Серебряное кресло - Льюис Клайв Стейплз - Страница 25
- Предыдущая
- 25/30
- Следующая
– Как замечательно! – вырвалось у Джил. – Значит, когда мы отрубили голову колдунье, мы освободили не только самих себя, но и гномов! И как здорово, что они на самом деле ничуть не мрачнее принца – он ведь тоже казался таким унылым!
– Все это прекрасно, Джил Поул, – осторожно заметил Лужехмур,
– но не очень похоже, что эти гномы торопятся к себе на родину. Они скорее напоминают военные отряды. Взгляните-ка мне в глаза, господин Голг, и скажите по чести – разве вы не готовились к бою?
– Конечно, готовились, ваша честь. Видите ли, мы не знали, что колдуньи больше нет. Мы думали, она за нами следит из своего замка. И пытались удрать незаметно. А когда появились вы, при мечах и верхом, все еще пуще перепугались. Откуда нам было знать, что ваша честь тоже против колдуньи? Вот мы и решили сражаться не на жизнь, а на смерть, лишь бы снова попасть в Бисм.
– Клянусь, это честный гном, – сказал принц. – Отпусти его, друг мой Лужехмур. Что до меня, любезный Голг, я был околдован подобно тебе и твоим друзьям, и память лишь недавно вернулась ко мне. Но еще один вопрос. Знаешь ли ты путь к туннелю, через который колдунья замышляла вывести свою армию в Надземье?
– Ах! – почти застонал Голг. – Да, я знаю эту ужасную дорогу и покажу вам, где она начинается. Но умоляю вашу милость не просить меня провожать вас. Я скорее умру.
– Почему? – с тревогой спросил Юстас. Что такого страшного в этой дороге?
– Слишком близко к поверхности мира, – вздрогнул Голг. – Колдунья собиралась обречь нас на самую жестокую пытку: вывести через туннель наружу, за пределы этого мира. Говорят, там чудовищная яма, которую называют небом. А туннель прокопан уже так далеко, что несколько ударов лопатой могут вывести вас прямо в Надземье. Я боюсь даже подходить к этому месту.
– Ура! – завопил Юстас. – Вот это деловой разговор.
– Но там вовсе не страшно, – удивилась Джил. – Нам очень нравится там жить!
– Знаю, – сказал Голг. – Надземцы там действительно живут. Но я всегда думал, что вы просто не можете отыскать дороги вниз. Неужели вам и впрямь нравится ползать, словно мухи, по поверхности мира?
– Ты лучше поскорее покажи нам дорогу, – попросил Лужехмур.
– В добрый час! – воскликнул принц. И они отправились в путь. Принц вскочил на своего коня, Лужехмур примостился за Джил, а Голг указывал им путь. На ходу он выкрикивал, что колдуньи больше нет и что четверо надземцев никому не хотят зла. Услышавшие его передавали новость остальным, так что в считанные минуты все Подземье огласили крики радости. Сотни гномов прыгали, кувыркались, стояли на головах, играли в чехарду, пускали ракеты. Они столпились вокруг Уголька и Снежинки, и принцу пришлось по меньшей мере десять раз повторить историю своего плена и освобождения.
Так они добрались до пропасти. Она была метров триста в длину и метров двести в ширину. Спешившись, путники подошли к обрыву и посмотрели вниз. В лицо им ударила жаркая волна непривычного запаха – он был такой густой, острый и возбуждающий, что заставлял чихать. Сама же пропасть оказалась такой глубокой, что поначалу они не смогли ничего увидеть, а когда присмотрелись – разглядели что-то очень похожее на сверкающую огненную реку. Берега ее сверкали невыносимым ярким светом, хотя и не были такими яркими, как сама река. Река переливалась всеми оттенками синего, алого, зеленого и белого, словно это был огромный витраж, освещенный полуденным тропическим солнцем. По изрезанным склонам обрыва ползли вниз сотни подземельцев, казавшиеся на фоне сияния реки темными, словно мухи.
Когда Голг заговорил снова, путники обернулись к нему, но поначалу не увидели ничего, кроме тьмы – так ослепило их сияние реки.
– Ваши высочества, – сказал гномик, – почему бы и вам не спуститься в Бисм? Вы будете там куда счастливее, чем в холодном, беззащитном, голом Надземье. Спуститесь хотя бы на время!
Джил была убеждена, что никто из ее друзей ни на секунду не соблазнится гостеприимством Голга, но, к своему ужасу, вдруг услыхала голос принца.
– В самом деле, добрый мой Голг, я почти готов отправиться с тобою. Нас ожидали бы замечательные приключения. Да и кто из смертных бывал в Бисме? И кому из них еще представится такой случай? Не знаю, как удастся мне в будущем примириться с тем, что однажды мог проникнуть в глубочайшие пропасти земли, и не захотел этого. Но может ли человек жить там? И плаваете ли вы сами по огненным рекам?
– О нет, ваша милость. Только саламандры живут в огне.
– А что за звери эти ваши саламандры? – спросил принц.
– Трудно сказать, ваша милость, – отвечал Голг. – Они раскалены добела, и на них трудно смотреть. По большей части, они похожи на небольших дракончиков. Они разговаривают с нами из огня. И они такие умные, такие говорливые – заслушаешься!
Джил бросила быстрый взгляд на Юстаса. Уж ему-то – думала девочка – еще меньше хочется карабкаться вниз по обрыву, чем ей! Сердце у нее упало, когда она увидала, как переменилось его лицо. Теперь он больше походил на принца Рилиана, чем на Ерша из Экспериментальной школы. Юстас снова стал тем, кто плавал с королем Каспианом на край света.
– Ваше высочество, – молвил он, – будь здесь мой старый товарищ Рипичип, вождь говорящих мышей, он сказал бы, что отказ от этого приглашения запятнал бы нашу честь.
– Между прочим, – сказал Голг, – там внизу, целые горы настоящего золота, серебра и алмазов.
– Чушь! – фыркнула Джил. – Будто мы уже сейчас не глубже самых глубоких шахт в мире!
– Да, – ответил Голг, – я слыхал об этих царапинках на земной коре, которые вы, жители поверхности, зовете шахтами. Но там добывают мертвое золото, мертвое серебро и мертвые самоцветы. У нас в Бисме они живые, они растут. Там я смогу поднести вам букеты рубинов и выжать полный стакан алмазного сока. После этого вы прикоснуться не захотите к холодным, неживым сокровищам ваших мелких шахт.
– Мой отец плавал на край света, – задумчиво произнес Рилиан.
– И его сыну пристало бы спуститься на дно вселенной!
– Если ваше высочество хочет застать короля Каспиана в живых,
– возразил Лужехмур, – нам пора выходить на дорогу, ведущую наверх.
– Кроме того, лично я ни за что не согласна спускаться в эту яму, – добавила Джил.
– Что ж, если вашим высочествам действительно угодно вернуться в Надземье, – сказал Голг, – есть один участок дороги пониже этого. Но если наводнение продолжается…
– О, скорее, скорее, пожалуйста! – взмолилась Джил.
– Боюсь, нам и впрямь надо идти, – принц глубоко вздохнул. – Но половину своего сердца я оставляю в Бисме…
– Пожалуйста! – канючила Джил.
– Где же дорога? – спросил Лужехмур.
– Вдоль нее расставлены фонари, – сказал гномик. – Ваша честь может увидеть начало дороги за обрывом.
– А фонари еще долго будут светить? – спросил Лужехмур.
В этот миг из самых глубин Бисма вдруг раздался шипящий, резкий голос, словно заговорил сам Огонь. Наверное, это была саламандра.
– Быстрее! Быстрее! Быстрее! К скалам! К скалам! – просвистел он. – Щель смыкается! Смыкается! Скорее!
В тот же миг скалы с душераздирающим скрежетом пришли в движение. Пропасть стала на глазах сужаться. Со всех сторон в нее устремились запоздавшие гномы. Они даже не стали карабкаться вниз по скалам, а просто прыгали вниз, навстречу могучему потоку раскаленного воздуха, и медленно снижались, подобно осенним листьям. Гномов становилось все больше, пока их черная стая почти не заслонила от взгляда огненную реку и овраги, усеянные деревьями с самоцветами. «Прощайте, ваши высочества! – воскликнул Голг. – Мне тоже пора!» Он оказался одним из последних, кто прыгнул вниз. Щель сузилась до ширины горной речки, потом до отверстиях в почтовом ящике, и, наконец, стала не толще ослепительно яркой нити. После этого стены ее сомкнулись с таким грохотом, будто лязгнула буферами добрая тысяча поездов. Жаркий, сводящий с ума запах исчез. Путешественники были одни в Подземье, которое казалось еще темнее, чем раньше. Тусклые бледные, мрачные фонари слабо освещали дорогу.
- Предыдущая
- 25/30
- Следующая
