Гестапо. Террор без границ - Бем Юрий Оттович - Страница 8

Прибывший в Мюнхен заместитель фюрера Рудольф Гесс устроил западню для офицеров СА в «Коричневом доме». Явившиеся туда штурмовики были тут же арестованы охраной СС. Одного за другим ничего не понимавших людей отправляли в тюрьму Штадельхейм. Туда же прибыл и Гитлер, потребовав дополнительных казней. Позвонив в Берлин, Гитлер приказал Герингу и Гиммлеру поторопиться, чтобы закончить кровавую бойню. 150 высших руководителей СА, подозреваемых в измене, были арестованы и посажены в угольный подвал казармы кадетской школы в Лихтерфельде. Некоторые штурмовики перед расстрелом кричали: «Хайль Гитлер!» К стене во внутреннем дворе выводили разом по четыре человека. Эсэсовцы срывали с них рубашки, углем рисовали черный круг на левой стороне груди, с расстояния в несколько метров прицеливались в него и расстреливали обреченных. Казни продолжались часами.

Приходилось часто менять команду, потому что даже палачи не выдерживали долгого напряжения. Трупы вывозили в закрытых грузовиках, предназначенных для перевозки скота.

Спустя два дня был убит Рём. Гитлер распорядился оставить в его камере револьвер и дать ему десять минут, чтобы тот избежал позорной смерти от расстрела эсэсовцами. Рему намекнули тем самым на возможность самоубийства. Однако Рём отказался и потребовал, чтобы к нему пришел Гитлер. За ним незаметно следили через потайной глазок. Прошло десять минут. Тюремщик зашел в камеру и, не сказав ни слова, забрал револьвер. Несколько минут спустя в камеру вошли два охранника. Одним из них был эсэсовец Эйке. Рём пошел к нему навстречу и спросил: «Что это значит?» – «У нас нет времени на болтовню», – ответил тот и, действуя в соответствии с приказом Зеппа Дитриха, застрелил Рема[8].

Инспектор концлагерей Теодор Эйке

Никто точно не знает, сколько человек было убито во время этой кровавой бойни. Гитлер сообщил, что расстрелян 61 человек, в том числе 19 высших руководителей СА, еще 13 убиты при сопротивлении аресту и три покончили с собой. На Мюнхенском процессе 1957 года было заявлено, что число погибших составило одну тысячу человек.

Геринг воспользовался случаем, чтобы свести старые счеты. Из зависти к воинскому званию и влиянию генерала Курта фон Шлейхера он распорядился занести его имя в список смертников. Находившийся в отставке с января 1933 года, фон Шлейхер, хотя и относился с презрением к Рему и его штурмовикам, все же разделил их судьбу. В то время как Гитлер летел в Мюнхен, возле виллы фон Шлейхера на окраине Берлина остановилась машина, из которой вышли шесть эсэсовцев, переодетых в гражданскую одежду. Фон Шлейхер завтракал с женой и пятнадцатилетней падчерицей. Эсэсовцы ворвались в дом и открыли стрельбу по Шлейхеру и его жене. Девочку они предупредили, что с ней будет то же самое, если она расскажет о том, что видела. Был застрелен в камере и Грегор Штрассер.

Угрожала опасность даже вице-канцлеру Францу фон Папену. Он несколько дней находился под охраной. Но его личный секретарь был застрелен на своем рабочем месте. Бывшего комиссара Баварии, принимавшего участие в подавлении «пивного путча» 1923 года, вытащили из его дома в Мюнхене, забили до смерти и кинули в болото. Не обошлось и без ошибок. Вилли Шмид, известный музыкальный критик, погиб по случайному совпадению – его перепутали с человеком того же имени. Рудольф Гесс навестил его вдову и принес ей извинения. Считавшийся организатором «заговора СА» Карл Эрнст был схвачен эсэсовцами неподалеку от Бремена, когда он собирался отплыть в свадебное путешествие, отправлен самолетом в Берлин и там казнен.

1 июля 1934 года нацистская пресса сообщила о казни восьми главарей СА. Смерть фон Шлейхера преподнесли как «несчастный случай». На следующий день газеты сообщили, что «изменник Рём, отказавшийся признать результаты расследования», казнен.

2 июля 1934 года все службы СС и полиции безопасности получили радиограмму, подписанную Герингом и Гиммлером:

«Министр-президент Пруссии и шеф Тайной государственной полиции всем полицейским властям.

По приказу верховных властей все документы, связанные с операциями, проведенными за два последних дня, должны быть сожжены. По выполнении немедленно отчитаться».

3 июля 1934 года состоялось заседание кабинета министров. Ни один из присутствующих, включая министра юстиции Гюртнера, личного друга многих казненных, не осмелился выступить с осуждением кровавой резни. Более того, военный министр фон Бломберг от имени Гинденбурга выразил Гитлеру благодарность «за своевременное и решительное вмешательство, которое помогло задушить измену в зародыше и отвратить от немецкого народа великую опасность». Военный министр поздравил Гитлера от имени всех членов кабинета, расценив принятые меры как необходимые для национальной обороны.

13 июля 1934 Гитлер выступил в рейхстаге с формальным разъяснением происшедшего. Это была весьма странная речь. После обычного вступления, где он поносил своих политических предшественников и хвастался достоинствами своего режима, фюрер назвал четыре опасных, по его мнению, категории в третьем рейхе: коммунисты, поддерживаемые евреями; политические лидеры старых партий; банда революционеров во главе с Ремом, «которому нужна была революция ради революции», а также самозваные критики и паникеры. Никчемные сами по себе, названные категории, тем не менее, опасны, поскольку являются «подлинными бациллоносителями беспорядка и неопределенности, слухов и притязаний, лжи и подозрений, клеветы и страха». Критики отметили, что Гитлер, очевидно, не осознал того факта, что обрисовал свое собственное движение.

Фюрер сообщил, что уже несколько месяцев ему было известно о заговоре против нового порядка. Сначала он приписывал эти разговоры своим явным противникам, но теперь воочию увидел руку предателей из СА. Он обвинил их в ведении постыдного образа жизни. «Они в высшей степени отвратительны и повинны в дурном поведении, пьяных выходках, в том, что пристают к порядочным людям». Говоря о Карле Эрнсте, Гитлер заявил, что тот «остался в Берлине для личного руководства революционными действиями», хотя все прекрасно знали, что Эрнста арестовали в Бремене. Гитлер безапелляционно утверждал, что его действия при подавлении мятежа не были противозаконными, напротив, он боролся «ради высшей справедливости».

Рейхстаг выказывает свою признательность А. Гитлеру (за первой трибуной слева) после его послания, оправдывающего уничтожения Рема

«Это была вторая революция. Они дали ей жуткое название: «ночь длинных ножей». Таким образом, Гитлер приписал «заговору Рема» то название, которое присвоил собственной «кровавой чистке».

Свое выступление Гитлер закончил словами: «В этот час, взяв на себя ответственность за судьбу германской нации, я стал высшим Судией для немцев… Каждый должен знать, что если впредь он замахнется на государство, его постигнет суровая участь!»[9]

Министр внутренних дел Вильгельм Фрик издал указ, в котором все действия Гитлера в этой бойне объявлялись законными, совершенными в интересах государства. Остальные министры поблагодарили Гитлера за спасение Германии от революционного хаоса и единодушно приняли закон, единственная статья которого гласила: «Меры, принятые 30 июня, 1 и 2 июля 1934 года, были направлены на предотвращение предательства и государственной измены и расцениваются как срочные меры национальной обороны».

Результат кровавой бойни в «ночь длинных ножей» дал возможность Гитлеру провести плебисцит, который позволил ему получить одобрение большинства избирателей и разоблачить «последних оппозиционеров». Это сделало его абсолютным хозяином Германии.

В ночь с 27 на 28 февраля 1933 года объятый пламенем наполовину обрушился купол рейхстага, а вместе с ним рухнула и свободная либеральная Германия. По всей стране прокатилась жестокая волна нацистских репрессий.