Генерал Панк. Дилогия - Чичин Сергей - Страница 132

— Ну и что, что пасти нету, — дрогнувшим голосом предрек Вово. — Подумаешь, пасть. У меня вон рот тоже маленький, почти что и нету его вовсе. А сожрал бы. И оно сожрет, вот как пить дать.

— Всех? — уточнил Чумп дотошно. — Или только орка?

— Орка точно, — вздохнул Вово. — Ну, а с нами — это как повезет. Тебя не догонит, мною подавится, друид поперек горла станет, Хастреда выплюнет, эльфой отравится…

— А анарала?

— А генерал его сам стрескает.

— Да чтоб я всякую гадость… — начал было генерал, но тут Кижинга обернулся к ним и, одним движением заправив катану в ножны, сварливо поинтересовался:

— Ну что, идем дальше или будем эту гадь на зуб пробовать?

Гадь за его спиной продолжала надуваться, распуская клобук, переливая в него все больше своих трескучих суставов, а орк безмятежно шагнул к мешку, подобрал его и взвалил на спину. В глазах его, старательно потупленных, играли веселые чертики гордости. Не каждый день замечаешь, пусть даже краем глаза, как отваливаются челюсти у взаправдашних гоблинов!

— А подраться? — не понял Хастред. — Я вон уж и топор достал!

И потряс азуреджем, действительно извлеченным из-за пояса.

— Ну подерись, — согласился орк снисходительно. — Гоблинам закон не писан, можно и после драки кулаками… или топорами.

— Давай-давай, — поддержал генерал (он хоть и не разглядел ничего, но прекрасно понял, что тут произошло). — Когда-то еще предоставится случай врезать такой штуковине, которая даже и в книжках не описана.

— Да ну вас, ей-Занги, — обиделся книжник. — Я серьезно, со всей, можно сказать, душой, страстью и даже героизмом, а вам все хаханьки!

И затолкал топор за пояс. Посмешищем работать он очень не любил — особенно для офицеров. И эльфиек приятной наружности.

Треск меж тем усилился, а основание твари наконец исчерпалось, сойдя на тонкую грибную ножку. Перегруженная же шляпка чудовищного гриба опасно затряслась (Тайанне взметнула руку с разгорающимся в ладони огнем, но генерал небрежно хлопнул ее по локтю, сбивая прицел) и… развалилась надвое. Крови внутри ее не оказалось, только отвратительные на вид узлы синеватых мышц и каких-то то ли костей, то ли хрящей. А затем одна половина, отвалившись набок, кувыркнулась в обрыв, а вторая вновь осела бесформенной грудой и расползлась в толстую полужидкую лужу.

В воцарившейся тишине тихонько присвистнул Зембус.

— Напомни-ка мне с тобой не задираться без особой надобности!

— А если будет надобность? — орк сверкнул зубами. Когда-то еще повторится триумф — надо ковать железо, пока есть возможность!

— А если будет, то придется тебя почтить знатными поминками. Между прочим, ты крепко ошибаешься, ежели полагаешь что ее уложил. Жизни в ней на целый оркский клан, отсюда чую.

По полутуше прошло конвульсивное содрогание, она словно бы попыталась взбурлить и подняться в гриб снова, выворачиваясь наружу рассеченным нутром. Зрелище получилось преотвратное, да еще и пахнуло из разрубленной туши настолько густым смрадом, что замутило даже Вово с его железным желудком.

— Уберите ее!.. — простонала эльфийка, только и успев отвернуться, прежде чем ее безжалостно вывернуло наизнанку. Кижинга сунул в тушу шестом, сдвигая ее к обрыву, но как только конец шеста коснулся твари — бесформенное тело мигом обрело подвижность и, резко всплеснув, обрушилось на добычу. Суставчатая масса облепила шест, словно пытаясь заглотить его, и поползла выше. Орк проворно отпрянул к самому концу шеста, не прекращая отпихивать тушу (мысленно восславил генеральскую гигантоманию, мог бы ведь сделать коротенькие посохи, только чтобы опираться, так сейчас бы эта мразь целиком дерево накрыла и еще руки оттяпала). Дерево под руками затрещало, опасно прогнулось, Кижинга уже представил, что сейчас придется унизительным образом уступить шест и вовсе отскочить в сторону, открывая прицельную линию для магической поддержки и прочих генералов… Но тут в два шеста вмешались Зембус и Вово. Шест друида, сунутый так же, торцом, тварь тоже захватила и поползла по нему вверх, но Вово поступил умнее — отбортовал Кижингу мощным бедром, взмахнул своим шестом как палицей (смекалистый друид проворно выпустил посох и бросился на землю, пропуская над головой с ревом рвущий воздух комель) и что было сил наподдал им по туше. Монстра сняло с належенного места и зашвырнуло далеко в овраг, где он, судя по смачному шлепку, улегся уже надолго.

— Вот и все дела, — выдохнул слегка побледневший гобольд. — Фух! Ну вы, честное слово, как дети малые! У нас под землей таких пруд пруди, оозами зовутся, только наши пожиже малость. Кто ж их мечами-то?..

Кижинга, в отличие от Зембуса так и не выпустивший свой шест, вернее то что от него осталось, с великим интересом этот остаток осмотрел. Целыми остались только последние два фута, которые так и не успели побывать внутри твари. Остальное казалось побывавшим в котле с кислотой, изъедено было до дыр, самый конец вовсе растворился, а когда орк на пробу ткнул посохом в землю — дерево мягко, без треска, смялось в гармошку и переломилось сперва в одном, потом в другом месте.

— Вот зараза, — дрогнувшим голосом выдавил орк, отшвырнул в овраг остаток шеста и, содрогаясь от недоброго предчувствия, вытянул из ножен меч. Клинок, к величайшему его облегчению, был чист. Да и то — зря ли столько лет тренировался, рассекая подброшенные в воздух бурдюки с водой накрест с такой скоростью, что клинок не успевал намокнуть…

— А как вы с ними под землей управляетесь? — полюбопытствовал Чумп, вытягивая шею, чтобы разглядеть дно оврага. — Помню я те коридоры — не размахнешься такой-то дубиной.

— Все бы вам драться! Они обычно не трогают, если не наступить. А уж ползают вовсе медленно. Но это странное какое-то, узластое, мышцастое… И, по-моему, гнилое внутри, вон как рыжую корежит, словно на дохлятину недельную напоролась!

Лопатки пришедшей было в себя эльфы задергались с новой судорожной силой. Вово сочувственно засопел, отложил посох, открыл отставленную на время потасовки корзину и вытащил из-под рыбы одну из бутылок.

— Правильное решение, юноша! — одобрил генерал, выдрал у него емкость, выдернул из горлышка деревянную пробку и на совесть приложился. — Фу ты! Это что? Это точно пьют? На, страдалица, это навроде аперитива, для тебя самое оно.

Занюхал поглощенное пропахшей рыбой этикеткой и всунул бутылку в слепо шарящую эльфину ладошку. Тайанне, из последних сил извергающая уже даже не жидкость (а ничего кроме нее в желудке не имела уже давно), но пустой воздух, собралась с силами и втянула в себя приличный глоток. Глаза ее немедленно вылезли из орбит, а бутылка вывалилась из пальцев — хорошо, что бдительный генерал поймал.

— Ах ты поганец!.. — выдавила эльфийка, исступленно хватая ртом воздух. — Все тебе шуточки!

— Какие шуточки?! — струхнул Панк, заглянул в бутылку, недоуменно пожал плечами, сам глотнул еще разок. — Что не так?

— Это… говоришь… аперитив?

— А разве нет? Вообще, не силен я в ваших эльфских терминах, но вроде он…

Хастред выдернул у него бутылку, осторожно отхлебнул, перекосился и вернул посуду.

— Абсент, ты хотел сказать?

— Подумаешь, разницы-то! — независимо отмахнулся генерал. — Пьется и пьется, хоть компотом обзови. Давайте-ка подыматься! Не ровен час та гадюка обратно выползет. Я как командир толковый начинаю смекать, почему друид боится в лесу ночевать, хоть штаны ему меняй.

— Себе поменяй, — посоветовал Зембус с достоинством. — Надо же, смекать он начал! Еще чуть, и вовсе своих от чужих начнешь отличать. Пошли дальше? Оно и в овраге не сдохнет, это уж как пить дать.

Хастред и Чумп подхватили под локти безудержно кашляющую эльфийку (та позволила поднять ее на ноги, но затем вывернулась из гоблинских пальцев и, покачиваясь, двинулась к мосту сама), а Кижинга первым ступил на покрытое мхом дерево и скривился, заслышав его скрип. А скрипело знатно!

— Да по нему не ходили уже сколько лет! — буркнул орк, слегка притопнул по настилу, вызвав осыпание гнили по всей длине конструкции. — Куда-то еще выведет!