Серебряное кресло - Льюис Клайв Стейплз - Страница 11

• Предыдущая
• 11/30
• Следующая

С вершины моста виднелась на том берегу реки заброшенная дорога, ведущая от моста вглубь горного края. Многих камней на мостовой не хватало, а между теми, что сохранились, буйно зеленела трава. Прямо навстречу им по ней ехали на лошадях двое людей вполне обыкновенного размера.

– Ну-ка, двинемся к ним, – сказал Лужехмур. – В таких местах не скажешь наперед, врага встретишь, или друга. Только мы должны все равно показать, что их не боимся. Сойдя с моста на траву, они оказались почти лицом к лицу с незнакомцами. Один из них был рыцарь в полном облачении, с опущенным забралом. Он был в черных латах и на черном коне. Ни герба на щите, ни флажка на копье не было. Рядом с рыцарем ехала дама на белой лошади, такой красивой, что хотелось поцеловать ее в ноздри и дать сахару. Но сама дама, в своем шуршащем, ослепительно зеленом платье, была еще очаровательней.

– До-обрый день, пу-утешественники! – воскликнула она сладчайшим, словно у птицы голосом, чуть картавя. Кое-кто из вас слишком молод, пожалуй, для таких мрачных мест.

– Может быть, – сухо и настороженно отозвался Лужехмур.

– Мы ищем разрушенный город великанов, – сказала Джил.

– Р-разрушенный город? – переспросила дама. – Что за странная цель для поисков? А зачем он вам нужен?

– Нам надо, – начала было Джил, но Лужехмур не дал ей договорить.

– Простите, мадам, но мы не имеем чести знать ни вас, ни вашего молчаливого спутника, а вы не знаете нас. И лучше мы не будем обсуждать наших дел с незнакомцами, если вы не против. Кажется, дождик собирается? Как вам кажется?

Дама рассмеялась нежнейшим, мелодичным смехом.

– Что ж, дети, у вас мудрый, опытный, старый проводник. Хорошо, что он поступает по своему разумению. Но позвольте и мне держаться моего собственного. О гигантском Граде Развалин я не раз слыхала, но никто не говорил мне о ведущей туда дороге. Путь, на котором мы стоим, ведет в замок Харфанг, где обитают добрые великаны. Они настолько же воспитаны, мягки, вежливы и обходительны, насколько глупы и неотесаны эти болваны с Эттинсмура. Не знаю, расскажут ли вам в Харфанге о Граде Развалин, но одно вам обещаю точно: добрый прием и славных хозяев. Вам было бы разумней всего перезимовать там, или уж во всяком случае провести несколько дней, отдохнуть и подкрепиться. Там есть где умыться, есть мягкие постели и жаркие очаги. И на столе четырежды в день будет стоять жаркое, печеное и всевозможные сладости.

– Ого! – воскликнул Ерш. – Ничего себе. Подумать только, снова поваляться в кровати!

– Точно. И выкупаться в горячей ванне, – подхватила Джил. – А как вы думаете, нас пригласят остаться? Мы же их не знаем.

– Вы только скажите, – отвечала дама, – что Повелительница в зеленом шлет им привет, и посылает к Осеннему пиру двух милых южных деток.

– Спасибо, спасибо, – хором заговорили Ерш и Джил.

– Но будьте предусмотрительны, – сказала дама, – когда бы вы ни достигли Харфанга, постарайтесь не подходить к воротам слишком поздно. Ибо они затворяют ворота во второй половине дня, и уже никому не открывают, сколько ни стучи.

Дети снова поблагодарили ее. Глаза их сияли. Дама помахала им на прощание рукой. Квакль-бродякль снял шляпу и поклонился весьма сухо. Молчаливый рыцарь и дама поскакали к мосту. Кони их глухо цокали копытами.

– Так! – воскликнул Лужехмур. – Хотел бы я знать, откуда и куда направляется эта дамочка. Таких нечасто встретишь в стране великанов, а? Честное слово, не к добру эта встреча.

– Бросьте, – возразил Ерш. – По-моему, дама первый сорт. К тому же горячий стол и теплые комнаты. Лишь бы этот Харфанг был не слишком далеко.

– Точно, – поддержала Джил. – А какое у нее платье роскошное! А конь!

– Все равно, – упорствовал Лужехмур, – хотел бы я знать о ней побольше.

– Я собиралась спросить, – сказала Джил, – но не могла, раз ты о нас самих говорить отказался.

– Точно, – подхватил Ерш, – ты вообще был жутко невежливый. Тебе они что, не понравились?

– Они? Кто они? Я только одного человека видел.

– А рыцаря ты не заметил? – спросила Джил.

– Я заметил только доспехи, – отвечал Лужехмур. – Почему он молчал все время?

– По скромности, – предположила девочка. – А может, ему хотелось только смотреть на нее и слушать ее чудный голос. Я бы на его месте вела себя точно так же.

– Интересно, – заметил Лужехмур, – что бы мы увидели, подними он забрало.

– Кончай, – поморщился Ерш. – В таких доспехах никого не может быть, кроме человека.

– А как насчет скелета? – ухмыльнулся Лужехмур. – Или, – добавил он, помолчав, – вообще пустоты. В смысле, чего-нибудь невидимого.

– Слушай, Лужехмур, – Джил передернула плечами, – и откуда только тебе в голову забредают такие мысли?

– Ну его с такими страстями! – рассердился Ерш. – Вечно каркает и все невпопад. Лучше подумаем об этих добрых великанах и поторопимся к Харфангу. Хотел бы я знать, далеко ли еще идти.

Так они впервые чуть не поссорились (как Лужехмур и предсказывал). Не то, что Джил и Ерш раньше не пускались в перебранки, но такая серьезная размолвка получилась впервые. Лужехмур вообще не хотел, чтобы они шли в Харфанг. Он уверял, что ему неизвестно, какой смысл великаны могут вкладывать в слово «добрый» и что в любом случае среди знаков Аслана не было никаких визитов к великанам, пускай даже самым добрым в мире. Но дети слишком устали от ветра и дождя, от костлявой дичи, зажаренной на костре, от сырой и холодной земли вместо кровати. В конце концов Лужехмур согласился, выставив одно условие. Он потребовал, чтобы без его разрешения дети ни в коем случае не говорили добрым великанам о том, что они пришли из Нарнии, и о поисках принца Рилиана. Дети согласились. И все трое отправились в путь.

После встречи с дамой дела у них пошли хуже. Во-первых, идти стало совсем трудно. Дорога вела через нескончаемые ущелья, продуваемые жестоким северным ветром. Никакого топлива не было. Не было и овражков, чтобы укрыться на ночь. Земля под ногами стала совсем каменистой, и если днем у них ныли только ноги, то по ночам – все тело.

Во-вторых, с какими бы добрыми намерениями ни сообщила им дама о Харфанге, слова ее в конечном счете подействовали на детей плохо. Теперь они только и думали о горячей еде, теплых постелях и крыше над головой. Ни об Аслане, ни о пропавшем принце речи уже не было. К тому же Джил перестала каждый вечер и каждое утро повторять свои знаки. Сначала она оправдывалась тем, что устала, а потом знаки и вовсе вылетели у нее из головы. Мысли о Харфанге даже не прибавили им бодрости, наоборот: теперь дети все больше жалели себя, ныли и раздражались.

Наконец, как-то после полудня, ущелье, по которому они шли до сих пор, расширилось и вышло в темный хвойный бор. Горы остались позади. Перед путниками расстилалась пустынная каменистая равнина, а еще дальше высились снежные пики. Но между путниками и этими вершинами стоял холм с плоской вершиной.

– Смотрите! – крикнула Джил. – Смотрите!

За плоской горой, куда она показывала рукою, в сгущавшемся тумане сияли огни. Огни! Не лунный свет, не костры, а домашний, радостный ряд освещенных окон. Если вам не доводилось неделями странствовать по диким местам, вы вряд ли поймете чувства, охватившие наших путников.

– Харфанг! – в восторге воскликнули Ерш и Джил.

– Харфанг! – откликнулся Лужехмур своим тусклым мрачным голосом и добавил: – Эй! Дикие гуси! – Он тут же сорвал с плеча лук и подстрелил жирного гуся. Нечего было и думать засветло добраться до Харфанга. Но во всяком случае они разожгли костер, поели, и ночь началась теплее, чем обычно за последнюю неделю. Когда огонь погас, снова стало страшно холодно, и их одеяла к утру совсем промерзли.

– Не беда! – заявила Джил, притопывая ногами. – Сегодня вечером нас ждут горячие ванны!

• Предыдущая
• 11/30
• Следующая