Киндрэт (Тетралогия) - Пехов Алексей Юрьевич - Страница 31

• Предыдущая
• 31/395
• Следующая

На самом деле страшно. Тинейджер вспоминал, как расширились глаза того вампира, которого убил Дарэл. Как они вылезали из орбит, становясь белыми, словно половинки сваренного вкрутую яйца, а потом потекла кровь. Из носа, ушей, изо рта. Пару раз это окровавленное лицо снилось по ночам, а еще крики и переплетение тоннелей, по которым пришлось бежать. После таких кошмаров вообще не хотелось выходить на улицу. Ни ночью, ни днем. В каждом темном углу мерещились монстры с оскаленными клыками.

Когда он рассказал об этом Дарэлу, тот пристально посмотрел в глаза, положил на лоб теплую, сухую ладонь. И в голове как будто щелкнуло. Переключилось. Происшествие в поезде отдалилось, смазалось, ощущение постоянной опасности ушло. Снова стало можно жить нормально. Почти нормально.

Лориан понимал, что задает своему сверхъестественному знакомому кучу дурацких вопросов. Но не мог удержаться. Например, в кафе, за порцией мороженого, невозможно было не поинтересоваться:

— Как ты относишься к человеческой еде?

Тогда Дарэл заглянул в его креманку, где медленно таял пломбир с шоколадной крошкой, и пожал плечами.

— Никак не отношусь.

— А если ты съешь что-нибудь? Что с тобой будет?

Вампир усмехнулся и очень забавно изобразил гримасу мучительной смерти от удушения.

— Нет, ну правда? Что?

— А что будет с тобой, если ты съешь кусок глины?

— Не знаю. Стошнит, наверное. Хотя, может, и ничего.

Дарэл поболтал соломинкой в своем стакане:

— Нравится мне искренность твоих высказываний. Сразу все представляется натурально.

Подросток фыркнул, щедро зачерпнул мороженого и сделал вид, что собирается метнуть его. Дарэл улыбнулся, уперся ногой в ножку стола, оттолкнулся и отъехал вместе со стулом в сторону. Женщина и мужчина, сидящие по соседству, недовольно покосились на них. Пришлось быстро сунуть ложку в рот и отвести взгляд в сторону. Вампир, посмеиваясь, вернулся на прежнее место. Вообще-то клыки у него были заметные. Настоящие. Но он умел улыбаться так, что на них никто не обращал внимания.

И с ним было интересно.

— Слушай, Дарэл, почему с тобой всегда безмятежно? Ты специально это делаешь? Или сам по себе такой?

Тот на мгновение поднял взгляд от нового мобильного телефона, который сам же и купил Лориану час назад, и снова уткнулся в меню.

— Сам по себе.

— И все это чувствуют, так же как и я?

— Угу.

— Погоди. Не так. Нажимай сюда, потом сюда. У тебя что, никогда мобильника не было?

— А зачем? — Он снова выбрал не ту опцию, и сотовый возмущенно запищал.

— Вообще-то двадцать первый век. Люди общаются.

— Моя специализация дает мне возможность общаться и без телефона.

— А какая у тебя специализация? Ах, ну да. Ты телепат.

Человеческая жизнь Лориана внезапно разделилась на две половины.

Неожиданное знакомство со сверхъестественным очень быстро изменяло восприятие мира. Он пытался жить днем, учиться, встречаться с друзьями, молча терпеть упреки родителей, которые видели, что с их сыном происходит что-то странное. И ждал, когда же солнце наконец опустится за горизонт.

Дарэл ни разу ни одним словом не намекнул, что хотел бы контролировать дневную жизнь. Ее словно не существовало для него. Словно настоящая жизнь начиналась только после захода солнца. Иногда подросток думал — не уйти ли в мир теней, темноты и разноцветных ночей навсегда. Почувствовать ту силу, о которой говорил Дарэл, освободиться от человеческих сомнений и страхов, стать совсем другим…

Правда, вампир никогда не предлагал этого. «Отказываться от жизни человека — слишком больно», — сказал он однажды. И сам не заметил, что это прозвучало очень беспомощно.

У даханавара был дом в одном из самых старых кварталов, в переулке, недалеко от Покровки. Здравомыслящие люди старались не соваться сюда позднее одиннадцати вечера. Фонари тут горели через один, узкие закоулки и тупики были просто созданы для того, чтобы подстерегать в них поздних прохожих. В прошлом это место было оживленной частью столицы, но постепенно «большой» город стал отползать дальше, в новые районы, за реку, оставляя после себя старые дома, заборы, кривые улочки, разбитые мостовые.

Лориан все время спрашивал себя: как Дарэл не боится здесь жить? Казалось, кроме реальных живых воров и убийц по темным подворотням бродят еще и призраки прошлых столетий с мечами или топорами.

Впрочем, киндрэт, похоже, ничего не боялся. На осторожный вопрос, не пытался ли на него кто-нибудь напасть, он мог равнодушно ответить:

— Да, кажется, на прошлой неделе. Это оказалось очень кстати, потому что я был страшно голоден.

Больше спрашивать не хотелось.

Даханавар жил на первом этаже старинного каменного дома. В трехкомнатной квартире, очень просторной и очень необычной. Не только из-за полного отсутствия окон. На стенах здесь не было привычных обоев, их заменяла белая штукатурка, а кое-где — голая кладка.

В огромной гостиной стоял широкий, вполне современный, кожаный диван, несколько кресел, очень красивый резной стол черного дерева. И подсвечники. Очень много. Самые разные. Простые металлические чашечки на тонких ножках. Затейливые стеклянные композиции, похожие на замерзшие цветы: в их венчиках «росли» тонкие длинные свечи. Керамические, напоминающие этрусские вазы. Бронзовые. Вырезанные из целых кусков полудрагоценных камней.

Это были не просто безделушки, которые киндрэт расставил по всей квартире, чтобы произвести впечатление на гостей своей оригинальностью. В каждом стояли свечи, частично оплывшие или сгоревшие до основания, а на стройных ножках подставок застыли белые потеки воска.

К удивлению Дориана, вместо огромной коллекции бесценных древних артефактов, собранных за долгую жизнь, в доме была простота и пустота. Почему-то Дарэл не коллекционировал ни старинных картин, ни мебели — ничего, что сейчас считалось бы дорогим антиквариатом. Только эти подсвечники…

Еще подростку всегда казалось, что спальня вампира должна быть темной, мрачной, каменной, чем-то напоминающей… склеп. Как в фильмах ужасов, с неизменным гробом для дневного сна и прочими атрибутами нечеловеческого существования. И снова он ошибся.

Спальня была очень светлой. Те же белые оштукатуренные стены. Широкая кровать из светлого дерева. На низком столике — радиотелефон цвета топленого молока. И яркими, почти неуместными пятнами на этом чистом фоне — несколько книг в синих обложках, лежащие аккуратной стопкой, и черная кожаная куртка, небрежно брошенная на сливочно-белое покрывало.

Эта куртка почему-то потрясла тинейджера сильнее всего. Дарэл вдруг представился совершенно нормальным, обычным парнем, который спит на обыкновенной кровати, с равнодушной небрежностью может позволить себе побросать одежду на пол или, прочитав книгу, не убрать ее на место, совсем как Лориан, как Макс… И при всех этих совершенно человеческих чертах он продолжал быть не человеком.

Растерянный окончательно, подросток обернулся в противоположную от кровати сторону и увидел огромную картину во всю стену, написанную прямо на штукатурке, — прекрасные девушки в длинных греческих хитонах, стройные колонны, ослепительно светлый мрамор ступеней, облака, ясное небо…

— Нравится? — спросил Дарэл, мгновенно оказавшись рядом.

— Очень. Потрясающая фреска. Кто ее написал?

— Один мой знакомый. Моне.

Девушки, казалось, парили над гладким мраморным полом, держа в руках ветви зеленого лавра и цветы.

— Потрясающе. Моне… Ты был знаком с Моне?

— Да.

— Здорово!

Он был знаком с кучей известных людей. В прошлом. И в настоящем тоже. Вот Вэнс, например…

Странно, но в последнее время интерес Лориана к Британцу поутих. Рейтинг рок-певца в таблице самых популярных личностей в жизни сместился с позиции «намбэр ван форэвэ»[16] к скромной троечке. Теперь на первом месте стоял Дарэл. А после похода в гости к кадаверциану разделил его с Кристофом. Но все же пока шел с опережением.

• Предыдущая
• 31/395
• Следующая