Пылающий Север - Коваль Ярослав - Страница 65

— Ладно. Но Аканшу я расскажу сам.

— Начальнику личной охраны милорда тоже?

— Нет, ему доложись ты. Хочу верить в твою объективность.

— Благодарю за доверие, милорд.

Я ждал сурового выговора от своего друга, но к моему удивлению Аканш отреагировал на новость довольно-таки спокойно. Правда, сначала выдал великолепный в своей безмолвной эмоциональности взгляд, но мигом взял себя в руки, даже рассмеялся.

— Ты решил возродить традиции первых королей? Ты, конечно, не знаешь толком нашу историю, но был у нас и такой — уже полулегендарный — период. Тогда королевства были крохотные — в Серте их уместилось бы больше десятка, а то и двух — и постоянно воевали между собой. Когда храм Пантеона набрал силу, он объявил, что по волеизъявлению богов только та война может считаться правильной и богоугодной, которая предваряется поединком двух королей на виду у бойцов той и другой стороны. Войн на время поубавилось.

— На время?

— Да. Потом король Архипелага (теперь это Йошемгаль и прилегающие острова) сделал очень богатый взнос в один из главных храмов и пообещал больше, если верховный священнослужитель сделает дополнение к прежнему закону. Разрешит королям выставлять своих представителей. Король Архипелага был хром на одну ногу, горбат и очень толст. Мечом он не владел, зато располагал огромными богатствами, нажитыми на морской торговле, на жемчуге и шёлке. Богатствами, которые позволяли нанять большую армию.

— Позволь, догадаюсь. Оценив богатый вклад, боги согласились сделать такое послабление?

— Примерно, — усмехнулся Аканш. — Но та традиция довольно быстро забылась. Воинам непосредственно перед боем всегда есть чем себя занять, вместо того чтоб развлекаться гладиаторскими играми. Кстати, гладиаторские игры оттуда и пошли. Сперва они имели обрядовое значение. В особенности для тех королей, которые не могли или не желали выставлять большую армию и тратить средства на то, чтоб доставить её на границу, кормить-поить в пути и сыграть несколько разорительных сражений. В мелких спорах за луга или поймы рек обходились играми.

— Дело хорошее. Только если бы мы с этим парнем решили играть до конца, неизвестно, кто бы победил.

— Он был так хорош?

— Очень хорош.

— Лучше милорда?

— Примерно на моём уровне. Или я — на его. Я понял это уже в ходе поединка, а не до, так что не стоит обвинять меня в безрассудстве.

— Но почему же тогда милорд возобновил бой после перерыва? Почему было его не прервать?

— Потому что ещё раньше я понял, что парень не хотел меня убивать.

— Что же тогда он хотел? Чего добивался? Прощупать наших бойцов? Оценить их уровень?

— Он хотел поразвлечься поединком. И соблюсти традицию кочевников. Всего-то.

— Мог и передумать после того, как увидел браслеты милорда.

— Ты всерьёз считаешь, что он знает аристократические опознавательные знаки Империи? Не смеши меня. Даже у пленных всегда есть чем поинтересоваться, помимо геральдики. Никакие детали не могли навести его на мысль, что я и есть верховный правитель этой земли.

Аканш оглянулся, чтоб убедиться, что нас никто не подслушает.

— Ты ему представился, Серге.

— Ну и? Думаешь, он в курсе, как зовут местного лорда? Но даже если и. Это имперцам известно, что я привёз своё имя из далёкого мира. Чужакам ничего об этом не известно. Они могут решить, что я просто тёзка. Тем более ожидать, что многие из обывателей называют своих детей в честь лорда, очень даже можно.

— Это да. В честь тебя уже не одна тысяча мальчишек названа. Но ты представился как Сергей. А наши зовут тебя Серге.

— Какова вероятность, что он может это знать? Нулевая. Что узнает позднее? Конечно, узнает. Например, от тех же пленников. Но чем мне это повредит? Я больше не отвечу на подобный вызов.

— Уверен?

— А зачем мне это? Всё, что мог узнать таким образом, я уже узнал. И есть кое-что интересное. Например, что тактика выжженной земли с их стороны нам не грозит. Для наших «гостей» земля священна. Хорошая новость.

— Он мог тебе соврать.

— Вероятность есть. Но маленькая. И ещё важно то, что ответ на вызов они воспринимают как проявление должного уважения к врагу.

Аканш презрительно скривился.

— Должное уважение. Мы им ничего не должны. Тем более — уважение. Серге, неужто тебя волнует, что о тебе подумают наши враги?

— Не особо, ты прав. Но как говорят у меня на родине: «мелочь — а приятно».

— Странный ты, дружище, — с одобрением проговорил мой друг. — Ладно. Хорошо хоть то, что своим поступком ты впечатлил бойцов. Они высоко оценили твои смелость и мастерство…

— Моё раздолбайство, ага.

— У них это по-другому называется. Но я скорее согласен с тобой, чем с ними. — Мы расхохотались оба, причём одновременно. — Ладно. Идём пообедаем. Поединки возбуждают зверский аппетит.

Я с особенным удовольствием угостился супом, который приготовил один из бойцов, на свой лад искушённый в поварском деле… И кстати, изрядно искушённый! Суп получился в меру жирный, в меру пряный, как раз то, что надо.

После обеда мне пришлось узнать, что об утреннем происшествии уже знают и в Ледяном замке, и в Уступах. Я был изумлён. Откуда? Как они узнали? А чёрт их разберёт. Наверное, из донесения Ашада. Он, разумеется, уже обо всём известил начальника моей охраны, а тот… А тот счёл возможным сообщить о бое моим сыновьям. И те уже передали новости сенешалям авангардных крепостей.

Конечно, Яромиру в голову бы не пришло попросить у меня объяснений. Ситуация, вполне нормальная у меня на родине: «Эй, батя, ты что, головой приложился? Нахрен тебе это надо? А мне потом тебя лечить-хоронить и маму утешать?», была немыслима для Империи. Однако скрытое неодобрение в голосе сына, как выяснилось, имело иные корни. Помедлив, сын полюбопытствовал, позволено ли будет и ему показать врагу своё искусство. После чего я задумался, не чувствует ли он что-то вроде зависти? Уж досаду-то определённо чувствует. Небось, считает, что я держу его в чёрном теле и в тисках традиций, установлений, обычаев — а сам плевать на них хотел и прославляюсь в своё удовольствие.

Ладно, мальчишке всего восемнадцать. Ему можно простить. Его вопрос я оставил без ответа. Меня интересовало другое.

— Есть ли новости из столиц? Оттуда не прибывало ни одного посланника?

— Пока нет. Алексей сообщил, что армия Акшанта почти собрана, но император пока не даёт разрешение на выступление.

— Госпожа Джайда? Госпожа Солор?

— Они тоже пока молчат.

Я нахмурился.

— Ну продолжай.

— Есть хорошая новость — канал закончен, в него вошли корабли. Противник пока не достиг его берега, но уже близко.

— Есть и плохие?

— Да. Враг взял второй вал и подошёл ко второй стене.

Мне стало не по себе.

— То есть следующим этапом они берут вторую стену и подходят к третьей, последней?

— Да. Но я распорядился готовить дополнительную линию обороны, уже под самыми стенами крепости. Правда, её приходится делать с нуля, и…

— Без толку.

— Что?

— Без толку. Если они взяли стены, то простые окопы и насыпи тоже легко возьмут. Если мы потеряем последнюю стену, враг получит возможность обойти Ледяной замок и продолжить путь к южной границе Серта.

— Мы делаем всё, что можем…

— Яро! Без лозунгов!

— Но наши маги ничего не могут поделать с их чарами.

— А что пленный маг?

— Он многое рассказал нашим людям. Но он — только исполнитель, а не исследователь, и по его словам наши чародеи могут составить лишь приблизительное представление об их принципе работы с энергиями. Сейчас они трудятся. Трудятся, отец, я клянусь тебе! И ночью, и днём!

— Ну а этого пленного мага нельзя приставить к делу? Заставить указывать, где наши поняли правильно, а где ошибаются?

— Он вчера умер.

— Да трепал я за задницы этих так называемых мастеров допроса! Какого хрена у них единственные в своём роде пленники бесконтрольно мрут?!

— Возможно, что ребята, проводившие допрос, не виноваты. Есть предположение, что у врага есть свои приёмы обработки людей, чья откровенность в плену может оказаться нежелательной. Там был какой-то блок, но это поняли уже только после того, как он сработал.