Арбан Саеш. Трилогия - Малицкий Сергей Вацлавович - Страница 21

• Предыдущая
• 21/392
• Следующая

— Но и не лучше! — ревностно вставил Бал.

— Спасибо тебе, друг, — повернулся к нему Лукус. — Мы не ели хорошей пищи несколько дней. Но сейчас мне не до вкуса твоей стряпни. Тебе ничего не показалось подозрительным? В городе стало слишком много чужих. Не все они похожи на крестьян и охотников с равнины.

— Ты прав, белу, — согласился трактирщик. — И заказывают чужаки все больше печеное мясо. На севере так любят. Я-то уж точно знаю. Ходят слухи, что и в землях вастов неспокойно. Не знаю, откуда теперь придет беда, но что-то и за западными горами не ладно. Да и кьерды расшалились. Говорят, они стали пробираться на равнину и воровать людей. Не только в деревнях, но и в поселках ангов по побережью. И в отличие от прошлых времен, не требуют выкупа. Ходят слухи, что кьерды не брезгуют человечиной!

— Ну, это-то вряд ли, — нахмурился Лукус, — но времена наступают тяжелые. Как там наши расчеты?

— По нашим расчетам, я мог бы кормить тебя с твоими друзьями еще не один месяц!

— Ну, это-то тебе точно не грозит, — вздохнул Лукус. — Завтра мы уходим. Я попрошу тебя приготовить пищу в долгую дорогу для четырех — пять элбанов недели на три, три с половиной. Как обычно. Добавь к поклаже десяток мешков метелок хоностна и воды. Много воды. Есть надежда, что мы сможем заполучить лошадей.

— Зачем вам метелки весной? — удивился Бал. — И откуда вы возьмете лошадей?

— Лошадей нам должен Вик Скиндл, — сказал Лукус. — А что касается метелок…

Лукус внимательно посмотрел на Бала:

— Подумай сам, где бы мне пришлось кормить лошадей метелками в разгар весны? А если додумаешься, никому не говори об этом.

— Я заглянул к Хейграсту, затем к Вику Скиндлу, — объяснил свой поздний приход Лукус, когда они вышли на улицу и стали подниматься по узкой улочке, петляющей между напоминающими каменные грибы башнями. — Нари рад нашему приходу и ждет нас, а Вик не слишком. Но он выполнит свои обязательства. Лошади и проводник будут. Завтра мы пойдем к нему. Я специально сделал все один, чтобы провести вас к Хейграсту ближе к вечеру. Но теперь думаю, что в трактире вас видело не меньше народа, чем могли встретить на улицах. Саш, ты что? Никогда не был в городе?

Сашка шагал по каменной мостовой и восхищенно рассматривал здания. Ни одна башня не копировала другую. Древние строения ари, выделяющиеся филигранной кладкой, стройностью и высотой, перемежались башнями более поздних времен. Но каждая из них, будь в ней хоть десяток метров высоты, старательно тянулась к небу, напрягая затейливую кровлю, каменные пилястры и полуколонны, стрельчатые и округлые окна. Эйд-Мер, зажатый неприступными скалами в узкой долине, стремился вверх к лучам Алателя.

Улочка завивалась в сторону северного склона, то распадаясь на две или три, то принимая в себя узкие кружевные переулки, то выбегая на уютные площади, расходящиеся извилистыми лучами проходных дворов. Внезапно она украшала себя дверями, навесами и крылечками, выкрашенными в яркие тона, натягивала над вторыми этажами башен веревки с разноцветными полотнищами и становилось ясно — спутники проходят через квартал текстильщиков и ткачей. Затем в ноздри ударял запах кожи и улочка преображалась. Теперь она поражала разнообразием обуви, кожаной одежды и упряжи, вывешенной наружу для привлечения покупателей. Возле потемневших от времени дверей, над которыми покачивался особо изящный сапожок, белу остановился.

— Лавка Негоса. Он шил для Хейграста обувь, в которую ты обут. После долгого пути можно зайти и поблагодарить сапожника за хорошую работу.

Сашка кивнул, вошел внутрь и огляделся. Тесное помещение пересекал длинный стол. Удушливо пахло смолой. На столе лежали кипы раскроенных кож, на стенах висела готовая обувь, что-то кипело и исходило паром в чане над огнем.

— Тепла в этом доме, здоровья его хозяевам! — сказал Сашка на ари, сделав два шага к центру комнаты, как учил его Лукус, слегка склоняя голову и ударяя тыльными сторонами ладоней одна о другую. В помещении никого не было. Точнее, так показалось на первый взгляд. Потому что уже в следующую секунду какая-то груда, сваленная в углу, зашевелилась и оказалась странным существом. Сначала Сашке показалась, что это большая обезьяна, одетая в черную рубаху и холстяной фартук, но он тут же понял свою ошибку. Огромные глаза смотрели на него. В два раза больше человеческих, они буквально светились под крутыми надбровными дугами. Глаза проникали внутрь. Существо моргнуло и только тогда Сашка преодолел оцепенение и смог разглядеть его целиком. Но все остальные черты: и высокий лоб, и чуть вогнутая линия небольшого носа, и массивный округлый подбородок, и короткие жесткие рыжеватые волосы не шли ни в какое сравнение с глазами. Они вновь и вновь притягивали к себе.

Сапожник подошел к гостю на коротких, но твердых и стройных ногах, на ходу повторил с кивком благодарности приветственный жест, наклонился, оглядел обувь, а потом, схватив огромной рукой с противоположного конца комнаты табурет, почти насильно посадил Сашку, стягивая с ног сапоги.

— Гигантский лемур! — восхищенно пробормотал Сашка.

— Здравствуй, Негос, — сказал, заходя в мастерскую, Лукус. — Пусть никогда не иссякнет огонь в твоем очаге. Мы пришли поблагодарить тебя за эти сапоги. Ты сработал их для Хейграста, но, как видишь, они сгодились и человеку.

— Человеку? — недоверчиво переспросил хриплым низким голосом Негос, поднимая глаза на Сашку. — Расскажи это кому-нибудь другому. Весь город только и говорит о дневном происшествии у шатров. Когда чудовищный пес сдернул с каменного основания корчму пройдохи Микса. Вы неплохо выпутались из ситуации, но вам просто повезло. Тот охотник за демонами такой же охотник, как и я. Иначе он знал бы, что в нашем мире у демонов кровь красная, как и у простого элбана.

— Крестьяне, к счастью, этого не знали, тем более что и я не знаю ни одного охотника, у которого над очагом висела бы голова демона или хотя бы его хвост, — улыбнулся Лукус. — И все-таки, чем тебе не нравится мой спутник?

— Я думаю, что он не совсем человек, — ответил Негос, тщательно рассматривая снятые сапоги. — Золотнянкой набивали на ночь?

— Да, — нахмурился Лукус. — Что-то не так?

— Так-то, так, — пробурчал Негос. — Только где мои охранительные шнурки? Что это за самодельные полоски кожи?

— Там, где мы ходим, магия может привлечь к себе внимание,-ответил Лукус.

— Если бы вы оставили мои шнурки, вот этих бы побитостей не было, — показал Негос. — Что касается магии, она исполнена аккуратно и в соответствии с разрешением. Шнурки не светятся. Для того чтобы почувствовать колдовство, нужно засунуть ногу в голенище.

— Вик делает для тебя шнурки? — спросил Лукус.

— Да, — ответил Негос. — Лицензия есть еще у пяти элбанов, но Вик лучший. Дорого дерет, да и характер у него не сахар, но он мастер своего дела. Я знаю, что ты его не любишь, но поверь мне, он честный человек. Хотя, вполне возможно, в некоторых вопросах порядочное дерьмо. Но не в делах профессии. Или ты думаешь, что Леганд стал бы приносить ему камни для порошков, если бы Вик не заслуживал доверия? Не забывай, что у колдуна пятеро детей, их надо кормить. А что там за паренек стоит на улице? Как тебя зовут?

— Дан, — сказал, заходя в мастерскую, мальчишка.

— Ты что, тоже, как этот маленький демон, первый раз видишь живого шаи, да еще в фартуке? — поинтересовался Негос.

— Нет, — ответил Дан. — Я видел и шаи, и нари, и банги. Я жил у дяди Трука. У нас было много постояльцев.

— Иди сюда. Я все знаю про Трука. Снимай-ка безобразие, которое калечит твои ноги.

Дан стянул ботинки. Негос бросил взгляд на сбитые ступни и снял с полки пару коричневых мягких сапог.

— Вот, возьми, парень. Твой дядя поставлял мне кожу, я остался ему должен. Этого моего долга на две пары обуви хватит. Износишь эту, придешь еще. Но имей в виду, что моя обувь служит долго. И вот тебе, — он вернул сапоги Сашке. — Носи, не спотыкайся. Вот в этом мешочке масло для кожи. Оно будет полезнее, чем золотнянка. А вот шнурки. Вставь, не слушай этого упрямого белу, и твои сапоги прослужат тебе еще года два.

• Предыдущая
• 21/392
• Следующая