штудирую книги, которые привезли на остров матросы, работающие в доке.
Половина книг на финском языке, просто беда. Харальд распорядился привезти мне необходимые словари и приказал матросам говорить со мной на родном языке.
Вот и нашла я себе развлечение на свою голову. Салли, неужели на свете есть уголок, где можно спрятаться от невыносимого Харальда? От чтения морских лоций меня тошнит, я знаю наизусть характеристики всех маяков на западном побережье!
Мне так хочется попасть в театр, и нет никакого желания читать о мелях и кладбищах затонувших кораблей! Я погибаю, милая сестричка, прощай. Представь себе, Харальд устроил настоящий пир в честь случайного гостя, а меня даже не пригласил за стол. Чудовище! В его доме есть все, что угодно, но нет хоть какого-нибудь телевизора! Теперь ты понимаешь, в каких невыносимых условиях мне приходится влачить свое существование. Меня никто не любит. Мысль, что я никогда не выйду замуж, не покидает меня.
P. S. А что я видела сегодня из окна своей спальни! Ты все равно не поверишь, поэтому и не буду об этом писать. У меня каждый день новое настроение, не знаю почему. Угадай, чьи это строки: «Летние ночи, одинокие озера и бесконечные тихие леса. Ни звука, ни следа на тропинках, и душа была полна, будто от темного вина». Это из романа «Пан» Кнута Гамсуна. Правда, про меня?
- Предыдущая
- 9/28
- Следующая
