Золотой мираж - Майкл Джудит - Страница 3

• Предыдущая
• 3/122
• Следующая

— Тридцать пять.

— А Эмме?

— Семнадцать.

— Угу. Сколько вы купили лотерейных билетов?

— Один.

— Один? Вы выиграли с одним билетом?

— А только один и нужен, — сказала Клер, улыбаясь.

— Да, но чтобы увеличить свои шансы…

— Я и не думала выиграть. Я думала просто поиграть.

— Не думала выиграть, — пробормотал он, записывая это. — А почему вы купили его?

— Я же сказала вам: это была игра. Просто способ помечтать. Мне нравится мечтать.

Дверь открылась, и стройная седовласая дама оглядела всю компанию и выбрала Клер:

— Миссис Годдар? Бланш Игл; я пишу для «Нью-Йорк Тайме». Они попросили меня…

— Вон туда, — заявил Уэбб, указывая на группу в углу. — Надо билеты продавать, — пробурчал он.

— Миссис Годдар, «Нью-Йорк Тайме», — сказала Бланш Игл, делая ударение на названии. — Вам лучше поговорить с нами, чем с местной прессой.

— Я обещала мистеру Уэббу, — сказала Клер. — Он был здесь первым. Если вы не хотите ждать…

— Чуть-чуть подожду, — поспешно сказала та и присоединилась к остальным у стола.

— Нравится мечтать, — пробормотал Уэбб, записывая. — Итак., миссис Годдар, а о чем вам нравится мечтать? Я имею в виду теперь, что изменится для вас, когда вы выиграли эту кучу денег?

— Я сказала вам. Я еще не решила.

— Да, но дайте-ка мне подумать, миссис Годдар; истории пока не получается. Хорошо, тогда давайте поговорим о… ну, что вы едите на завтрак, и что здесь изменится?

— Я ем гренки с малиновым джемом, и кофе, и может быть, теперь попробую яичницу с трюфелем, — сказала Клер, удивляясь самой себе. Она вспомнила, что когда-то давно прочла об этом в журнале; неужели она помнила такое все эти годы?

— Отлично, — сказал довольно Уэбб. — Он быстро записал. — А как насчет работы? Вы работаете здесь, в городе?

— "В «Дэнбери Грэфикс».

— И занимаетесь?

— Я — ассистент в группе дизайна.

— Дизайна чего?

— Всего, начиная от книг и кончая коробками для хлопьев.

— Вот уж действительно… Вы учились в колледже? — Да.

— Где?

— Государственный Университет Западного Коннектикута.

— И когда получили степень?

— Я не закончила. Нужно было работать. Он кивнул:

— Так вы собираетесь уходить?

— Уходить с работы? Я не знаю. Еще об этом не думала.

— Хорошо, но сейчас вы можете подумать? Я имею в виду, что с шестьюдесятью миллионами долларов ваша жизнь станет другой, правильно?

— Да, но… — Клер вздохнула. — Я думаю, что мне понравится иметь свой дом, а моей машине уже десять лет, так что, вероятно, я куплю новую.

— Мерседес? БМВ? Порше?

— Я не знаю. Я еще…

— Вы еще об этом не думали. Как насчет самолета?

— Самолета?

— Вы не собираетесь купить? Маленький, реактивный?

— Нет, и не могу представить себе, зачем.

— Ну, вы сможете попасть туда, куда захотите, по своему расписанию, а не по их. Вы же собираетесь путешествовать, да?

— О! Конечно, мы будем путешествовать.

— До сих пор не очень-то удавалось, правильно?

— Вообще не удавалось; у нас никогда не было денег.

— Все лучше и лучше. Итак, путешествие. А значит, и одежда для путешествий. О какой одежде вы мечтали?

Внезапно Клер встала:

— Извините, мистер Уэбб, я в этом не очень сильна. И такие вещи слишком личные. Я никогда не говорила о самой себе — мне это не нравится. Я не могу. И не собираюсь начинать теперь.

Уэбб повернулся к Эмме:

— А что ты чувствуешь по поводу того, что твоя мама выиграла лотерею?

— Я чувствую себя богатой и счастливой, — сказала Эмма.

— Ты собираешься попросить у мамы много новой одежды, собственную машину, драгоценности, меха и тому подобное?

— Не знаю. Думаю, мы все это с ней обговорим. Мама всегда покупала мне больше, чем себе.

— Хорошо, — пробормотал Уэбб и записал. — А ты все еще планируешь поступать в колледж?

Эмма удивились:

— А почему я должна отказываться?

— Ну, теперь тебе не нужно получать профессию; ты можешь только играть и все.

— Я хочу в колледж не из-за профессии. Я иду туда, чтобы узнать о мире и встретить чудесных людей и… подрасти.

— Хорошо, — снова забормотал Уэбб. Хорошая девушка, подумал он; потрясающе красива, но даже не подозревает об этом, или, по крайней мере, не важничает из-за этого. Хороший милый голос, тихий и мягкий; она, наверное, никогда не кричит. И эти рыже-золотистые волосы, длинные, которые выглядят не причесанными, как у всех нынешних девочек, но, наверное, чтобы они гак выглядели, она потратила кучу времени, и эта невероятная улыбка. И огромные глаза, громадные, а таких длинных ресниц Уэбб никогда не видел. И она любит свою мать. К тому же, вдруг подумал Уэбб, она на нее и похожа.

Он взглянул на Клер, которая смотрела на Эмму. Сложно сказать, потому что у двери молодость и она вся пузырится от избытка сил, и такие роскошные волосы, в то время, как мать выглядит более замкнутой, подавленной, какой-то… зажатой. И у нее волосы темно-коричневые, хотя и поблескивают рыжиной под фотовспышкой. Она носит их прямо до плеч, и это очень идет к ее узкому лицу. Но лицо хорошее, подумал Уэбб. У обеих одинаковый изумительный, крупный рот; у обеих глаза карие, бархатные под ровными бровями; и хотя Эмма повыше — немного высока для девушки — они обе стройны. И если мать распрямится, стряхнет эту сутулость, то у нее появится та же, как и у Эммы, почти балетная грация.

— Я хотел бы сделать несколько снимков вас вместе, — сказал Уэбб. — Хорошо? Сид, займись.

— Один или два, — сказала Клер. — И на этом закончим.

Уэбб кивнул:

— У меня достаточно, чтобы кое-что сложить. Вам придется еще раз пройти это с Барби, вы понимаете, и ее оператором.

Клер оглянулась.

— Я думаю, мы можем подождать…

— Нет, нет, ничего подобного, — сказала Барби Мейфейр, тревожно вскакивая. — Вы просто поговорите со мной, как с Паркером, только вдвоем, поболтаем. Или втроем; мне Эмма тоже очень нравится. Вы даже не заметите камеры. Это будет просто беседа.

— И у меня только несколько вопросов, — сказала Бланш Игл. — У меня есть оператор, он здесь будет через минуту, но мы вас надолго не задержим. И незаметно уйдем.

— И я тоже, — сказал мужчина из «Нью-Йорк Пост», — я сам сделаю фото, мы немного поговорим и я испарюсь.

Клер поглядела на их напряженные лица. Они, казалось, заполнили собой все углы ее маленькой гостиной. Здесь никогда не было так много людей сразу; даже когда она приглашала друзей, то только двоих-троих одновременно — она не любила толп. Эмма, казалось, чувствовала себя совершенно комфортно: ей нравилось внимание и волнение людей в комнате. Но Клер чувствовала себя сжатой со всех сторон; как будто все привычные черты ее жизни куда-то уходят; и только на мгновение ей захотелось, чтобы ничего этого и не случилось бы вовсе. Но она не могла желать этого — и в этом-то и было самое волнующее из всего, что произошло с ней. А у всех этих людей есть работа, которую надо делать. Она знала об этом: о работе, которую надо сделать, закончить к сроку, до выпуска номера. Она понимала их поспешность.

— Тебе помочь? — спросила Джина. Благодарная Клер улыбнулась:

— Все нормально, Джина, спасибо. — Она повернулась к другим. — Давайте начнем. Только чтобы это длилось не очень долго.

Она позировала с Эммой у стены, затем села за стол в столовой и принялась ждать, когда репортеры начнут задавать свои вопросы. Как все это странно: она у себя в доме, сидит и говорит о себе с чужими людьми. Она вспомнила, как расширились у Эммы глаза, когда она поняла, что Тоби ушел. Все так мгновенно меняется. Не все, возразила она самой себе. Деньги не так уж много меняют в жизни людей, если им этого не позволять. Есть много вещей, которые ни Эмма, ни я не захотим менять: любовь, заботу и доверие друг к другу, большую привязанность друг к другу, и любовь друзей. Просто все будет настолько проще с сегодняшнего дня. Мы сможем справиться со всем, что бы ни случилось, мы со всем справимся. Вот что дают деньги: мы можем справиться со всем.

• Предыдущая
• 3/122
• Следующая