Князь Вольдемар Старинов. Книга вторая. Чужая война - Садов Сергей Александрович - Страница 6

• Предыдущая
• 6/156
• Следующая

— Что на него нашло? — пробурчал Филипп, стряхивая вино с волос и одежды. Выглядел он, несмотря на происшедшее, не сердито, а скорее растерянно.

— Да кто ж их, благородных, поймет? Он уже пришел в таком состоянии. Дальше только хуже, будто специально себя накручивает. Думал, успокоится немного погодя, но, похоже, только хуже становится, а мне ведь еще о деле поговорить надо. Еще какой-то офицер на меня наседает, говорит, что милорд отдал приказ по поводу пленных… Тут Рокхон к милорду рвался, хотел получить дальнейшие указания. Приходил и тир Роухен, чуть ли не мечом у меня перед носом размахивал. А что я могу сделать?

Филипп опасливо покосился на дверь:

— Так не пойдет, я тоже не ради развлечения пришел. Джером, постарайся успокоить милорда.

— Я похож на самоубийцу? — возмутился тот. — Если так хочешь, иди и успокаивай.

Филипп нервно прошелся по коридору, потом остановился рядом с Джеромом и тоже выглянул в окно. Тут опасливо косясь на них, показался какой-то слуга, подошел к двери. Филипп открыл было рот, чтобы предупредить его, но Джером в последний момент удержал и стал с интересом прислушиваться к тому, что происходит в комнате.

Слуги не было уже минуты две, и все оставалось спокойно.

— О! — Джером поднял палец и шагнул к двери, но та вдруг распахнулась перед ним, и слуга выскочил наружу, словно за ним гнался демон. — М-да… — Джером вздохнул и вернулся к своему наблюдательному посту у окна. — Слушай, да не мельтеши ты, уже голова кружится.

Филипп замер и гневно посмотрел на Джерома:

— А ты, я гляжу, очень спокойный!

— Я думаю.

— И как успехи? — ядовито осведомился солдат.

— Придумал. Не хотелось бы прибегать к этому средству, но, видно, другого выхода нет.

— Э-э-э… ты о чем?

— О том, как вернуть нашему господину разум. Вот что, оставайся тут и никого к милорду не пускай… ради их же блага. Я скоро буду.

И Джером поспешно удалился.

Отсутствовал он минут сорок. За это время Филиппу с трудом удалось отбиться от офицеров, стремившихся получить какие-то новые приказы.

— Милорд думает и просил пока его не беспокоить.

— Что значит не беспокоить? — напирал кто-то.

— А вот то и значит, — раздался вдруг спокойный голос Джерома.

— Наконец-то, — облегченно вздохнул Филипп.

Рядом с Джеромом, держа его за руку, стояла Аливия и растерянно озиралась. Испугавшись такого количества шумных людей, она спряталась за спиной Джерома. Еще дальше топтался Руперт.

— А этого-то зачем привел? — поинтересовался Филипп, уже сообразив, в чем заключается план Джерома.

— А он отказался отпускать сестру со мной почему-то.

— Удивительно — почему? — буркнул Филипп. — Ладно. Э-э-э… девочка, иди к милорду.

— Ты всегда умел обращаться с детьми, — усмехнулся Джером и присел рядом с девочкой. — Аливия, твоему другу сейчас нужна помощь, и я думаю, что, кроме тебя, ему никто не поможет.

Девочка несмело кивнула, а потом осторожно открыла дверь.

— Какого… — попытался возмутиться один из офицеров. — Вы хотите сказать, что мы войти не можем, а какая-то девчонка…

Аливия слушать не стала, а просто вошла в комнату и закрыла за собой дверь.

— Кого там еще несет?! — услышала она разъяренный голос, в котором с трудом узнала голос Володи.

Первым ее порывом было убежать, но, поборов страх, она все же шагнула дальше.

— Это я, Володя.

— Я… Кто я? — Мальчик с трудом выбрался из-за стола. — Ленка? — изумился он. — Ты откуда здесь?

Аливия вздохнула — некоторые вещи совершенно не меняются.

— Опять ты мое имя путаешь.

Мальчик потряс головой, потом испуганно покосился на доску в руке, которой уже приготовился запустить в вошедшего… к счастью, сдержался.

— Э-э… Аливия, что ты тут делаешь?

— Меня Джером привел. Сказал, что я тебе нужна.

— Хм… трус несчастный.

В голове прояснилось, и гнев куда-то исчез. Володе неожиданно стало стыдно. Стыдно за то, что предстал в таком виде перед Аливией, да еще и наорал на нее. Господи, до чего дошел! Самому противно. Он взглянул на девочку, испуганную, но отчаянную, стоявшую напротив него… непонятного чудовища, от которого неизвестно что ждать.

Плюхнулся на стул и устало протер глаза.

— Опять я тебя напугал и опять предстал не в лучшем свете. И куда делась моя знаменитая невозмутимость, которая так поражала всех на Базе?.. Как же это все выматывает…

Аливия осторожно подошла к нему, подлезла под руку и забралась на колени.

— А ты сказку расскажи.

Володя нервно хмыкнул, потом расхохотался.

— Ох, Аливия, ну, ты молодец. Слушай, ты бы слезла, тяжелая все-таки.

Девочка надулась:

— Хочешь сказать, я стала толстой, да?

— Что? — Володя снова расхохотался. — Нет, я хочу сказать, что ты повзрослела.

— Ага, значит, я тебе нравлюсь? Ты возьмешь меня в жены, когда я стану совсем взрослой?

— Эй, это откуда у тебя такие мысли? Поверь, ты найдешь мужа намного лучше меня. Ну, все! Слезай давай, все ноги мне отсидела.

Аливия перебралась на соседний стул и сочувственно повздыхала.

— Устал, наверное?

— Устал? Хм… Физически нет. — Володя встал и подошел к окну, долго что-то высматривал на улице. — Я скорее разозлился. На себя разозлился, а потом сорвал злость на других. Стало намного хуже. Впервые приговорил человека практически к казни… пятьдесят ударов плетьми. — Володя снова вздохнул и посмотрел через плечо на Аливию.

Та слушала внимательно, стараясь не пропустить ни слова. Перебивать или как-то комментировать услышанное она явно не собиралась. Мальчик отвернулся. Как ни странно, но оказалось, что именно такого вот слушателя ему и не хватало. Человека, которому можно, грубо говоря, поплакаться и который не осудит и всегда поддержит. Не перед подчиненными же душу выворачивать? Вот только нужен ли девятилетней девочке такой груз?

Но та решила все сама. Встала, подошла сзади к Володе и обняла.

— Ты хороший.

— Хороший? — нервно хмыкнул Володя. — Оказывается, все, что я могу, — так это только других поучать. Как умно рассуждал, что командир должен находиться в стороне от битвы, чтобы вовремя подмечать все нюансы и перемещать резервы. И что я сделал в первом же бою? Носился по всем оборонительным сооружениям как сумасшедший. Каким мудрым себя чувствовал, заметив прорыв и вовремя подведя туда резервы… Только позже сообразил, что если бы я не носился по укреплениям, то заметил бы его намного раньше и намного раньше сумел бы направить свежие силы. Сейчас вот думаю: сколько по моей вине погибло там?..

Вряд ли Аливия много понимала из того, что говорил Володя, но этого и не требовалось. Мальчику нужен был просто сочувствующий слушатель, чтобы выговориться, а девочка могла его подбодрить, и не понимая всего того, что ей рассказывают. Она всем сердцем чувствовала, что сейчас важно не то, понимает она или нет, а ее поддержка и сочувствие.

— А ну, хватит хныкать! — вдруг громко сказала девочка. — Конечно, ты ошибаешься! Но если хочешь никогда не ошибаться, то и не делай ничего.

Володя замер, потом развернулся и подхватил девочку на руки. Рассмеялся.

— Уела! Ну, уела. Надо же, запомнила, что я тебе тогда сказал. Я ведь думал, мимо ушей пропустила, как обычно.

— Я ничего не пропускаю мимо ушей, — надулась девочка.

— Знаешь, ты права… Только вот цена моих ошибок — человеческие жизни. Это тяжелее всего принять. — Володя подошел к столу и усадил девочку на него. — Да, ты права. Можно забиться в угол, испугавшись, а можно усвоить урок… Спасибо тебе, Кнопка. Опять ты меня спасла… вправила мозги старому идиоту.

— Какой же ты старый? — удивилась Аливия.

— То есть с тем, что я идиот, — ты согласна? И откуда у тебя столько мудрости?

— Ты научил, — бесхитростно отозвалась девочка, доверчиво глядя на него своими пронзительно синими глазами.

Володя поперхнулся и поспешно отвернулся, замахал руками.

— Кнопка, прекрати меня смешить. Вот помру сейчас от смеха, что делать будешь?

• Предыдущая
• 6/156
• Следующая