Становление (СИ) - Соколова Стэлла - Страница 33

   Как добиться беспрекословного подчинения? Каким образом завладеть человеческими душами полностью, без остатка? Если Император полагался на любовь, то Монтель сделал ставку на ненависть. И вот теперь, когда многие поколения людей жили и умирали, лелея в своих сердцах обиду на Императора, Монтель практически был готов начать действовать. Ненависть, впитываемая человеческими детьми на протяжении многих лет, стала для них новой верой, а живые становятся во истину беспощадны, защищая свою религию. Да, именно так, ненависть стала их религией, а Разис - всемогущим Богом. Взрастить новое поколение людей, для которых власть Императора станет объектом ненависти - вот какую цель преследовал Разис, растягивая "восстание" на долгие-долгие годы. Сейчас уже никто не будет ставить под сомнение тот факт, что Император и его правление не так уж и плохи, они просто не смогут. Ведь всю свою жизнь они слышали лишь о том, как замечательно живут Ааш'э'Сэй - любимцы Богов, баловни, не гнущие каждый день спину на полях и не считающие каждый грош, слезно моля о милости Светлых. Вера в то, что они несправедливо обижены стала едва ли не их второй сутью, их натурой. Именно это и нужно было советнику Владыки Бер. Хотя, он и сам иногда задумывался над тем, стоило ли растягивать все эта на такой долгий срок? С другой стороны, в его распоряжении была едва ли не целая вечность, а люди... Люди - всего лишь послушные овцы, ждущие своего пастыря...

   Сладко потянувшись, Разис с презрительной улыбкой посмотрел на солнце. Все, что требуется от него - отвлечь внимание от себя и от собственных действий. Как это сделать, Монтель придумал уже давно - самым простым способом будет развязать войну, в этом случае восстание на Юге привлечет еще меньше внимания. Нет ничего проще, чем затеряться в бесчисленных беспорядков. В то же время, в Черном Замке тоже не идиоты штаны просиживают, поэтому план Монтеля имел три ступени, о которых знал лишь он сам. К счастью, не только люди недовольны изменениями Владыки Лазара - многие из Ааш'э'Сэй благородных кровей решились на то, чтобы поддержать Разиса, благодаря их "пожертвованиям" Монтель имел возможность обеспечить свою маленькую армию всем необходимым.

   К тому же, он "работал" не только с теми, кто жил в Ардейл - и среди берцев Разис нашел единомышленников, желающих избавиться от проклятого рода Клая. Время... Время, что беспощадно стирает из памяти заслуги предков, всегда было на стороне Разиса, за что тот не уставал благодарить судьбу. Ведь в этом суть всех живущих - они забывают о добре, имевшем место быть, но лелеют в душе прошлые обиды... Этим и решил воспользоваться Разис - берцы, потомки тех, кто покинул Ардейл с Клаем-Предателем легко забыли о том, что именно благодаря ему их предки освободились от гнета Совета Двенадцати, но из поколения в поколение передавали ужасные истории о том, как один из наиболее одаренных магов того времени умертвил собственного повелителя, потеряв разум от осознания собственной силы. Конечно, сейчас никто, кроме потомков де Майен не может сказать, так ли оно было на самом деле, и этим просто грех не воспользоваться...

   Пригладив рукой волосы, советник Правителя Бер предвкушающие улыбнулся - все,, что требуется от него - подождать еще немного и власть, ради которой он был рожден, сама "упадет" ему в руки...

   Империя Ардейл. Южная Застава. Несколько дней спустя.

   Эйрин поправил отворот сапога и, проведя рукой по волосам, окинул себя придирчивым взглядом. Сегодня вечером намечался небольшой рейд в город, в результате которого Тим надеялся получить некоторую информацию. Что именно искал лейтенант Южной Заставы, Эйрин не знал, да и спрашивать не захотел - проще подчиниться, нежели вдаваться в мотивы поступков и искать логичные объяснения того или иного действия. Вообще, говоря по правде, Эйрин пришел к выводу, что Дорэй если уж не совсем сумасшедший, то ждать сего осталось недолго. Для начала, Тим привязался к Эйрину так, словно они братья-близнецы и причин, во всяком случае, логичных, такому поведению Эйрин не видел. Правда, некоторое время он подозревал Дорэя в меркантильности его поступков, но... Если те, кто искал дружбы де Сэя вели себя так, что на ум приходило лишь сравнение с заискивающими псами, то Тим вел себя абсолютно иначе. Его отношение к Эйрину скорее можно было охарактеризовать как покровительственное, с легким оттенком ироничного превосходства или же снисхождения, чего ранее, по отношению к себе, Эйрин не замечал. Оно и понятно - какой болван осмелится относиться к сыну де Сэй с пренебрежением и уж тем более - с превосходством?

   Тихо вздохнув, Эйрин покачал головой - в принципе, этот Дорэй имел все основания задирать нос и кичиться, если рассматривать его воинские навыки. В сравнении с мечником-самоучкой Эйрин, прошедший обучение в военном учебном заведении, казался самому себе едва ли не несмышленышем младенцем, впервые взявшим в руки оружие. Болезненно поморщившись, потому как признать чье-либо превосходство было довольно сложно, Эйрин мрачно фыркнул.

   Ну все, ему теперь только памятник этому Дорэю поставить осталось и ежевечерне воскуривать благовония, не забывая делать подношения на священный алтарь... Скинув кафтан, Эйрин решил, что пожалуй обойдется без него, мало ли, бегать придется ну или, что маловероятно, убегать.

   Дверь в комнату отворилась и, ударившись с громким грохотом о стену, едва не развалилась на кусочки. А все из-за того, что Тим Дорэй, для которого использовать ноги вместо рук было более привычно, решил проверить, готов ли молодой де Сэй к предстоящему рейду в город. Повернувшись к Тиму, Эйрин смерил того холодным, колючим взглядом и чопорно поинтересовался:

   - Стучаться не учили?

   Дорэй солнечно улыбнулся и, пожав плечами, легкомысленно кивнул со словами:

   - Если Вашему сиятельству угодно...

   Как бы показывая, что с этикетом и нормами поведения в обществе он знаком, Тим постучал костяшками пальцев по распахнутой двери, попутно спросив:

   - Можно войти?

   Вопрос этот был риторическим - лейтенант прошел в помещение сразу же, как только дверь распахнулась. Эйрин, мрачно вздохнув, ответил:

   - Если я скажу, что нельзя, ты уберешься отсюда?

   Отрицательно помотав головой, Тим зажмурился, как сытый кот и, немного растягивая слова, ответил:

   - Нет конечно.

   - Я так и знал.

   - Ладно, пошутили и хватит. - Сказав это, молодой лейтенант тут же стал серьезным, а Эйрин подумал, что он-то и не шутил вовсе... - Ты готов?

   - Вполне.

   - Оружие взял?

   - Угу.

   Кивнув Тим развернулся на пятках и пошел в сторону лестницы, на ходу рассказывая Эйрину, что их ждет:

   - Сегодня мы собираемся посетить небольшой игорный дом, расположенный на самой окраине города...

   - Что мы там забыли?

   Хитро улыбнувшись, Дорэй ответил:

   - Сейчас расскажу.

   Несколько безразлично пожав плечами, де Сэй последовал за напарником. Быстро спускаясь по деревянной лестнице, Тим вводил Эйрина в суть предстоящего дела:

   - Как я уже сказал, сегодня мы совершим небольшую прогулку на окраину города. Там, в небольшом подвальчике, расположенном под зданием постоялого двора, устроили игральный дом, со всеми вытекающими из этого последствиями...

   Бросив через плечо внимательный взгляд, Тим вопросительно приподнял брови, спросив:

   - Пояснения нужны?

   Эйрин покачал головой - на собственном опыте он знал, что происходит в игорных домах, так что фантазии представить себе полную картину ему вполне хватило. Дорэй кивнул и продолжил:

   - На задание мы отправляемся вдвоем, дабы не привлекать к себе лишнее внимание. Хорошо, что ты не надел уставной кафтан - никто не должен заподозрить нас в том, что мы пришли "вынюхивать", а не поразвлечься немного.

   Эйрин громко фыркнул, так как не нашел другого способа показать бессмысленность данного заявления и вообще любых попыток скрыть, за чем именно они заявились в игорный дом. Дело тут не в уставном кафтане и не в том, что Тима весь городок знает в лицо. Даже если каким-то образом все, внезапно забудут как выглядит лейтенант Южной Заставы Тим Дорэй, все равно, глупо даже пытаться скрыть сам факт того, что они воины.Одна только выправка обоих явно говорила, что никакие они не купцы заезжие и, уж тем более не кутилы и "баловни" жизни, для которых сам смысл существования заключается в том, чтобы прожигать отведенное им время за карточным столом или в пьяном угаре.