Центурион - Корчевский Юрий Григорьевич - Страница 34

• Предыдущая
• 34/61
• Следующая

– А что, дукс богат и молод?

– Дисий? Я его не видел никогда. Но его законная супруга проезжает здесь часто.

Дуксом называли командира городского ополчения. Должность была выборная, дуксом горожане избирали человека уважаемого, знакомого с военным делом. Обычно это были офицеры, вышедшие в отставку и награждённые императором за службу поместьями и землями. Земли дарились обычно на окраинах провинций, и землевладелец вынужденно формировал небольшой отряд для самообороны от непрошеных гостей из-за границы. В случае войны эти отряды сливались в ополчение, иногда по численности равное хилиархии, а то и поболе. Таким способом империя экономила деньги на армии. Кроме того, пограничные землевладельцы освобождались от ряда налогов, которые были весьма солидными и за взиманием которых тщательно следили эдилы.

Чем больше Алексей узнавал о государственном устройстве империи, тем больше он удивлялся. Армия, налоги, деление на провинции и префектуры, отлаженная денежная система – да много чего другого, без чего немыслимо существование государства. И это пятый век! А уж как чётко и однообразно монеты отчеканены! Видел как-то Алексей в музее монеты староруссии – через тысячу лет после его появления здесь. Кривоватые, с нечётким оттиском, грубой работы.

Меж тем осень вступила в свои права. Температура снизилась до комфортных для Алексея 20–22°, однако солдаты к концу дня сетовали:

– Прохладно!

Алексей, слушая это, недоумевал: «Да вас бы даже не в Сибирь – просто на Русь! Что бы вы тогда сказали?»

До воинов доходили слухи об италийском походе Аттилы, о покорении гуннами стран и народов. Многих эти слухи приводили в тревожное состояние. Враг, тем более – сосед – наращивал мощь, богател за счёт трофеев. А слава его и удачливость были известны всей Европе, привлекая под его знамёна всё новых союзников. Вот только держалась его империя на таланте самого Аттилы, и после его смерти она распадётся менее чем за год.

К патрулированию дороги Алексей привык, радовался в душе, что ничего чрезвычайного не происходит – и как сглазил.

В один из дней, утром, он выводил первый лох на дорогу. Не успели гоплиты пройти и двух миль, как навстречу им показался знакомый возок. Только было в его движении что-то странное. Обычно возок ехал неспешно, теперь же он мчался во весь опор, подпрыгивая на неровностях и грозя опрокинуться. Лошадь была мокрой от пота. Похоже, она понесла, и возничий не мог с ней справиться, да и самого возничего, ливийца, что-то не было видно.

– Лох, встать поперёк дороги в четыре шеренги, щиты на изготовку!

Гоплиты исполнили приказ, перегородив дорогу. Алексей же побежал вперёд и встал на обочине. Когда лошадь почти поравнялась с ним, он бросился к животному и схватил его под уздцы. Но не удержался на ногах, его свалило, и он тащился за лошадью по мостовой, разбивая ноги о булыжники.

Но вес его тела пригнул голову лошади, она постепенно замедляла бег, а у щитов гоплитов и вовсе остановилась. Лошадь – животное разумное, увидев препятствие, она встала перед ним.

Алексей поднялся на ноги. Икры и колени саднили, пораненные о брусчатку. Дороги во Фракии ещё со времён единой и могучей Римской империи были замощены камнем.

Ба! У лошади из бедра левой ноги торчала стрела, а из раны текла кровь.

– Актит, ко мне!

Актит уже увидел, что возничий-ливиец лежит на облучке, и у него из спины тоже торчит стрела. Возок явно подвергся нападению степняков – у византийской армии оперение на стрелах другое. Но где же женщина?

Алексей сделал несколько шагов к возку.

Жена дукса лежала на полу возка – вся в пыли, с растрёпанными волосами.

– Ты жива? – спросил Алексей.

Женщина подняла голову и со страхом посмотрела на Алексея. Но, разглядев византийскую форму, облегчённо вздохнула, страх в глазах уступил место радости.

Увидев подбежавшего Актита, Алексей приказал:

– Посмотри, что с возничим. Может, ранен, помощь оказать нужно? И у лошади стрелу выдерни.

Алексей подал женщине руку, и она по ступенькам сошла на булыжник.

– Что случилось?

– На середине пути на нас напали. Кто это был – разбойники или гунны, – не знаю, не видела. Возничий сразу был сражён стрелой, лошадь понеслась. Возок так трясло, что я боялась выпасть. Упала на пол, лишь бы не остаться там. Какой ужас!

Женщину переполняли эмоции.

– Ты не ранена? Помощь нужна?

– Нет, нигде не болит.

– Я дам тебе двух своих людей – они проводят тебя до Анхиалуса. А с нападавшими я разберусь. Попытайся вспомнить, где это произошло?

– Там поворот есть.

– Знаю это место. Актит, бери любого из гоплитов и проводи госпожу до города – потом вернёшься. И ещё: по пути в город скажи второму лоху, чтобы срочно выдвигались сюда с полным вооружением! Я буду ждать здесь!

– Понял, кентарх!

Осмотрев возничего, Актит убедился в том, что тот мёртв, и в ответ на вопросительный взгляд Алексея только беспомощно развёл руками:

– Мы уже не сможем ему помочь, кентарх…

Алексей помог женщине взойти в возок.

– Благодарю тебя, кентарх. Меня зовут Лидией.

– Я – Алексей Терех, девятая кентархия.

Актит взобрался на облучок, гоплит из его лоха взял лошадь под уздцы, и возок тронулся. Лошадь прихрамывала, но шла спокойно.

Теперь надо ждать. Алексей настроился на долгое ожидание, но, к его удивлению, вскоре раздался топот гоплитов. Лох в полном вооружении бежал из лагеря по дороге, как слоны на водопой, поднимая пыль. Что уж такого сказал им Актит?

Дав парням несколько минут отдышаться, Алексей построил кентархию и повёл по дороге. Обернувшись, он увидел такое, отчего его накрыло волной гордости: сотня опытных воинов в блестящей на солнце защите и оружии, похоже на голливудский фильм о древних римлянах. И это его сотня, доверенная ему империей! Всё-таки он воин по жизни, по духу. Вот по такому строю он иногда тосковал, будучи уже фельдъегерем. То ли в детстве не наигрался вдоволь, то ли в каждом мужике где-то глубоко сидит эта тяга, скрытая до поры до времени под спецовкой, а то и под пиджаком с галстуком?

Вот и поворот дороги, о котором говорила Лидия.

Алексей остановил кентархию – надо поискать следы. Для него, проведшего годы в тайге, на охоте, читать следы несложно.

Найдя отпечатки обуви на земле, причём отпечатки не сандалий, он мгновенно сообразил – нападавшие были не местные.

– Развернуться цепью! Держать дистанцию друг от друга на два копья! Прочёсываем местность. Если обнаружите кого-либо, взять живыми. При сопротивлении – убить на месте. Вперёд!

Гоплиты, растянувшиеся широкой цепью, сошли с дороги. Прочёсывать местность им было не впервые. Они осматривали все укромные места, копьями раздвигали густой кустарник. Особенное внимание уделяли поваленным деревьям, ложбинам – тем местам, где можно укрыться. Выйдя к морю, дальше пошли вдоль берега. Цепь, как расчёска, прочёсывала не меньше пяти стадий.

Вдруг справа раздался шум, крики, звон оружия. Алексей помчался туда.

Гоплиты наткнулись на пещеру на берегу. Заметить её со стороны леса было бы невозможно, если бы не лодка. Один из гоплитов, заметив лодку у берега, спустился к самой воде и наткнулся на вход в пещеру.

Сразу закипела схватка. Двое чужаков были убиты, двоих удалось взять живыми, только обозлённые гоплиты успели их крепко помять.

Чужие оказались гуннами. Как после выяснилось, они приплывали сюда на лодке неоднократно, жили в пещере по нескольку дней, грабили и убивали, а потом исчезали.

Алексей понял, почему грабежи бывали нечасто, зато несколько случаев подряд. И лук со стрелами нашёлся – излюбленное оружие степняков.

Трибун разрешил убивать людей, оказывавших вооружённое сопротивление, но Алексей решил иначе. Он отправил уже подоспевшего Актита со своим лохом на охрану дороги – ведь приказ трибуна надо исполнять.

Лодку привели в негодность, прорубив днище.

Взяв двух пленных и декархию, Алексей отправился в Меземврию – до неё было уже недалеко. Гоплитов, свободных от дозоров, он отправил назад, в лагерь.

• Предыдущая
• 34/61
• Следующая