Золотой мираж - Майкл Джудит - Страница 49

• Предыдущая
• 49/122
• Следующая

— Что еще?

Взбодрившись, Клер подошла к другому фото:

— Если ты собираешься использовать черную коробочку для губной помады, то все должно быть более чувственно. Эта мне кажется похожей на какое-то оружие. Я бы закруглила конец, или может быть… да это будет лучше — сделала бы здесь изогнутую линию, как у вазы, и чуть подзолотила. И вообще сделала бы этот твой черный-на-черном дизайн золотистым, но еще использовала бы длинные линии, может быть, завитки, может быть, так, чтобы пальцы ощущали нечто гладкое, непрерывную кривую, а не множество цветочных лепестков, или что это такое. — Она остановилась, испугавшись, что наговорила слишком много.

Лицо Квентина было невозмутимо:

— Еще что-нибудь?

— Нет.

— Тебе нравится все, кроме этих двух? Не верю. Клер снова засомневалась:

— У меня кое-какие соображения о всех. Но я не знаю ничего о твоей компании, ни о том, на какого покупателя рассчитан этот дизайн, на молодых женщин или пожилых, и вообще — на мужчин или женщин. Понятия не имею, какой образ компании ты хочешь создать, и я должна знать…

— Ты должна знать все эти вещи, если ты занималась дизайном с самого начала. Я просил тебя, как знатока, прокомментировать наш нынешний дизайн, и я хочу, чтобы ты сказала обо всех. С этой черной коробочкой для помады мы провалились во всех магазинах — мы сняли ее через шесть месяцев. Фотографию тоже должны были снять, я не знаю, почему она здесь. Очищающий крем тоже не шел так хорошо, как мы рассчитывали, и теперь ты мне объяснила, почему. — Он выдвинул из-под стола кожаный стул с высокой спинкой и встал рядом с Клер, чтобы поглядеть на фото:

— У тебя хороший глаз. Мне такой нужен, но для большего, чем критика уже запущенных дизайнов. Я подписал контракт с «Бингэм Дизайн» — ты знаешь их?

— Да. Они молодцы.

— Я ничего такого не заметил. Я подписал с ними контракт на ПК-20 четыре месяцы назад, и пока ничего не получил, ни этикетки, ни упаковки, ни предрекламных материалов, ничего из того, что требовалось. Я сказал им, что разрываю контракт. Я хочу, чтобы ты занялась этим.

Клер поглядела на него удивленно:

— В качестве кого?

— В качестве главы группы дизайна ПК-20, консультанта, временного шефа дизайнеров, кого захочешь. Я дам тебе здесь кабинет, ты сможешь набрать свою собственную группу, если тебе это потребуется, и все что угодно, только чтобы срочно мне что-нибудь представить; мы не успеваем, потому что нет приличного дизайна. Я хочу, чтобы ты его сделала, Клер.

Она глядела на него:

— Я не верю этому, — пробормотала она. Он, похоже, разозлился:

— Чему ты не веришь? Не ожидал от тебя такой скромности, Клер, таких театральных фокусов. Ты знаешь, что можешь это сделать. Так зачем ты говоришь что-то еще, кроме «да»?

— Дело не в этом, просто несовпадение времени. — Клер покачала головой, все еще не веря. — Всю свою жизнь я мечтала о том, чтобы кто-нибудь сказал именно такие слова. Я была всегда помощником других дизайнеров, и всегда хотела, чтобы кто-то сказал мне: «Возьми это все на себя». Ты знаешь, как это звучит для того, кто никогда не брал все на себя? Руководитель группы дизайна. Ты знаешь, как это звучит? А теперь мне совсем не нужно зарабатывать, и ты говоришь мне это.

— Значит, ты займешься. Нужно начать прямо сейчас. Мы дадим тебе кабинет уже сегодня.

Черт тебя побери, подумала Клер. Он даже не понимает, что я чувствую, его это не волнует. Его план — вот что для него важнее всего. Как будто он заловил меня и превратил в маленький винтик в машине «Лабораторий Эйгер».

Но потом она сказала себе, что неважно, что Квентин сказал или не сказал, он ей не нужен и она от него не зависит. Гораздо важнее то, что она осознала — эта работа ей нужна на самом деле. О деньгах речь не идет — речь идет о том, кем она себя ощущает. Речь идет о том, кто она такая, и что она из себя делает. А иногда теперь она просто не знала, кто она такая.

Вот сейчас она поняла, что имела в виду Джина как раз перед тем, как получить работу в «Эйгер Лэбс». Потому что последние несколько месяцев Клер думала о себе только как о женщине, которая выиграла лотерею., посещает множество ленчей, делает кучу покупок, и о женщине, у которой есть дочь — хотя строптивица не слишком дает ей заняться материнством. Она больше не знала, как еще называть себя.

Никто не знает, каково это, когда тебя увольняют. Будто ты разъединена с остальным миром, который деловито ходит на работу и что-то делает, а ты чувствуешь себя ненастоящей и неживой потому, что ничего не делаешь.

А тебя даже не увольняли, подумала Клер. Ты просто заблудилась.

Она хотела делать что-то, чем можно гордиться. Она хотела, чтобы можно было сказать: я Клер Годдар, дизайнер, а вот это — то, что я сделала. Это мое творение, и никого другого.

Если я смогу. Я никогда не занималась дизайном чего-либо целиком сама. Я никогда не была удачлива.

— А ты подготовь список людей, которых хочешь нанять, — сказал Квентин. — Это может быть даже постоянной группой, если все получится хорошо, то я бы хотел, чтобы ты занялась и другими линиями тоже. Раз уж ты нашла в них огрехи, то сможешь исправить. — Он разглядывал ее с минуту. — Ты понимаешь, я совсем не нанимаю тебя, как служащего. Ты сама решишь, сколько ты хочешь работать. Вот почему тебе стоит набрать самую хорошую группу, какую сможешь, так, чтобы ты смогла доверять своим людям на время, когда тебя здесь не будет. Я хочу, чтобы ты была больше консультантом — ты была так занята с Роз и Верой и всеми остальными, и я не хочу, чтобы ты это прерывала. Надо только позаботиться о ПК-20, вот и все.

Я должна попробовать, подумала она. У меня столько денег, а я все еще не знаю, что могу делать сама по себе. И никакие деньги мне этого не дадут. Я должна сделать сама.

— Да, — сказала она. — Я согласна. На все, что ты говорил.

Он казался удивленным: видимо, еще раньше решил, что все обговорено.

— Когда придешь завтра, позвони Карол Блок и укажи все, что тебе нужно — она позвонит людям, которых ты захочешь взять в группу. Ты можешь брать их даже из других компаний, мы заплатим им гораздо больше. Да, кстати, это мне напомнило — мы еще не говорили о твоей ставке консультанта.

— Нет, — начала Клер, боясь, что он не сочтет ее стоящей любой суммы, которую она назовет. Но затем она подумала — он хочет работать со мной, он хочет, чтобы мы работали вместе, и считает, что я многого стою. Почему бы с ним не согласиться?

— Двести долларов в час. И я подниму любую запоротую линию, которую ты мне поручишь.

— Решено, — сказал он без колебаний. Он привлек ее к себе и поцеловал, а Клер прижалась к его груди и ощутила некое торжество приобщения к его власти. Он — тот, кто раздает подарки и воплощает мечты, а она — та, кем он восхищается и он ее просит работать вместе с ним.

— Это становится почти семейным бизнесом, — сказал он с улыбкой.

Клер поглядела на него угрюмо:

— Мы еще не говорили об Эмме.

— Я же сказал тебе, что думаю: она очень хороша. Что еще? То, что она снимается — не наше дело.

— Может быть, не твое, но мое — уж точно. Я за нее в ответе.

Он пожал плечами:

— Она сама может быть за себя в ответе. Она взрослая молодая женщина. И почему ты раньше об этом не заговаривала?

— Я хотела подождать. Я думала, что это ненадолго.

— Конечно, надолго. Я же пересказывал тебе слова Хейла: она прирожденная модель и потрясающе фотографируется. По Хейлу, она — находка целого десятилетия.

Клер ощутила прилив гордости за Эмму и подумала, что если бы Эмма сама услышала эту похвалу и разволновалась, то ее волнение было бы вполне понятно. Но Клер видела, что не все так просто. Эмма встревожена, а не только взволнована, и Клер начинала думать, что все еще должна попробовать убедить ее начать учиться в колледже с зимнего семестра.

— Я рада, что Хейл считает ее хорошей, но не думаю, что она займется этим на долгое время. Ей много чем надо еще заняться, и в первую очередь — учебой.

• Предыдущая
• 49/122
• Следующая