Заговор судьбы. Трилогия - Первухина Александра Викторовна - Страница 15

— Да, Ваша светлость. — На мгновение в глазах Хета сверкнуло уважение к способности герцога быстро разобраться в ситуации на основании ничтожного количества информации. — Я уже выяснил, что таможенники провели только поверхностный осмотр корабля, не удосужившись докопаться, что они везут. А служба контроля, зафиксировав, что старатели сбросили один из метеоритов, просто выставили им штраф за нарушение правил перелета, не побеспокоившись провести детальное расследование происшествия. В их оправдание могу заметить только, что это обычное поведение свободных старателей. Они хватают всё, что при поверхностном осмотре может представлять ценность, а затем, обнаружив после более тщательного исследования в найденном метеорите недостаточную концентрацию нужных им металлов, просто выбрасывают его через грузовой шлюз и отправляются дальше. Здесь присутствует халатность ваших подданных, но не злой умысел.

— Понятно. — Рейт в задумчивости потер подбородок. — Придется заняться дисциплиной чиновников, но это может подождать. Хет, что вы выяснили по поводу вируса?

— Ничего, Ваша светлость. — Юноша виновато опустил глаза. — Программисты до сих пор работают, но одно можно сказать с полной определенностью уже сейчас — запустить в компьютер такой вирус, не зная кодов доступа, практически невозможно.

— Ясно. — Герцог недобро прищурился. — Найдите мне этого предателя, Хет! Я предоставляю вам полную свободу действий, если потребуется, можете говорить от моего имени. — Рейт протянул юноше свой фамильный перстень, который служил недвусмысленным подтверждением его полномочий. Этот перстень на самом деле был тонким механизмом, он очень чутко реагировал на то, кто и как к нему прикасается. Никто, кроме герцогов, не знал всех подробностей. Но последнему попрошайке в герцогстве Оттори было известно, что этот перстень может быть передан только по доброй воле владельца. И при любой попытке принудить хозяина к передаче кольца, а также в случае смерти герцога перстень меняет цвет камня с алого и черного — на белый. И остается таким до тех пор, пока снова не оказывается на руке кого-нибудь из герцогов Оттори.

Юноша со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы, но больше никак не обнаружил своего потрясения от факта, что его сеньор предоставил ему огромную власть, которая ничем не уступает власти самого герцога. Рейт улыбнулся, глядя на него, и тихо добавил:

— Вас рекомендовал Рил, а я доверяю его мнению. Не хотелось бы разочароваться.

— Вы не разочаруетесь, милорд!

— Хорошо. — Герцог улыбнулся горячности юноши. — А теперь садитесь рядом со мной, и давайте попытаемся восстановить схему происшедшего. Я тут кое-что прикинул, но хотелось бы услышать мнение специалиста…

Эфа сидела, сердито нахохлившись, и старалась не смотреть по сторонам. Она терпеть не могла лаборатории — слишком неприятные воспоминания они вызывали. Но ее господин приказал ей прийти сюда сразу же, как только она выбралась из биорегенератора. Для этого герцог даже соизволил сам посетить больницу, в которую ее перевезли с борта корабля, и отдать ей приказ. Эфа повиновалась, но это не значило, что ей нравится такое положение вещей.

Человек, представившийся доктором Ниторогом, задавал бесконечное количество вопросов и постоянно подключал к ней какие-то приборы. Ни того, ни другого она не любила, мягко говоря, но приказ господина звучал недвусмысленно: отправляться на уровень С, в лабораторию под номером 3, отвечать на все вопросы человека, представившегося доктором Ниторогом, а также выполнять все его распоряжения, если это не будет угрожать безопасности герцога и ее собственной.

И вот уже на протяжении восьми часов она вынуждена терпеть любопытство человека, которому она с удовольствием отвернула бы голову — ученых Эфа не терпела. Огромное помещение, заставленное всевозможными приборами и заваленное вещами, назначение которых она не могла понять, как ни напрягала память, перебирая все известные ей предметы. Стены неприятного голубовато-белого цвета, запах медикаментов, стоящий в помещении, придавали ему еще большее сходство с местом, где прошли первые четыре года ее жизни.

К тому же она проголодалась. Регенерация в тяжелых случаях сжигала почти все резервы организма, и после нее необходимо было их восполнить. Но ученый явно не собирался ее кормить, а герцог, видимо, забыл о том, что ей нужно есть хотя бы раз в день. Он приказал ей напоминать ему об этом, если он забудет, однако выполнить приказ не представлялось возможным, так как по распоряжению своего господина она не могла покинуть лабораторию до тех пор, пока у доктора не иссякнут вопросы, а сам господин в пределах досягаемости отсутствовал. Эфа беззвучно оскалилась под платком, плотная ткань оставляла на виду только глаза, и человек не увидел реакцию девушки на свой очередной вопрос, но, похоже, что-то почувствовал. Он внезапно поежился и отодвинулся от нее подальше.

Всё происходящее вызывало у Эфы стойкое непонимание. Вместо того, чтобы отправить ее на допрос в Службу безопасности, ее передали ученому, которого интересовали не вопросы, связанные с недавним покушением на герцога, а такая глупость, как ее любимый цвет. Как будто можно любить цвет! У него же нет вкуса, и его нельзя убить. Так зачем, скажите на милость, тратить на него время? Эфа совершенно не понимала происходящего, но не собиралась сообщать об этом доктору. Она и так уже не раз заслужила наказание, и ей не хотелось напоминать о своих провинностях герцогу, который, кажется, забыл о ее проступках. Ни к чему самой навлекать на себя неприятности.

В дверь лаборатории постучали. Ниторог оторвался от очередного прибора, который он собирался на ней опробовать, и громко прокричал:

— Войдите!!

Эфа, воспользовавшись тем, что человек отвлекся, рассмотрела прибор поближе и тихо зарычала — сканеры она терпеть не могла!

Тем временем доктор Ниторог разговаривал с пришельцем, который притащил здоровенную коробку и теперь что-то втолковывал хозяину лаборатории. Эфа прислушалась, но так и не поняла, в чем суть обсуждаемого вопроса. В следующее мгновение она забыла о людях и сосредоточилась на коробке. Наконец-то в лаборатории появилось что-то съедобное! А поскольку в данный момент Эфа не должна отвечать на вопросы доктора, так как он занят другим делом, то самое время пообедать! Девушка беззвучно подкралась к коробке и заглянула внутрь. Просто великолепно! Слух и обоняние ее не обманули! В пластмассовой коробке с дырками для вентиляции находилось животное, достаточно большое, чтобы она могла утолить первый голод. Осторожно, стараясь не привлечь к себе внимание Ниторога и не спровоцировать его на очередные вопросы, на которые она вынуждена будет отвечать, Эфа подцепила когтями крышку коробки и приподняла ее. Быстро просунув руку внутрь, она схватила животное и свернула ему шею до того, как оно успело заверещать. Положив крышку на место, Эфа вернулась на кушетку, на которой просидела или пролежала последние восемь часов, и принялась за еду.

Доктор Ниторог чувствовал себя так, словно он живым попал в рай Саана! Сначала герцог попросил его разобраться с его новым телохранителем, и то, что обнаружил ученый при самом поверхностном знакомстве, тянуло как минимум на четыре научные работы!

Эфа была удивительным существом! Он даже представить себе не мог, что подобные эксперименты возможны! Восемь часов он изучал ее, позабыв обо всём! А затем новый сюрприз — ему привезли отторианского скалистого ориса! Когда доктор Ниторог бывал честен сам с собой, он признавался в том, что заказал это животное во многом для того, чтобы проверить, насколько герцог искренен в своих обещаниях. В то время он как раз сбежал с его помощью с Тронного мира и пребывал в несвойственном ему состоянии подозрительности. Ориса большинство ученых считало не более чем легендой первых колонистов Оттори. Слишком редко его видели, а уж поймать это животное не удавалось ни разу. И вот через два года, когда он уже и позабыл о своей просьбе, один из егерей герцога доставил ему живого ориса!!! Это было невероятно, но это случилось! Поистине сегодня самый счастливый день в его жизни!