Часть Европы. История Российского государства. От истоков до монгольского нашествия (адаптирована по - Акунин Борис - Страница 6

Южнее Великого Леса, где сидели в своих болотах древние финны, тянулась Великая Степь, она же Дикое Поле – широкий коридор, по которому кочевые народы, двигаясь от пределов Ирана или Китая, вторгались через уральско-каспийские «ворота» в Европу. Одной из первых остановок, иногда на несколько веков, неминуемо становилось северное Причерноморье. Временами возникало встречное движение и с запада – когда в этом плодородном краю в поисках лучшей доли оседали земледельческие племена Европы. Но они задерживались там ненадолго – из Азии надвигалась очередная орда и вытаптывала или подминала под себя ростки оседлой цивилизации.

Всё это случалось бессчетное множество раз в доисторическую эпоху, однако незадолго до начала христианской эры миграционная активность народов заметно усилилась.

Причины, по которым орда уходила из родных мест, могли быть сугубо природными: климатические изменения или просто затяжная засуха, нехватка пастбищ, демографический взрыв. Миграция могла произойти и в результате политического конфликта. Большое племя, потерпев поражение в войне с восточным соседом, откатывалось к западу, изгоняя ранее обитавший там народ; тот проделывал то же самое со своим западным соседом, и так далее. Срабатывал «эффект домино», причем положение каждого последующего изгнанника становилось всё более отчаянным, так что завоевание новой родины становилось вопросом жизни и смерти. Иногда орду гнала вперед воля незаурядно одаренного или просто феноменально удачливого вождя, который задался честолюбивой целью создать империю. Таким был Чингис-хан, мечтавший о великой державе, где «девушка с золотым блюдом в руках сможет пройти от океана до океана, не опасаясь ни за золото, ни за свою честь». (Как мы знаем, держава была создана, но девушкам, тем более с золотом, по ней лучше было не гулять).

При переселении кочевого народа скорость движения зависела от причины и цели. Если дело было в скудных пастбищах, племя просто плелось за истребляющими траву стадами, и путь из Азии в Европу растягивался на несколько поколений. Но если требовалось уйти от опасности, расстояния преодолевались быстрее. Известно, что авары, спасаясь от врагов, добрались с Алтая до степей Северного Кавказа всего за шесть лет. Еще стремительней двигалась орда, для которой смыслом существования было завоевание. Она останавливалась, лишь когда требовалось дать отдых лошадям.

В научно-исторической терминологии Эпохой Великого Переселения считается период III–V веков, когда на севере Евразии изменился климат: наступило резкое похолодание, которое нарушило привычные условия жизни многих народов. Однако на самом деле орды кочевников и таборы блуждающих землепашцев бродили по Евразии на протяжении по меньшей мере полутора тысячелетий. Каждая последующая волна миграции обычно погребала под собой предыдущую.

Восточноевропейская равнина, самым ранним из зарегистрированных историей населением которой (если не считать полумифических киммерийцев) были скифы, затем поочередно становилась домом для самых разнообразных пришельцев: сарматов, аланов, готов, гуннов, аваров, булгар, угров, хазар, печенегов, половцев, монголов. Такими же находниками были и русославяне. Просто они сумели построить долговечное государство, на время поглощенное Чингисидами, но все-таки уцелевшее и оказавшееся жизнеспособным. Одна из причин, по которым восточные славяне сохранили государственность, состояла в том, что, в отличие от кочевников, они не испытывали столь острой нужды в пастбищах и в эпоху внешней угрозы смогли отступить в северные леса.

Ниже я кратко расскажу о народах, обитавших на территории Русской равнины до того, как она стала русской. Кажется, что все они сгинули бесследно, не оставив после себя ничего кроме могил. Но это не так. Остались гены, остались апроприированные славянами элементы культуры. Ну и, конечно, память – ведь это период, уже попадающий в поле зрения мировой истории.

Когда Александр Блок гордо восклицает: «Да, скифы – мы! Да, азиаты – мы, с раскосыми и жадными очами!» – тут всё неправда. Русские – не потомки скифов; скифы, скорее всего, не являлись азиатами; очи их не были раскосыми и вряд ли жадными, судя по тому, что скифы на чужие земли не зарились – во всяком случае никого не завоевывали. По крайней мере, с тех пор, как, согласно Геродоту, в VIII веке до н. э. вытеснили из Северного Причерноморья киммерийцев, память о которых сохранилась только в некоторых географических названиях.

Современные ученые довольно твердо заявляют, что славяне никак не могут быть потомками скифов. У этих народов захоронения совершенно разного типа.

Происхождение скифов неизвестно. Судя по греческим изображениям, это был народ иранского происхождения – неузкоглазый и сильно волосатый. Собственно, «Скифия» во времена античности была не обозначением страны, а географическим понятием, и очень возможно, что помимо господствующего племени, знакомого грекам, там жили и другие этнические группы, в том числе славяне. Во всяком случае у кочевников-скифов имелись в подчинении какие-то инородные земледельцы. Бородатые всадники позволяли кому угодно селиться в своих степях и жить по собственным обычаям – лишь бы поселенцы исправно платили дань.

Благодаря греческим авторам мы знаем о скифах, близких соседях черноморских полисов, гораздо больше, чем о многих народах, обитавших в южной России в последующие века. У нас есть обстоятельный «Скифский логос» Геродота (V век до н. э.), есть «География» Страбона (рубеж христианской эры), имеются и другие свидетельства.

^{Скифы, изображенные на сосуде из кургана Куль-Оба. IV в. до н. э.}

Например, Гиппократ в своем трактате «О воздухе, водах и местностях» дает описание внешности первоначальных жителей России с точки зрения медика: «По внешнему виду скифы тучны, мясисты, нерасчлененны, влажны и слабы; желудки у них наиболее влажные из всех; да и не может в самом деле живот осушиться в стране при такой природе и таком состоянии времён года». Другие авторы присовокупляют, что скифы были белокожи, голубоглазы, с жидкими желтыми волосами и, на взгляд греков, «очень похожи друг на друга».

Домов они не имели, жили в кибитках, слыли непревзойденными всадниками (греки иногда даже называли их «кентаврами»). Пока не познакомились с достижениями цивилизации, скифы любили «пьяниться дымом дурманных трав», но потом научились у эллинов пить вино и употребляли его «по-варварски», то есть не разбавляя водой.

Несмотря на «тучность» и «влажность желудков», скифы отлично владели воинским искусством. В бою были храбры и предприимчивы, метко разили врагов отравленными стрелами, пленных ослепляли и обращали в рабство, с убитых сдирали кожу, а из черепов делали чаши (эта скверная традиция, общая для многих кочевых племен, будет практиковаться в черноморских степях и тысячу с лишним лет спустя).

После того, как скифы нанесли поражение войску персидского царя Дария Первого, они стяжали себе репутацию непобедимых. Лет триста или четыреста никто не осмеливался идти против них войной – до тех пор, пока во II веке до н. э. не нагрянули дикие сарматы, которые не знали европейской истории и потому скифов не боялись. Сарматы без особенного труда покорили былых кентавров, размягчевших от эллинского влияния и неразбавленного вина.

Если по поводу происхождения скифов историки не могут прийти к единому мнению, то откуда взялись сарматы более или менее известно. Этот арийский народ проживал в пустынях и степях к востоку и, может быть, югу от Каспия. В западном направлении сарматы двигались небыстро, вслед за своими стадами. Как многие кочевники до и после них, сарматы не строили домов, а жили в кибитках из войлока, которые устанавливали на повозки. При этом известно, что часть этого большого этноса занималась и земледелием – либо же научилась ему, когда осела.