Леннар. Тетралогия - Краснов Антон - Страница 167
- Предыдущая
- 167/292
- Следующая
На освещенном пространстве лоджии беззвучно появился Разван — тот сардонар, который сообщил Акилу и Грендаму о падении здания городского Собрания. Впрочем, чуткий слух Акила различил тихий, еле уловимый шелест его шагов задолго до того, как Разван вышел из глубины особняка: Посыльный возник за спиной Акила, и в это мгновение глава сардонаров, молниеносно развернувшись вокруг своей оси, выбросил вперед руку и, ухватив Развана за мясистое ухо, притянул к себе:
— Разве я звал кого?
С площади рвался многоголосый рев. Там, за пенно бурлящими толпами, за белыми, черными, рыжими барашками голов, в недрах Этерианы вспыхивали и гасли, как огоньки, отчаянные тоскливые вопли. Они прорезали многошумные звуковые валы, как раскаленный хрупкий клинок режет аморфный глиняный массив, и тут же остывали, ломались и гасли. Акил повторил, не спуская глаз с побагровевшего и исказившегося лица слуги:
— Разве я тебя звал?
— Там… многоустый Акил, тот, кто шествует… рядом с… Там к тебе пришли люди. Мы хотели не допустить их, но они сказали, что желают видеть тебя и Грендама и что, если мы причиним им хоть малейший вред, ты лично перережешь горло каждому, кто виновен… Они — дайлемиты.
— Дайлемиты? — спросил Грендам; Акил молчал. — Это те, что из города… оттуда, где разводят этих мерзких червей? Так?
— Они самые, — кивнул Акил. — Как они узнали, что мы именно тут, в этом особняке?
— Они не стали с нами разговаривать. Высокий, тот, что у них главный, сказал, что будет говорить только с вами, многоустый Акил и Грендам… тот, что…
— Зови! — перебил его бывший старший Ревнитель.
Разван затрепыхался, распуская по всей своей напряженной физиономии сетку морщин от подобострастной усмешки:
— Но… как же, мудрый Акил, так можно рисковать? А если это вдруг наемные убийцы, подосланные Храмом? Если они?.. Правда, мы обыскали их и оружия не нашли, но эти чужеземцы могут применить какую-нибудь подлую хитрость… Эти, из Нижних земель, горазды на разные подлости… и…
— Еще одно супротивное слово, и я оторву тебе ухо и заставлю сожрать во славу Леннара и пресветлого Ааааму, — негромко произнес Акил. — Я сказал: зови! Да, и вот что: передай приказы всем сотникам, чтобы они Расчистили площадь и перебросили все боеспособные отряды, в том числе и ополченцев и примкнувших к нам горожан, ближе к высотам Храма. Мне больше не нужны на Этерианской площади эти воющие толпы!
— Понял, мудрый Акил.
— Зови гостей!
Дайлемитов было шестеро. Все они были одеты согласно обычаям, бытующем в их народе, а, надо сказать, дайлемиты славились чрезвычайной сдержанностью, закрытостью и враждебным отношением к иноплеменникам — даже тем, кто жил на одном Уровне с ними, в Кринну. Каждый из этих шестерых был завернут в длинный плащ из эластичной темной ткани, секрет изготовления которой известен только в Дайлеме. На головах незваных гостей поблескивали диковинные для Горна головные уборы, сработанные из мелких металлических колечек, а лица были больше чем наполовину закрыты повязками, не стесняющими дыхания, но дающими о внешности этих людей лишь самое приблизительное и размытое представление.
Говоря о наемных убийцах, Разван был в чем-то прав: нет людей более подозрительных и непонятных, чем дайлемиты, а под их одеяниями можно спрятать целый боевой арсенал. Это не свирепые и прямодушные наку, не гостеприимные арламдорцы, подданные добрейшей королевы Энтолинеры, не буйные и дубоватые жители Горна, столицы Ганахиды, любящие хорошенько выпить и подраться. Впрочем, Акил не питал к скрытному и угрюмому дайлемитскому народу неприязни или страха: его мать была родом оттуда, так что гарегги, священные черви Дайлема, не зря появились у сардонаров…
Нет, не всех дайлемитов стоит опасаться. Кто-кто, а Акил прекрасно знал, КТО из уроженцев славного города Дайлема, что в землях Кринну, представляет собой настоящую угрозу. Бояться следует только так называемых «бродячих» дайлемитов. Эта каста в Дайлеме существовала испокон веку.
Первые «бродячие» дайлемиты появились, верно, вскоре после первого же из разливов, который случился в Нежных болотах, родине священных червей гареггов. Болота словно распухают, наводняются желтоватыми мутными потоками; вываливается из берегов и чувственно дышит мерзкий зловонный ил. Все это странным образом совпадает с брачным периодом червей гареггов. Нет, никакой брачной игры… Никаких заигрываний. Червь гарегг-гермафродит. Он способен дать потомство раз в жизни, и дать это потомство он может только в одном месте — в теле крупного живого существа. Рыбы, животного…
…или человека.
Первые из гареггинов, людей, в тела которых вселились черви, сразу же воспользовались плодами невиданной силы, последствиями выгодного симбиоза. Кто силен — тот и прав, и первые из гареггинов, еще не знающие о грядущей плачевной своей участи, а только наслаждающиеся невесть откуда взявшейся мощью и неуязвимостью, быстро встали на нехороший путь. Безнаказанность пьянит. Даже Ревнители, узнав, ЧТО дает гареггинам силу, отказались усмирять этих бойцов. К тому же в анналах Храма нашлось кое-что о червях, Послужившее обильной пищей для размышлений…
Гареггинов объявляли нечистыми — на этом миссия Храма была завершена. Но надо отдать должное криннским Ревнителям, ну и — конкретно — братьям ордена из города Дайлем: первые отряды «бродячих» создали, отобрали и обучили именно они. Ради уничтожения гареггинов Храм закрыл глаза на то, что боевые методики ордена вверяются непосвященным. Так «бродячие» дайлемиты-бойцы, созданные для усмирения гареггинов в период разливов Нежных болот, получили негласное благословение Храма. Таковых дайлемитов, с одной стороны, мало, и они не представляли опасности для Храма, а с другой — они снимали с Храма эту головную боль, заботу об обуздании гареггинов и уничтожении гареггов. Отсюда — происхождение одежды дайлемитов… Это связано с тем, что червю внутри человека нужно больше света и кислорода, и гареггины ходят почти голыми. И потому «бродячие» дайлемиты, в противовес своим соперникам и дабы показать окружающим, что червя в них нет, облачились в закрытые одежды. Постепенно эта манера одеваться распространилась с «бродячих» на все население Дайлема…
Кто-кто, а Акил знал это.
Явившиеся к нему люди были именно «бродячими», и Акил определил это одним беглым взглядом из-под приопущенных ресниц, нежных и длинных, как у женщины.
Войдя, все «бродячие» дайлемиты как один подняли левую руку в знак приветствия. Как и положено уроженцам Дайлема, их кисти были искусно забинтованы, так, что оставались открытыми лишь верхние суставы и кончики пальцев.
Грендам, видевший дайлемитов вживую в первый раз, пробормотал:
— Это чего это они? Какие-то… странные… Они нас не грохнут, Акил? Зря ты охрану отпустил-то…
Акил скривил губы:
— Грохнут на глазах нескольких тысяч наших сторонников? Никто так, как жители славного Дайлема, не ценит жизнь, и платить жизнью шестерых дайлемитов за две наши — это, по их представлениям, величайшая глупость! Не так ли, уважаемые?
— Ты совершенно точно сказал, Акил, — глуховатым голосом откликнулся тот, что вошел первым, высокий, с широкими плечами, чуть сутуловатый. — Не зря и в твоих жилах течет кровь дайлемитов.
Он говорил по-криннски, на звучном и благородном дайлемском наречии. Акил ответил на том же языке:
— Тебе это известно? Кто ты таков? Зачем вы явились сюда, в Горн? Неужели не нашли более удачного времени, ведь город охвачен мятежом!
— Да, мятежом, который зажгли и возглавили сардонары. И именно потому мы и явились сюда. Я хочу предложить нашу помощь.
— Э, — презрительно скривился Грендам, и его разноцветные глаза тускло засветились, словно у выцедившего жертву хищника, — чем вы можете помочь вшестером огромному делу сардонаров?..
— Неважно, сколько нас. Важно, кто мы.
— И кто же? Назови свое имя! Твое и твоих спутников. А то я не привык разговаривать с какими-то безымянными проходимцами, — отозвался Грендам с той вульгарной ноткой, что отличала поведение и манеру общения бывшего плотника еще в ту пору, когда он был беспутным и вечно пьяным забулдыгой из трущоб Ланкарнака, а не сотрясал обитель Первого Храма в Горне.
- Предыдущая
- 167/292
- Следующая
