Копия Афродиты (повести) - Когут Василь Григорьевич - Страница 18

• Предыдущая
• 18/71
• Следующая

— Не очень, — возразила Лида. — Может, это вовсе не координаты и не кирпичи. Мало ли что мог нацарапать ювелир?

Ай да Лида! Но Алеша не мог ей поверить. Для чего Журавскому нужны были серьги? Почему он все время крутится возле мельницы, а не на Серафимином огороде. Он-то, наверное, что-то знает. Но вдруг Лида права?

А Лида продолжала развивать свою мысль:

— Надо определить, где и когда, хотя бы примерно, могла Серафима укрыть клад. В мельнице? При постройке не могла. Мельница была уже построена. Значит, ей пришлось бы выбивать кирпичи. Это непросто, сам убедился. И следы остались бы.

Алеша с восхищением посмотрел на Лиду. Умница!

— В записях Журавского, — вставая со скамейки, сказал он, — написано, что Серафиму видели в серьгах и кулоне по возвращении из поездки с графом за границу. Это было в семнадцатом. Выходит, уже тогда, перед революцией или же сразу после нее, Серафима спрятала клад.

— А был ли клад вообще? — засомневалась Лида. — А вдруг этот кулон и серьги только такой формы — необычной. Возможно, граф купил их в подарок Серафиме за границей. В конце концов нанести сетку на янтаре можно было и позднее. И все это никакого отношения к тайне не имеет.

— Нет, — неуверенно сказал Алеша. — Имеет. Давай лучше прикинем, что осталось в деревне из старинных построек?

— Мельница, — Лида немного подумала. — Графский дом, там сейчас контора колхоза. Винокурня, водонапорная башня, подвалы… Посмотрим?

— Пошли, сначала к башне…

К их разочарованию, в самом верху под куполом башни на фоне красного кирпича белым были выложены цифры — 1956. Что дальше? Контора колхоза оштукатурена, двухэтажная. Не подходит. Винокурня одноэтажная, с причудливыми пристройками, не раз ремонтировалась, перестраивалась.

Алеша и Лида не спеша прошли мимо конторы колхоза, магазина, гаражей и направились в бывший графский парк, но и там ничего не обнаружили.

Вечером Алеша встретился с Сисей. Парень, вытащив компьютер, похвастался:

— Пятьсот яиц, то есть очков, набираю!

— Выигрышного приза все равно не наберешь.

— Это почему же, — удивился Санька. — Времени у меня нет, что ли?

— У тебя же экзамены. _

— Сдам, — отмахнулся Сися. — Скажу по секрету: мы со своим стариком кое-что решили провернуть…

Алеша сразу насторожился. Не Журавский ли подсказал о кладе Серафимы и не он ли уже подключил Саньку с отцом?

Санька, рассматривая экран компьютера, загадочно улыбнулся, затем хлопнул ладошкой о ладошку, словно стряхнул пыль.

— У меня будут права тракториста, — продолжил он, — умею слесарничать, освоил электросварку. Словом — спец. А отец с матерью — не худшие работники на ферме. Понял?

— Вы что, в Заречном ферму хотите захватить?

— Не захватить, а работать семейством, — поправил Сися. — Мы прикинули: по несколько тысяч рэ в месяц выйдет…

— Фю-ю-ить! — присвистнул Алеша. — Может, Журавский надоумил вас на это?

— При чем здесь Журавский… Ему не до этого. У него более важное дело… Он втайне от меня возился с копией серег. Интересовался, между прочим, у матери, не приходили ли чужие люди к Серафиме за каким-то кулоном. Не находили ли в деревне что-нибудь интересного. Старинные книги, мол, или еще чего… «Что ж тут можно найти? — отвечала мать. — Когда строили водохранилище — всякую дрянь находили. Из реки вытащили сгоревший немецкий мотоцикл, дети его тягали потом по лугу. Под старым мостом нашли неразорвавшийся снаряд. Мало ли какой гадости после фашистов осталось…» — «Да я не об этом», — не отставал Журавский. «А о чем же?» — спросила мать. «Я все о Серафиме. Не могу поверить, чтобы граф Войтеховский не оставил ей какие-нибудь ценности». — «А тебе-то что, — не на шутку разозлилась мать. — Всю жизнь маялся по свету, а на старости вспомнил Серафиму. Ты же сам говорил: предлагала». — «Мм-да-а, — буркнул Журавский. — Я же не наркомом был». Больше ничего не сказал. К вечеру заторопился домой…

Алешка из рассказанного не пропустил ни слова. Выходит, Самсон Иванович приезжал не отдохнуть, а узнать насчет Серафиминого клада. Весь расчет он сделал на серьги и на то, что о кладе никто ничего не знает.

— А разве тебе не известно, — наивно спросил Сися, — что там такое спрятала твоя старуха?

— Что же она могла спрятать, — пожал плечами Алеша. — Она была у графа прислугой. Много ли прислугам платили?

— Наверное, платили, — заключил Санька. — Я видел, как Журавский молотком обстукивал стены старой мельницы. Говорил, что должен быть где-то старый тайник, в котором хранятся важные партизанские документы и еще что-то…

Алеша внимательно посмотрел на Саньку.

— И ты поверил?

— Про документы — не-а-а. А про клад… Чего ж не верить. Читал я, что из генов царских родственников можно восстановить самого Ивана Грозного, чтобы лично расспросить его о прошлой жизни. А тут мелочь такая: тайник. Надо, по-моему, разобрать всю мельницу по кирпичику…

Санька ничего не сказал. Скривился, протянул на прощание руку.

— На днях зайдем насчет семейного подряда к твоему отцу. Надо решить вопрос о пастбищах и сенокосах.

Алеша с Лидой решили обследовать гаражи — бывшие графские склады. Глубокие подвальные помещения, они когда-то служили хранилищем овощей, фруктов, вин. По сути, они были тоже трехэтажными. Долгое время склады служили свалкой. Только несколько лет тому их привели в надлежащий порядок, в наружных помещениях оборудовали гаражи для автомобилей, в подвальных — держали всякую мелочь. Теперь гаражи были обнесены деревянным проломанным во многих местах забором. Во дворе валялись выброшенные детали, узлы, старые резиновые покрышки.

— И куда отец глядит! — возмутился Алеша. — Такой кавардак!

— Он же агроном.

— Но он член правления.

Ничем таинственным и примечательным гаражи не выделялись. Длинное прямоугольное здание из красного, как и мельница, кирпича, с наклонной крышей, узенькими окошечками, скорее всего для вентиляции, нежели освещения. Никаких меток и линий нет. К тому же стены поцарапаны, поколоты, выпачканы. Нет, в этом здании ничего нельзя укрывать.

— Что думаешь? — повернулся Алеша к Лиде.

— Неуютно здесь, грязно. А когда-то это был образцовый графский склад…

— Я о кладе спрашиваю. Где его можно тут упрятать?

— Клад можно спрятать и на ровной дороге. Так даже надежнее… Молотком простукивать неудобно…

Алеша с недоумением посмотрел на Лиду. Шутит или серьезно? На ровной дороге… А логика какая-то в этом есть. У Алеши эта мысль вызвала досаду. Нет у него своего твердого мнения. Достаточно Лиде что-нибудь сказать, как он тут же соглашается с ней. Чем-то она похожа на его мать. Только мать всегда серьезно и убедительно говорит, а Лида — будто шутя, легкомысленно…

Пробравшись через проем в заборе, Алеша и Лида вышли в парк. Правда, парка, как такового, уже не существовало. Говорят, Серафима, когда была помоложе и работала в конторе уборщицей, заодно и за садом присматривала — клумбами, кустарниками. С уходом ее на пенсию все захирело, пришло в запустение. В последние годы тут стали пасти скот.

А не подозрительно ли, что Серафима бесплатно ухаживала за цветами? Ради чего бы это? Ребята все же определили следы бывшей клумбы. У Алеши в воображении возникли линии вдоль и поперек, пересекавшие избитый до пыли участок. Все это будто соответствовало знакам на серьгах и кулоне.

— Лидка, — охрипшим голосом прошептал Алеша. — Похоже!

— Сверимся.

— Я и так помню.

Особенно неестественным казался бугорок посреди площадки. Ведущая через бывшие клумбы тропинка тоже огибала его.

— Сбегай за лопатой!

Раскапывал бугор Алеша с вдохновением. Землю аккуратно складывал рядом. Лида внимательно наблюдала, часто оглядывалась по сторонам: не идет ли кто полюбопытствовать, чего это они здесь роются. Но никого поблизости не было. Алеша уже углубился в землю по колени, и вдруг лопата со скрежетом соскользнула с чего-то твердого.

• Предыдущая
• 18/71
• Следующая