Как перехитрить дракона - Коуэлл Крессида - Страница 3
- Предыдущая
- 3/19
- Следующая
Сопляк щелкнул кнутом, тот взвился в воздух и ударил Иккинга в грудь.
Удар был бы болезненным, но Иккинга спасло то, что у него за пазухой сидел, свернувшись калачиком, маленький непослушный дракончик по имени Беззубик.
Острый кончик кнута ткнул Беззубика в твердую чешую пониже спины и пробудил дракончика от Зимней Спячки,
Беззубик выкарабкался у Иккинга из-за шиворота, уселся на плечо и в гневе раздул шею.
— К-к-кто посмел с-с-стук-к-кнуть Б-б-беззубика в з-з-зад? Б-б-беззубик не м-м-может спать, когда в-в-всякие тут стукают егo в з-з-зад!
— Почему твой беззубый лягушонок не впадает в спячку, как нее нормальные драконы? -поинтересовался Сопляк.
— Я боялся, что он простудится, — ответил Иккинг и ласково почесал Беззубика между рожек. — Он не вырыл себе достаточно глубокую норку, а если дракон замерзнет, он может остаться в спячке на много веков. Поэтому я откопал его и теперь ношу с собой, чтобы со-греть.
— А теперь Б-б-беззубика р-р-разбудили! В такую Р-Р-РАНЬ! — бушевал Беззубик, — Холод с-со-собачий!
— Что это?! — прыснул Сопляк. — Что ты сделал со своим жалким головастиком? — (Ибо Беззубик был самым крохотным охотничьим драконом, какие водились на свете во все времена.) — Чтона нём надето!!
На Беззубике была налета теплая меховая шубка.
Иккинг смастерил ее в безнадежной попытке хоть немного согреть своего питомца.
— Ох ты, разрази меня Тор! Песьедух, держи меня! — покатывался Сопляк. -Иккинг нарядил своего масенького длаконцика в мохнатое плятьице!
— Эт-т-то не п-п-платьице, эт-т-то ш-ш-шуба! — зашипел Беззубик. — Ш-Ш-ШУБА!
— Дракон в платьице! — орал Сопляк.
— XA-XA-XA-XAl —покатывались со смеху мальчишки. — Дракон в платьице!
Даже Саблезубые Ездовые Драконы не удержались.
— Ох, мои когти и челюсти! — завы-вал Одноглаз. — Вот это да! САМЫЙ маленький на свете охотничий дракон — и одет в ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ ШМОТКИ! Совсем стыд потерял!
Несчастный Беззубик гордо выпрямился на плече у Иккинга. От рожек до кончика хвоста он медленно заливался нежнорозовым цветом. Дракончик крепко стиснул челюсти и выпустил из ушей кольца дыма.
— Это с-с-стильная мод-д-дная з-з-зимняя Ш-Ш-ШУБКА!, — проворчал он. — А вам всем просто з-з-з-завидно.
Сопляк принялся раздавать приказы:
— Хватит, мы и так уже уйму времени потеряли. Всем разбиться на пары и взять под уздцы одного из этих Саблезубых. А вы. СЛАБАКИ, — повернулся он к Иккингу и Рыбьеноry, — займитесь полуслепым.
— Вы, драконы, недолюбливаете нас, людей, верно, Одноглаз? — спросил Иккинг, заняв вместе с Рыбьеногом боевую позицию позади огромного Саблезуба.
Одноглаз выплюнул в снег громадный сноп пламени.
— Недолюбливаем? — прошипел он. — Это ещщще мяг ко сказано. Я вассс HEHAВИ-ЖУ каждой каплей моей чиссстсйшей изумрудно- зеленой крови. Вы, чело- вечишшшки, вероломны, невежественны, жадны и жестоки. Я сссорок лет был Вожаком моей ссстаи, возглавлял ее и в добрые времена, и в сссу-ровые. А этот вашшш Сссопляк, что он понимает в НАСССТОЯЩЩЩИХ вожаках? Гнусссная сссвинья с кнутом в руке. У меня от ненависссти зубы сссводит... Когти чешшшутссся рлссстер-зать всссех до единого Двуногих, Лупоглазых, Ло-поухих людишшшек на этой планете...
— Красота, — нервно пробурчал Рыбье-ног, — Нас угораздило заполучить Ездового Дракона, который нас ТЕРПЕТЬ НЕ МОЖЕТ.Вот уж повезло так повезло...
Наконец они тронулись в путь. Одноглаз очень, ОЧЕНЬ МЕДЛЕННО тащил их вверх по ущелью, через дремучий сосновый лес. К этому времени прочих мальчишек и след простыл.
Лес кончился так же внезапно, как и начался. Перед друзьями высился отвесный склон, ведущий на вершину Негодяевки, и на нём не росло ни единого деревца. На вершине горы Одноглаз остановился. Высшую Точку отмечал одинокий валун. Иккинг крепко уцепился за скалу, чтобы его не сдуло ветром и не закружилась голова, и осторожно выглянул на другую сторону, туда, где далеко внизу простирался Пролив Торова Гнева.
Обычно в этом негостеприимномпроливе бушевали и море,и Заокоготь.Они кружили, поднимали водовороты и свирепо дрались друг с другом. Но сейчас узкая полоска морской воды замерзла, стала тихой и белой, как сама Смерть, и единственным напоминанием о Злокогте были кошмарные стоны, гудевшие в ушах, как головная боль, да смутная тень, которая медленно ворочалась подо льдом, будто грозовая туча.
— Пошли поскорее отсюда, — поежился Рыбьеног. — В Варварском Архипелаге полным-полно зловещих, мрачных мест, но это — САМОЕ зловещее и САМОЕ мрачное.
Не знаю, доводилось ли ВАМ когда-нибудь Охотиться-на-Лыжах-с-Луком-и-Стрелами, но должен вам сразу сказать, искусство это не из легких. Съехать на лыжах с горы — это само по себе не так-то просто, а ведь при этом надо еще и ПОДСТРЕЛИВАТЬ маленьких Пoлупятнистых Снегоступиков, существ мелких и проворных, как колибри.
В придачу кобычным тяготам этого Зимнего Вида Спорта Рыбьеног был никуда не годным лыжником и жутким мазилой. Он мчался с горы, стараясь сохранить равновесие, и лук у него в руках вертелся, точно ветряная мельница. Впрочем, будь даже его руки неподвижны, как скалы, это вряд ли бы помогло, потому что он страдал ужасным косоглазием, и его глаза постоянно наезжали друг на друга точно так же, как лыжи. Так что. честно говоря, если Рыбьеногу иногда и удавалось ХОТЬ КУДА-НИБУДЬ попасть, то это выходило по чистой случайности. Вот и сейчас Рыбьеног, согнув колени, как будто сидел на унитазе, ринулся с горы, носки его лыж плугом сошлись внутрь, и на первой же кочке он полетел вверх тормашками.
Иккинг стояла на лыжах чуть лучше Рыбьенога, но в любом спорте важно не только мастерство, но и ЖЕЛАНИЕ. А желания у Иккинга не было ни малейшего. На самом деле ему очень нравились Полупятнистые Снегоступики, красивые птички небесно-синего цвета. Иккинг часто наблюдал за ними из окна. Они строили себе снежные гнезда, похожие на маленькие иглу.
Так что через полчаса Иккинг и Рыбьеног так и не подстрелили ни одной птички, хотя Полупятнистые Снегоступики сновали и прыгали вокруг, точно блохи на драконьей спине.
— Черт, черт, ЧЕРТ! — в сердцах вскричал Иккинг, в очередной раз промахнувшись.
Вся эта суета сильно забавляла Одноглаза.
— Интересные вы человечишки, — протянул он, — Никогда не встречал викингов вроде вас. Маленькие, задохленькие... На лыжах стоять не yмеете, охотиться не умеете. И даже орать вам не под силу.
— Да отстань ты,— сердито огрызнулся Иккинг.
Тут Рыбьеног свалился в пятьдесят четвертый раз. Он с головы до ног вывалялся в снегу, промок до нитки и продрог до костей, и это отнюдь не улучшило его меткости. Вдобавок ко всему он, кажется, сильно простил.
— НИЧЕГО у меня не выйдет! — стенал он. — НИЧЕГО! А-а-ап-чхи! Сопляк с Песьедухом небось уже перебили всю птичью популяцию архипелага, а мыне можем раздобыть ни одногожалкого Снегоступика! Ну почему эти гадкие птицы не могут постоять смирно хоть ДОЛЮ СЕКУНДЫ?
Иккинг помогал Рыбьеногу подняться в шестьдесят восьмой раз, как вдруг ему почудился раскатистый человеческий смех. Он доносился откуда-то издалека, снизу, из-за высокого сугроба.
- Предыдущая
- 3/19
- Следующая
