В смертельном круге - Льювеллин Сэм - Страница 25

• Предыдущая
• 25/54
• Следующая

Домики возникали по одному и группами. Там и сям виднелись маленькие поля между берегом моря и прибрежной дорогой, возделываемые трудолюбивыми фермерами. Я уже ходил этим путем, когда доставлял яхты в Сардинию для участия в Кубке Сардинии. После Эстепоны горы стали выше и круче, и домикам уже не хватало места внизу: они начали карабкаться на склоны и выходить на серые пляжи.

Спустя семь часов хода после Гибралтара справа по носу открылась Марбелла. Я смотрел на желтоватый туман, нависший над скоплением домов. Ветра не было, паруса обвисли и через голубое водное пространство доносились звуки автомобильных сигналов на берегу. Там под ярким солнцем сверкали белоснежные мраморные здания.

Мы опустили паруса. Убирая главный парус, мы с Поулом столкнулись лицом к лицу. Он сказал:

— Вполне уверен, что побью тебя в гонке на Кубок Марбеллы. Пари остается в силе?

— Остается в силе, — подтвердил я. — Тебе неплохо бы немного потренироваться.

Он пожал плечами и спустился вниз. Я слышал, как он говорил по радио, смеясь деланным смехом, потом снова поднялся наверх, когда «Альдебаран» входил в спокойные, покрытые пятнами нефти воды гавани Пуэрто-Хозе-Баньос.

Мы причалили к стенке у контрольной башни. Заявились таможенники, мрачные ребята в тускло-оливковой униформе. Они потребовали провести их в салон и трюм, увидели заляпанные маслом двигатель и помпы и покачали головами.

— Какая грязь! — сказал один из них, который был в темных очках и сверкающих ботинках. Его напарник, крупный парень с большим животом, выпиравшим из-под форменной рубашки, щелкнул себя по горлу.

— У вас есть виски?

Я проводил его в салон и показал наши запасы спиртного, которые после того шторма составляли дюжину банок пива и полбутылки виски. Они посмотрели на все это, и я понял, что они, наверное, хотели, чтобы я им что-нибудь предложил.

На палубе раздались тяжелые шаги, и темная тень перекрыла люк.

— Есть кто-нибудь?

Лицо Поула стало нервным, он будто застеснялся.

— Деке! Я здесь, — подал он голос.

По трапу спустился крупный, лет пятидесяти мужчина, плечи которого едва пролезли в люк. У него были кудрявые седые волосы, крупное лицо красно-коричневого цвета, какой бывает у северян, долго живущих под южным солнцем. Плоские щеки, как у боксера, и голубые глаза.

— Это Мартин Деверо, — представил меня Поул. — Мартин, это Деке Келльнер, новый владелец «Альдебарана».

— Да, — подтвердил Келльнер, тяжело опускаясь на один из диванчиков и трогая рукой сиденье. — Приятно пощупать такую кожу. Его акцент выдавал уроженца Южного Лондона.

— Пако, Пепе, как дела, а?

Таможенники глуповато заулыбались, Келльнер взял из шкафчика пару банок пива и дал каждому по одной.

— Моя новая яхта. Хороша, а?

Таможенники снова улыбнулись и закивали головами. Этот Келльнер, очевидно, был здесь слишком влиятельным человеком, чтобы с ним не соглашаться.

— Давайте все выпьем, — предложил Келльнер. — Доброе здоровье!

И мы откупорили банки с пивом и выпили. Когда покончили с пивом, Деке сказал:

— Надо перегнать ее на нашу пристань.

Мы встали. У меня было шесть футов роста, а он на целых полголовы выше.

— Спасибо, Пако, Пепе!

Он смотрел, как таможенники спрыгнули на причальную стенку. — Ужасные типы. Единственное их желание — раздобыть несколько монет на фруктовый сок в баре Алонсо да еще выпить фанты, хотя бы разок в час. Прямо взрослые дети.

Я отдал швартовые, и «Альдебаран» пошел по грязной воде между красавицами яхтами. Он был семидесяти футов длины, но казался игрушечным в такой большой гавани. У главной башни, где разместился кабинет начальника порта, стояла группа больших моторных яхт, надменно взирающих на прочую мелочь сквозь затемненные стекла своих кабин. Деке сказал:

— Подумать только, какую кучу денег вы огребли за это. Поставьте ее в крановый док.

Я направил яхту кормой в прогал причальной стенки. Стропы для подъема «Альдебарана» были уже в воде.

— Вы не теряете времени зря! — заметил я. Келльнер рассмеялся неестественным смехом, будто было сказано что-то действительно очень смешное.

— Да, — ответил он. — Мы никогда не теряем времени даром.

Мы спрыгнули на стенку дока. Подъемники тут же заработали, и «Альдебаран» взмыл в воздух. С него потекла вода.

— Ах ты, моя красавица! — восхитился Деке. — Да, мы с Поулом должны встретиться у меня дома. Я передам ему чек. Потом будет маленький прием. Около десяти. Увидимся?

— Увидимся, — ответил я.

«Альдебаран» установили на стапель. Маленькие смуглые люди засуетились вокруг, устанавливая подпорки вокруг корпуса.

Я закинул свою сумку на плечо, вышел сквозь решетчатые ворота и растворился в изнывающей от зноя толпе отпускников на набережной.

Обернувшись, я посмотрел сквозь лес мачт на «Альдебаран». Он был уже установлен. Вне воды его тяжеловесный корпус выглядел как тело гигантского динозавра. Деке, высокий и мощный, ходил вдоль палубы, а Поул, более стройный, еле поспевал за ним.

У барьера, отделяющего набережную от дороги, стояли такси. Я взял одно из них и назвал отель, где организаторы гонки заказали номера для участников. Надо было еще многое успеть сделать.

Все кажется очень простым, когда вы сходите на берег. Но скоро обнаруживается, что это далеко не так.

Я сидел в такси на заднем сиденье и обливался потом. Реклама всячески призывала приезжих платить деньги за отдых в этом раю у моря.

Один из громадных плакатов громко возвещал, что вы въезжаете в Елисейские поля. Эти самые поля были испещрены сточными канавами и над ними висело облако серой пыли, за которым высилась белая башня отеля «Эль Гордо», восхищающаяся собственным отражением в голубой воде плавательного бассейна, расположенного у ее подножия.

Пока я шел от такси до отеля, весь покрылся пылью. В номере был кондиционер, и он напоминал холодильник, украшенный мавританской мозаикой. Я принял душ и вытерся под шум перфораторов и бетономешалок, доносившийся с Елисейских полей.

Надев темно-синие легкие брюки и такого же цвета хлопчатобумажную рубашку, я поднял трубку телефона. Мои пальцы так огрубели от канатов «Альдебарана», что я только с третьей попытки сумел набрать номер Клуба Марбеллы.

И попросил лорда Хонитона.

— Лорда Хонитона сейчас нет, — ответил голос вышколенного слуги с испанским акцентом. Этот голос не знал, когда лорд вернется.

Я повесил трубку. Чего еще можно было ожидать от такого светского льва, как Хонитон, в таком львином логове, как Марбелла.

Я позвонил в «Саут-Крик». Ответила Мэри. По ее голосу я понял, что она рада меня слышать.

— Мы на месте, — сказал я, стараясь говорить бодро. — Есть новости от Генри?

— Открытка. Отправлена неделю назад из Мадрида. Пишет, что там жарко.

— Не много же он сообщил.

— Все лучше, чем ничего. Тони здесь управляется с делами. — Она сделала паузу. — Присмотри там за Генри.

За Елисейскими полями простиралась Испания, многие мили пляжей и гор. Не так легко отыскать Генри. Но я сказал как можно убедительней:

— Конечно.

И повесил трубку.

Я набрал номер, который дал мне Чарли Эгаттер. Мне ответили.

— Я здесь, — сказал я.

— Приезжай и пообедаем, — предложил Чарли.

— Не могу. Должен идти на прием.

— А куда?

— К Деке Келльнеру.

— У него ведь ночной клуб? Держись там за свой бумажник покрепче, а то я догадываюсь, что может произойти.

— Постараюсь. Тренировка завтра в десять.

Чем сидеть под кондиционером, рискуя замерзнуть до смерти, я решил немного пройтись, чтобы ощутить твердую землю под ногами. Спустился вниз, взял такси, чтобы оно переправило меня через облака пыли, и вышел за милю от того места, адрес которого дал мне Деке.

Было девять часов, и воздух стал попрохладнее. Дорога извивалась как синусоида, и белые виллы выглядывали из-за густой зелени апельсиновых деревьев. После трехнедельного запаха моря было приятно вдыхать аромат дымка и жасмина, который плыл из садов.

• Предыдущая
• 25/54
• Следующая