Как все начиналось (СИ) - Дубровный Анатолий Викторович - Страница 38
- Предыдущая
- 38/112
- Следующая
— Это как? — удивилась женщина, в большую змею попасть из арбалета было невозможно. Эта змея словно чувствовала, что в неё целятся, и уходила с линии выстрела. Обычно таких змей ловили в ловушки, но это было очень редко, да и не таких огромных как та, чью шкуру принёс Грумт.
— Она, э–э–э… Листик её ударила, вот она и застыла неподвижно… — начал объяснять Грумт, но увидев, что мать и сёстры не поняли, как такое можно сделать, начал подробно рассказывать. Сёстры охали, а Сильма достала платье старшей дочери и подала Листику, затем, отрезав от туши козла несколько кусков мяса, стала готовить ужин.
— Жалко, что кроме мяса ничего нет, — сокрушённо произнесла женщина.
— Ага, — поддержала её рыжая девочка и спросила: — А баронские дружинники приехали?
— Приехали, завтра баронский суд будет, — немного недовольно ответила Вильма, это её платье отдали этой рыжей. А у сестры Грумта было всего два платья, причём то, что отдали, было выходным.
— Ага, — ответила рыжая, словно не заметив тона Вильмы, и спросила у Сильмы: — Так на огороде же растёт у вас хоть что?то?
— Растёт, но кто же сейчас выйдет на улицу, ведь ночь! — Женщина не успела досказать, как рыжая девочка, так и не надевшая платье, выскользнула на улицу.
— Не боится она, значит, нечи… — начала Вильма, но мать её оборвала:
— Она спасла Грумта, и мы должны быть ей благодарны, независимо от того кто она!
— Она охранные заклинания проходит играючи, она не нечисть, а маг, очень сильный, — заступился за Листика Грумт.
— А чего она голой по лесу бегает? — не сдавалась Вильма.
— Она в лусалку иглает! — авторитетно заявила младшая сестра Грумта. И повернувшись к вошедшей Листику, спросила: — Плавда?
— Ага! — ответила девочка, сгружая принесенные ею овощи.
После сытного ужина мать Грумта с его помощью принялась разделывать козла, сокрушённо качая головой:
— Боюсь, что многое из этого сохранить не удастся, слишком много. Кое?что удастся засушить и провялить, но…
— Вон у вас тот сундук, под окном, он пустой? Там такие стенки толстые, вы в нём что храните? — Листик показала на массивный ящик, сделанный из грубых досок.
— Высушенные шкуры, рога, большие кости. Отец делал из них разные поделки. В Тронске, на ярмарке, их хорошо раскупали, — вздохнув, ответил Грумт, — раньше хранили, а сейчас пустой, может что?то осталось…
— Ага, — кивнула рыжая девочка и скомандовала: — Складывайте мясо туда! Свежим будет дней пять, больше не гарантирую — стенки слишком тонкие. Думаю, что за это время вы успеете его высушить или закоптить.
Листик не сказала, что заклинание стазиса она умеет накладывать только на толстостенные хранилища и на недолгое время. Это заклинание очень сложное и здесь голой силы мало, надо и умение.
— Стазис? — спросила Сильма, она хоть и была крестьянкой, но как и все жители пограничья знала о магии довольно много.
— Ага, — ответила Листик. Сильма и Грумт одновременно посмотрели на Вильму, такие заклинания могли создавать только маги, но та, не желая сдаваться, спросила:
— А чего же ты в лесу голой ходишь?
— А мне так удобнее, — улыбнулась рыжая девочка.
— Ага! — удовлетворённо произнесла самая младшая из сестёр, копируя Листика и с надеждой спросила: — А ты меня возьмёшь в лусалок поиглать? Я тоже платьице сниму!
Листик растерянно посмотрела на Сильму, та, улыбнувшись, сказала:
— Давайте спать ложиться, Листик, ты ляжешь вместе с девочками, хорошо?
— Ага, — ответила рыжая девочка и, посмотрев на Сильму, добавила: — За платье спасибо! Я его завтра надену, а то очень неудобно получится.
Что получится неудобно, Листик не пояснила. Уже лёжа на общих полатях, она тихо шепнула Вильме:
— У тебя будет таких два платья и гораздо наряднее, чем это.
— Листик, ласскажи сказочку, волшебную! — попросила младшенькая, остальные три девочки, в том числе и Сильма, замерли в ожидании, раз Листик волшебница, то и сказки должна знать подходящие. А рыжая волшебница растерялась, а потом, вспомнив Хуархиту, стала рассказывать одну из её сказок. В том мире, не знавшем магии, сказки были наполнены разными чудесами и волшебством.
Баронский суд судом только назывался, на самом деле это был как бы приём подданных владетелем земель. По закону такие приёмы полагалось проводить раз в полгода и не в замке, а в разных местах своих владений. Чтоб те, кому было тяжело добираться до замка, могли обратиться к своему господину. Понятно, что многие из владетелей этот старый закон не соблюдали, но барон Дрэгис неукоснительно выполнял этот обычай. На суд выносили не только споры, но и подавали прошения. В этот раз местом баронского суда были Малые Родники, самая дальняя деревня, но это не помешало тем, кто не хотел ждать разрешения своих проблем ещё полгода, съехаться в эту деревню.
На центральной, и единственной, площади деревни собралось почти все жители Малых Родников и все приезжие. Естественно, что детвора вертелась тут же, меньшие шныряли по всей толпе, старшие пытались подражать степенности взрослых. Хотя было видно, что им очень хочется присоединиться к младшим. Некоторый интерес вызвала рыжая девочка, стоявшая вместе с детьми Сильмы, недавно потерявшей мужа. Судя по тому что на девочке было платье её старшей дочери — Вильмы, Сильма собиралась принять эту рыжую в свою семью, хотя она?то и своих прокормить толком не могла. Староста Малых Родников, увидев это, сделал себе заметку на память — с этим вопросом тоже обратиться к барону, девочку следовало отдать в более благополучную семью. Староста покрутил головой, словно что?то выискивая — вчера приехали воины во главе с Гуго Нореком, но самого барона не было, а капитан дружины никак не мог проводить баронский суд. Но если барон не приехал вчера, то вряд ли он появится сейчас, чтоб прибыть к назначенному сроку ему пришлось бы ехать ночью! А это невозможно даже под охраной воинов!
— Здрасьте! — поздоровалась Листик с тремя монахинями.
— Здравствуй, Листик! — улыбнулась девочке мать–настоятельница Русилина, она и ещё две сестры тоже пришли на баронский суд. Настоятельница монастыря святой Урсулы–матери пояснила девочке своё присутствие: — Я подавала прошение в замок, но гном–управитель сказал, что такие вопросы господин барон решает только на суде. Вот мы и здесь, не ждать же нам ещё полгода!
— Ага! — кивнула девочка.
— Здравствуй, Листик! — поздоровался пожилой мужчина
— Привет, Терлин! А ты чего здесь? — поинтересовалась Листик.
— А вот интересно посмотреть на баронский суд, — хитро прищурившись, ответил баронский обходчик. Он?то знал, что барон объявил Листика своей наследницей и что этот суд поручен ей. Приехал он вчера вместе с дружинниками.
— Ага, — кивнула девочка, — смотри…
Этот обмен приветствиями вызвал некоторое недоумение остальных — кто же эта рыжая девочка? Вроде её приняла Сильма, значит она найдёныш, возможно, подброшенная дочь кого?нибудь из необычного народца, а может и нечисти. Не иначе как пропавший муж Сильмы с кем?то в лесу погулял, вот девочку и подбросили в его семью, но тогда почему она такая большая? Ведь подбрасывают младенцев! И откуда у этой девочки такие знакомства? Тихое обсуждение селянами этого вопроса прервал звук трубы. К помосту с большим стулом, изображавшем баронское кресло–трон, выехал Гуго Норек в сопровождении воинов. Десять из них остались сидеть в сёдлах, а десять и сам Гуго спешились. Капитан дружины поднялся на помост и торжественно провозгласил:
— Наш господин Лэри де Гривз, барон Дрэгис, повелел! Отныне баронский суд будет вершить его дочь и наследница Листикалинариона Дрэгис!
Гуго развернул знамя с новым гербом баронства: на голубом фоне летел золотистый дракон. Дракон был необычным, совсем непохожим на дракона, он был, если можно так сказать, изящнее и гораздо красивее этих больших зверей. Вообще?то до утверждения королевской канцелярией нового герба и флага пользоваться ими было незаконно, но на такие мелочи в пограничье внимания не обращали, тем более что соответствующее прошение, вместе с представлением Листика как наследницы, было уже подано.
- Предыдущая
- 38/112
- Следующая
