Лобановский.Послесловие - Харитонов Дмитрий - Страница 36

— Простите, товарищ, а вы кто?

Тот решил воспользоваться уже многократно испытанным оружием — наглостью и напором, которое заставляло капитулировать самых стойких «идейных» противников.

— Кто я? — угрожающе повторил нежданный визитер. — Сейчас вы все поймете.

— У вас билет в наше купе? — сделал вид, что теряется в догадках, ВВЛ.

— Я проверяю, как выполняются постановления нашей родной партии о борьбе с антиобщественными проявлениями!

— Значит, — задумчиво сказал Лобановский, — у товарища нет билета. Так почему же вы врываетесь без стука?

Тот надулся как индюк и угрожающе произнес:

— Я имею право. А вы, по-моему, выпиваете.

Валерий Васильевич удивился: 

— Мы? Выпиваем? Да нет, товарищ ошибается. Мы честно пьем минералку и сладенький «Тархун». Хотите попробовать?

Пока нарушитель спокойствия напряженно сопел, пытаясь решить, где он ошибся, ВВЛ уже наливал содержимое «Тархуна» в стаканчик-наперсток. Нерешительно глотнув его содержимое, проверяющий издал торжествующий клич:

— Да ведь это же коньяк! — он смотрел на своих жертв почти влюбленными глазами, представляя себе, как долго им придется упрашивать его о прощении и неотправлении письма на работу.

— Совершенно верно, — согласился ВВЛ. — коньяк. Когда будете писать отчет о проделанной работе, не забудьте упомянуть, что в поезде вы встретили тренера Лобановского, с которым и приступили к распитию спиртных напитков.

— Но ведь я едва прикоснулся к коньяку!

— А откуда я знаю, — торжественно заявлял ВВЛ под смех окружающих, — может, это и есть ваша суточная доза!

Почему ВВЛ уделял так мало внимания своему внешнему виду? В последние годы жизни его часто можно было увидеть на публике в спортивном костюме, кроссовках и в дубленке или плаще…

На самом деле Лобановский был очень модным человеком. Уже вернувшись из Кувейта, он поспорил с Пузачем, что в течение целого месяца будет приходить на работу в новом облачении. Окружающие были поражены — в гардеробе ВВЛ нашлось такое количество красивых и модных вещей, что ему не составило особого труда выиграть пари!

Он всегда был аккуратно выбрит, подтянут, а извечные спортивный костюм и кроссовки (или туфли на два размера больше, чем надо) в последние годы объяснялись еще и тем, что тренер мучительно страдал от псориаза (хроническое раздражение кожи, часто вызванное продолжительными стрессами или же резкой переменой климата). Ему причиняла физические страдания любая одежда, слишком плотно контактировавшая с телом. Буквально перед самым выездом в Запорожье с помощью Александра Чубарова он вырезал заднюю стенку кроссовок, превратив их тем самым в сабо, — и ВВЛ просто с детской непосредственностью радовался тому, что теперь обувь не так натирает ноги. Когда нам показывали по телевизору Лобановского, медленно бредущего по направлению к скамейке запасных перед началом матча, немногие знали, что ему было просто тяжело передвигаться из-за мучивших его болей.

«Бывает, застряну на лестнице — шагу ступить не могу, больно! — пожаловался однажды ВВЛ. — А потом слышишь шушуканье за спиной — не иначе напился…»

Были ли у Лобановского свои профессиональные секреты, свое ноу-хау, с помощью которого ему удавалось на протяжении многих лет добиваться побед?

Секреты, разумеется, были, но ВВЛ ими щедро делился. Например, он сформулировал для себя несколько правил, которые мы вправе назвать «Заповедями Лобановского».

По мнению Мэтра, настоящий тренер должен, подобно известным скульптуркам трех обезьян, «не увидеть», «не сказать» и «не услышать». Именно поэтому ВВЛ всегда приберегал подробный анализ ошибок игроков до получения полной картины о количестве тактико-технических действий, совершенных командой; ВВЛ также запрещал игрокам реагировать на колкости соперников и мог закрыть глаза на просчеты отдельного футболиста, если тот играл небезошибочно, но отдавался при этом игре со всей страстью.

По мнению Лобановского, настоящий тренер никогда не должен задавать футболистам два вопроса в перерыве матча: «В чем дело?» и «Что случилось?»

Во-первых, хороший тренер и так должен понимать причины ошибок своих подопечных, а во-вторых, если превращать раздевалку в дискуссионный клуб (не секрет, что среди спортсменов полно любителей поговорить, которых очень сложно убедить в их неправоте), то не хватит никакого перерыва, чтобы внести изменения в рисунок игры.

Наконец, по глубокому убеждению ВВЛ, коуч никогда не должен говорить фразы: «Вот когда я играл…» или «А вот в наше время…» Игроков нельзя унижать; к тому же футбол постоянно развивается и сравнивать его сегодня с тем, который был двадцать-тридцать лет тому назад, можно только очень-очень относительно.

Тренеры, которые в прошлом были действующими футболистами, должны во время матчей абсолютно абстрагироваться от этого факта — только тогда придет удовлетворительный результат.

О том, насколько действенными оказались уроки Лобановского, свидетельствует тот факт, что в разных странах мира работают несколько десятков его учеников. ВВЛ в этом плане уникален!

Рассказывают, что Лобановский не хотел возвращаться в «Динамо», потому что был настроен против Григория Суркиса…

Абсолютная правда. Было ли это единственной причиной, неизвестно, а вот то, что Лобановский довольно долго не доверял новому руководству «Динамо» (а несколько ранее даже пытался употребить все свое влияние, чтобы не допустить его прихода в клуб) — факт. Познакомившись же с новыми хозяевами «Динамо» поближе, ВВЛ не только подписал контракт, но и признал, что ошибался. В своей жизни Лобановский настолько редко произносил фразу: «Да, я заблуждался и сожалею об этом», что, будучи все же произнесенной, она дорогого стоит!

Теплые, близкие, почти родственные отношения сохранились у Суркисов и Лобановского до самого последнего дня. И это при том, что у всех у них характер, мягко говоря, не сахар, а поводы для споров возникали частенько! Но они уважали и ценили друг друга. Так часто бывает, когда к дружбе приходишь не сразу, на основе первого взгляда и внезапно вспыхнувшей симпатии, но проверяешь свои впечатления временем и совместной работой.

Ушел ли Лобановский в ореоле непобедимости?

Формально — да, последний матч чемпионата Украины у запорожского «Металлурга» был выигран 3:1. После того как Лобановского с тренерской скамейки увезли в больницу, динамовцы в оставшихся матчах растеряли четырехочковое преимущество над главным конкурентом — «Шахтером», уступили и Кубок Украины. Киевлянам пришлось заканчивать первенство страны в состоянии глубокого шока, вызванного утратой Человека-легенды…

Но дортмундский позор — 1:4 от Германии поздней осенью 2001-го — стал, пожалуй, самым страшным, самым болезненным поражением за всю тренерскую карьеру Лобановского. Сравнить это можно разве что с 1976-м, когда «Динамо» и сборная СССР под его руководством проиграли всё, что только можно было. Но тогда ВВЛ был молод и здоров…

Ответить ему было уже нечем. И сколько ни утешай себя банальным «я уже все доказал» и «жизнь не состоит из одних побед», приходится признать или, по крайней мере, предположить — именно катастрофа сборной и связанные с этим глубокие переживания сильно укоротили жизнь великого тренера. Болельщики, смотревшие репортаж из Дортмунда, припомнят момент, когда уже при разгромном счете, телеоператор поймал момент: Лобановский растерянно-недоуменно смотрит на часы, словно силясь понять, когда это кончится.

Время отсчитывало последние месяцы его жизни…

Можно ли было продлить его жизнь?

Наверное, да… Но для этого нужно было разлучить его с футболом.

Футбол был не частью, а всей его жизнью. Даже во время отдыха, за игрой в шахматы или преферанс мысли Лобановского были связаны с футболом. Почти исключительно с футболом…