Обманы - Майкл Джудит - Страница 28
- Предыдущая
- 28/136
- Следующая
— Гарт уходит из университета?
— Мне бы хотелось. Там предлагают девяносто тысяч в год.
— О, Стефания, это чудесно! Тебе не пришлось бы больше волноваться из-за денег; можно заняться, чем хочется. Почему бы тебе не открыть филиал «Амбассадора» в Америке? Мы бы заимели клиентуру по ту сторону океана. И друг с другом бы виделись почаще. А Гарт рад?
— По-моему, он собирается отказаться.
— Но… почему?
— Не знаю. Он пару недель назад встречался за ленчем с президентом фирмы и говорит, что все еще не решил, но энтузиазма особого он, по-моему, не проявляет. Они хотят, что бы мы перебрались в Стэмфорд, а для этого и мне тоже предстоит пройти проверку. Но Гарт говорит, что он слишком занят.
— Но на новом месте он не будет перегружен?
— Нет. Ему просто надо будет встречаться с людьми, беседовать с ними, а выходные он сможет проводить с женой. Он тогда даже сможет заметить, что я похудела.
— В самом деле?
— Ты можешь мной гордиться. После нотации, которую ты прочитала мне в Лондоне, я стала другим человеком. Диета, физкультура, а потом я откопала на Мичиган-авеню местечко, смахивающее на бордель. Так они половину грязи из Миссисипи перевели на то, чтобы привести в порядок мое лицо, и сделали мне классную прическу. Дома никто и не заметил, но мне было так хорошо, что я даже не обиделась. Вот если бы нас сейчас поставить перед зеркалом, то еще подумать бы пришлось, кто из нас модный европейский дизайнер, а кто — скучная университетская домохозяйка.
— Не говори так, это несправедливо, ни к чему высмеивать собственную жизнь, ты представить себе не можешь, как мне иногда хочется пожить именно так.
— Но не до конца дней…
— Стефания, что еще не так?
— Да с Клиффом проблемы, а Гарт даже слушать не желает. А Пенни хочет брать уроки рисования, и она это заслужила, у нее неплохие знания и способности, но стоит эта ужасно дорого, что опять же возвращает нас к предложению, которое получил Гарт. И я чувствую себя настолько… беспомощно. Будто меня на булавку насадили, а я пытаюсь рыпаться. И знаешь, что я сделала?
— Что?
— Только не смейся. Я попросила китайскую визу. В сентябре будет поездка, которую спонсирует «Международный антиквариат», и я решила, что…
— Так и я тоже! Звучало так заманчиво, что я…
— Ты тоже попросила визу?
— Пришлось. Ведь на это уходит…
— Шестьдесят дней на одну визу.
— Какое чудо! Мы поедем вместе! А ты можешь себе это позволить? Я ведь хотела тебя позвать, но…
— Конечно, не могу. То есть на срочных вкладах у нас деньги есть, но не на поездку же в Китай. Я Гарту еще не говорила.
— Так ты думаешь, тебе не удастся поехать?
— Вероятно, нет. Я просто рада была почувствовать себя авантюристкой, когда заполняла анкету, а так приятно бывает помечтать…
— Я тоже не уверена, удастся ли мне выбрать время. Сентябрь может выдаться очень загруженным. Вот если бы нам придумать способ, как…
— Если бы получилось? Какая сумасшедшая, прекрасная мечта!
Повесив трубку, Сабрина сидела в полночной тьме своей спальни, поглубже зарывшись в подушки мягкого кресла, и размышляла о себе и Стефании. У них такая разная жизнь, и каким-то чудесным образом они становились все ближе и ближе. Александра и некоторые другие — хорошие подруги, но лишь голос Стефании звучит как родной. Зазвонил телефон.
— Сабрина, милая, прости, — раздался голос Антонио. — Я знал, что ты не спишь, потому что было все время занято.
Ее охватила паника.
— Я думала, ты сегодня улетел в Бразилию.
— Я улетел в Нью-Йорк. Через два дня буду в Рио. Звоню пожелать тебе приятных сновидений. Вернусь пятнадцатого августа, и тогда ты, наконец, дашь мне окончательный ответ, чтобы можно было строить совместные планы на будущее.
Сабрина облегченно вздохнула. Он на самом деле улетел. И теперь целых четыре недели в ее полном распоряжении, и она может делать все, что заблагорассудится, без его навязчивого давления.
Но недели пролетели, и не успела Сабрина как следует привыкнуть к свободе, которую давало отсутствие Антонио, как он позвонил и сообщил, что возвращается через два дня.
Сабрина горестно посмотрела на свой календарь, и тут вошли Майкл с Джоли, чтобы попрощаться.
— Мы — в Берлин, потом в Нью-Йорк, — сказала Джоли. — История разрастается. Пришли предостеречь тебя насчет Рори Карра. Сабрина покачала головой.
— Летний домик Люка оказался подлинным. Я знаю, что вы желаете мне добра, но поймите правильно. Он мог бы относить все эти статуэтки к Адамсу или другим крупным торговцам фарфором и получить за них, вероятно, даже больше, но он любит помогать мелким салонам, и я ему за это благодарна. Я не верю, что он способен принести подделку, и, по крайней мере, со мной он таких штучек не проделывал. Поэтому я не уверена, что он в чем-то замешан.
— Замешан по самые свои мешки под глазами, — грубо сказал Майкл. — Сколько изделий ты успела у него купить?
— Семь. И все, кроме летнего домика, давно проданы.
— Сабрина, — продолжала Джоли, — нам пора на самолет, и времени у нас нет. Но выслушай нас, пожалуйста. Ведь мы хотим тебе помочь. Мы проследили за пятью подделками, исходящими от Карра и Ласло из «Вестбридж импорт». Все они проданы ими через маленькие салоны типа «Амбассадор».
— Пять? — переспросила Сабрина. — Вы уверены?
— Да. И более того, некоторые салоны, похоже, сотрудничают с «Вестбриджем» ради сверхприбыли. Они платят меньше, поскольку покупают липу, а потом загоняют по цене подлинных вещей. Это то, до чего нам удалось докопаться. Но и это уже гадость порядочная. И, поскольку ты имеешь дело с Карром, перепроверь, будь добра, еще разок, что он тебе продал. Сделай это, ладно? Все, нам пора бежать. Вот наш парижский телефон. Может, созвонимся сегодня вечером? А, Сабрина?
— Что? Извините, я не расслышала. — Голова у нее кружилась, и ей хотелось, чтобы они поскорее ушли. Некоторые из самых богатых и влиятельных ее клиентов покупали у нее вещи от Карра. Голова гудела. — Что вы сказали?
— Мы вечером позвоним, справимся, как ты. Хорошо, Сабрина? А ты эти вещи перепроверь и сообщи нам результаты. Хорошо? Она проводила их до двери.
— Постараюсь. Не знаю, что из этого выйдет, но постараюсь.
Уже на улице, пока Джоли ловила такси, Майкл лениво поинтересовался у Сабрины:
— Кстати, ты не вспомнила, где тебе доводилось пересекаться с Ласло?
— А как же. Только это было так давно — лет семь тому назад, по-моему. Он работал секретарем Макса Стуйвезанта. Я с ним встречалась во время круиза на яхте. Майкл склонил голову набок.
— Стуйвезант.
— Старая история, — сказала Джоли, поймав такси. — Сейчас у него секретарем какой-то Деннис. Я с ним встречалась, когда делала фотографии коллекции скульптур Макса для «Мира искусств».
— Ладно, — небрежно махнул рукой Майкл, — может, и нет за этим ничего. Вечером созвонимся, дорогая. — Они распрощались и Сабрина ушла со слепящего августовского солнца в прохладную полутьму своего магазина. Шесть работ из фарфора, которыми предстоит заниматься, и появление Антонио на носу. Она заглянула в календарь: обеды, пикники, концерты, домашние вечеринки. Август считается скучным месяцем, это то время, когда все в разъезде.
Ну, как она могла предполагать, что ей и в августе не будет покоя?!
Она уселась за свой вишневый стол. Зазвонил телефон, и в дверях возник Брайан.
— Миледи, сеньор Молена…
— Нет, — сказала она. Никакого Антонио до личной их встречи. — Некоторое время никаких звонков. Пусть передаст через вас, Брайан.
Пока он вновь не появился, она сидела, уставившись на свои сжатые руки.
— Сеньор Молена, сожалеет, но он вернется на неделю позже, миледи. Он надеется встретиться с вами двадцать второго или двадцать третьего августа, а сегодня вечером он вам позвонит.
— Спасибо, Брайан. — Как она только помыслить могла, что можно выйти замуж за человека, от которого самое радостное известие — что он задерживается на неделю?
- Предыдущая
- 28/136
- Следующая
