Великая Отечественная Война (1941–1945) - Потапов Николай Иванович - Страница 8

Молотов. Имейте в виду: или вы остановите наступление немцев на этом угрожающем Москве направлении, или будете расстреляны.

Жуков. Не пугайте меня. Я не боюсь ваших угроз. Я только что назначен командующим Западным фронтом, еще не до конца успел разобраться, где что делается.

Молотов. Как же так, до сих пор не знаете…

Жуков. Если вы способны разобраться в обстановке быстрее меня, приезжайте и вступайте в командование фронтом. (Бросает трубку.) В стране потеряно управление войсками на всех уровнях, не можем выяснить, где находятся штабы фронтов, а он хочет, чтобы я за полчаса разобрался, в каком положении войска, и остановил наступление немцев на Москву. Боевой мужик, храбрый вояка.

Конев. А кто звонил?

Жуков. Молотов.

Конев. А чего он интересуется военными делами?

Жуков. Об этом ты у него спроси. Ну, что, как говорят, по коням!

Гитлер. Господа! Величайший час пробил: исход восточной кампании решен. Это конец большевизму. Я говорю об этом только потому, что сегодня совершенно определенно могу заявить: противник разгромлен и больше никогда не поднимется. Мы должны теперь поставить перед собой задачу: поделить этот большой пирог в соответствии с нашими потребностями для того, чтобы, во-первых, господствовать там, во-вторых, управлять там, в-третьих, использовать эти территории. Мой друг Геббельс говорил, что война идет не за трон, не за алтарь. Это война за зерно и хлеб, за обильный обеденный стол, за обильные завтраки и ужины, война за сырье, за резину, за железо и руду. И это правильно. Из отторгнутых территорий Советского Союза должно быть создано четыре имперских комиссариата: «Прибалтика», «Украина», «Кавказ» и «Россия», где власть будут осуществлять наши имперские комиссары. «Прибалтика» должна включать Эстонию, Латвию, Литву, Белоруссию. «Украина» – Украину, а также Курскую, Воронежскую, Тамбовскую, Саратовскую области. Границы комиссариата «Кавказ» должны проходить восточнее Волги, южнее Ростова. Южные границы пройдут вдоль Турции и Ирана. Комиссариат «Россия» включает пространство между Ленинградом, Москвой, Уралом. Общее руководство всеми экономическими делами будет сосредоточено в «Восточном штабе экономического развития», который возглавит Геринг Герман. Я заселю земли России немцами, а славяне будут работать на нас. А если они нам будут не нужны, пусть умирают. Прививки и охрана здоровья для них излишни. Образование опасно. Достаточно, если они будут уметь считать до ста. Еще в 1924 году в своей книге «Майн кампф» я писал: «Мы начинаем с того, на чем остановились шесть веков назад. Мы приостанавливаем вечное стремление германцев на юг и запад Европы и обращаем свой взор на земли востока, на земли России. Эта вековая мечта под моим руководством сегодня осуществилась.

Мне говорили, у нас с Россией есть договор о ненападении. Однако договора соблюдаются лишь до тех пор, пока они выгодны. Соблюдать договора поэтому не обязательно. Мы поступаем правильно и одержим над Россией победу. В заключении я хочу сообщить вам потрясающую новость: я решил 7 ноября этого года провести военный парад наших доблестных войск на Красной площади в Москве.

Сталин. Я должен вам сказать следующее: до подхода наших резервов с Востока у немцев превосходство в силах. Фронт может быть прорван. Необходимо подготовить город на случай вторжения противника в Москву. Государственный Комитет Обороны принял постановление об эвакуации столицы СССР г. Москвы. (Читает.) Ввиду неблагоприятного положения в районе Можайской оборонительной линии Государственный Комитет Обороны постановляет:

Первое. Поручить тов. Молотову заявить иностранным миссиям, чтобы они сегодня же эвакуировались в город Куйбышев. Тов. Каганович обеспечивает своевременную подачу железнодорожных вагонов для миссий, а НКВД организует их отправку.

Второе. Сегодня же эвакуировать в г. Куйбышев Президиум Верховного Совета, а также правительство во главе с заместителем председателя СНК тов. Молотовым.

Третье. Немедленно эвакуироваться органам Наркомата обороны и Наркомвоенмора в г. Куйбышев, а основной группе Генштаба в г. Арзамас.

Четвертое. В случае появления войск противника у ворот Москвы поручить т. Берия и т. Щербакову произвести взрыв предприятий, складов и учреждений, которые нельзя будет эвакуировать, а также все электрооборудование метро (исключая водопровод и канализации). Председатель Государственного Комитета Обороны И. В. Сталин. Тело Ленина вывезти из Мавзолея в один из городов Сибири. Вопросы будут? (Молчание.) Вопросов нет. Всем приступить немедленно к выполнению данного постановления.

Чадаев. Жаль, конечно, покидать Москву в это тяжелое время.

Власик. И мне жалко, что ты покидаешь Москву.

Чадаев. Но приказ есть приказ. За непослушание сам знаешь, что бывает.

Власик. Да, сейчас все строго.

Чадаев. Могут и расстрелять.

Власик. Вполне.

Чадаев. А жить хочется, так хочется – нет слов. Отъезд из Москвы тоже вроде трусости, дезертирства.

Власик. Не переживай. Скоро вернетесь.

Чадаев. Я в этом уверен.

Власик. Уверен в этом и товарищ Сталин.

Чадаев. А не было разговора о том, что и он на крайний случай временно переберется к нам в Куйбышев?

Власик. Я знаю, был такой разговор на эту тему между Сталиным и Ждановым. «Хозяин» твердо и решительно заявил, что об отъезде не может быть и речи: он остается на своем посту в Москве. Но мы все-таки на всякий крайний случай сформировали специальный небольшой поезд, который уже находится в полной боевой готовности к отбытию.

Чадаев. Товарищ Сталин, конечно, об этом не знает?

Власик. Пока не знает, но, может быть, сегодня или завтра узнает. Хотя Вознесенский, Калинин и другие руководители подтвердили, что Сталин действительно покидать Москву не собирается.

Чадаев. Это правильное решение. Ну, пока, друг, увидимся ли еще?

Власик. Увидимся, обязательно увидимся.

Чадаев. А ты береги Сталина. Береги… Сталин для страны, для народа все: и надежда, и вера в победу.

Власик. Это так.

Да, Сталин для народа, для страны – это все… И вера в победу, и надежда на спасение страны.

Игнатошвили. Привет, дружище!

Власик. Привет. Что мрачный?

Игнатошвили. Да случайно зашел в кабинет к Микояну, а там сидел Маленков.

Власик. Ну и что?

Игнатошвили. Они сказали мне: «Иди в кабинет Сталина и скажи, что ему пора уезжать в Куйбышев». Сами они, видимо, опасаются заводить с ним такой разговор.

Власик. Ну и что дальше?

Игнатошвили. Я пришел к Сталину и, чтобы придать доверительность, заговорил по-грузински. При чем не сказал ни слова об отъезде, только спросил, какие вещи взять в Куйбышев.