И скоро день - Майклз Барбара - Страница 37

• Предыдущая
• 37/77
• Следующая

Тут я совершенно растерялась, не зная, то ли мне стоит пожертвовать котенком, чтобы отвлечь внимание собаки, то ли надо поскорее придумать какой-то другой способ. Прижав котенка покрепче к груди, я подскочила к Альберто и изо всех сил пнула его.

— Забери своего пса, — заорала я во все горло. — Быстро, быстро... Да сделай же что-нибудь, черт тебя возьми, ты... ты...

Я даже не могла подобрать точного слова, чтобы объяснить этому крокодилу, что я о нем в данный момент думаю.

Альберто внимательно посмотрел на меня, затем спокойно направился к собаке и, не задумываясь, схватил ее за холку. Он легко оттащил этого теленка в сторону, как будто имел дело с котенком.

Дэвид продолжал лежать на земле, подтянув колени к голове руками и прикрывая себе лицо и горло. Спустя какое-то мгновение он заговорил.

— Его оттащили?

— Да. Как вы себя чувствуете? С вами все в порядке?

Дэвид с трудом приподнялся и встал на ноги. Дрожащими руками он начал заправлять выбившуюся из брюк рубашку, но, когда он заговорил, голос его был на удивление тверд.

— Черт, эта сволочь порвала мою рубашку.

— Это не самое страшное, что могло произойти. — Краем глаза я успела заметить, что Альберто уводит собаку подальше от нас. Только сейчас до меня стал доходить весь ужас ситуации, в которой мы оказались, ведь просто по чистой случайности никто не пострадал. Виновата я, потому что потеряла над собой контроль: спасая котенка, я рисковала и собственной жизнью, и жизнью Дэвида. На меня накатила волна запоздалого страха. Голос заметно дрожат от только что пережитого кошмара, я с трудом сдерживалась, чтобы не разрыдаться.

— С вами правда все в порядке? — взволнованно проскрипела я. — Я никак не могу поверить...

— Собака знает меня, — ответил Дэвид. — Полагаю, пес уже успел позабыть обстоятельства нашего знакомства, но, по крайней мере, те несколько минут, когда он вспоминал мой запах, дали мне возможность собраться, а вам — заставить Альберто действовать. Идиотская ситуация! Надо быть кретином, чтобы полезть на Альберто.

— Это уж точно. Он ведь даже не собирался нападать на меня!

Дэвид отвернулся и пренебрежительно сплюнул.

— Я говорю не о себе, я имею в виду именно вас, черт побери! Я слышал все, что здесь происходило, и прекрасно понимал, какая вам угрожает опасность. Но эта дурацкая калитка захлопнулась, когда вы пронеслись мимо, и, пытаясь открыть ее, я понял, что опоздал. Господи, Кэти, я до сих пор не понимаю, каким образом вам удалось избежать клыков этого чудовища. Вы же должны понимать, что психика животного расшатана, и оно абсолютно непредсказуемо. Я уже не говорю об Альберто. Он обязан был...

— Но он же ничего плохого мне не сделал...

— Неужели так трудно остановиться и поразмыслить о последствиях вашего поступка? Вы когда-нибудь думаете, перед тем как действовать?

— Надо признаться, нечасто.

Выражение его лица несколько смягчилось.

— Господи... Э, ладно, давайте-ка посмотрим, ради кого мы с вами так рисковали.

И он протянул мне руки.

— Котенок вцепился в меня как клещами. Ой, Дэвид, боюсь, что...

— Если бы ему действительно было так плохо, как вам кажется, он не смог бы с такой силой держаться за вас, — заверил меня Дэвид. — Давайте поднимемся ко мне в комнату. Там есть аптечка, кроме того, у меня осталось немного молока от завтрака.

Спокойный голос Дэвида и его ласковые поглаживания заставили сжавшегося у меня на груди котенка немного расслабиться. Молоко тоже сделало свое дело: малыш погрузился в блюдечко, настолько он был голоден. Судя по всему, несмотря на свой юный возраст, котенок отличался умом и сообразительностью, но он был грязен и полон блох. Мы заметили, что он даже не знает толком, как пить из блюдечка. Котенок влез в него всеми четырьмя лапками и фыркал, тычась в молоко всей своей жалкой и в то же время очаровательной мордочкой. Наконец он понял, что к чему, и быстро опустошил блюдце. Дэвид наклонился и снова налил ему молока. Мы хранили благоговейное молчание. Когда котенок насытился, до нашего слуха донеслось едва слышное удовлетворенное урчание, тут я разразилась слезами. Спустя какое-то время Дэвид не выдержал.

— Учебник женской логики уже насквозь промок от слез.

Я вцепилась в его плечи, икая и всхлипывая.

— Вот уж не думала, что Браунинг был таким шовинистом по отношению к женщинам.

— Это, между прочим, Теккерей, а не Браунинг. И не Браун, что тоже важно. Мне просто хотелось обратить ваше внимание на тот факт, что сейчас уже нет причины для слез. О чем теперь-то, собственно, плакать?

Я резко отодвинулась от него.

— Простите, — смущенно пробормотала я. — Это просто...

— Я догадываюсь. — Рука Дэвида лежала на моем плече и успокаивающе поглаживала его, затем он одарил меня братским взглядом и убрал руку. — Полагаю, теперь мы должны оказать нашему спасенному другу медицинскую помощь, как вы считаете?

Несчастное создание вновь стало жалобно мяукать, хотя это были не столько крики боли, сколько возмущение и оскорбленное достоинство. Рана у него на боку была не такая устрашающая, как мне показалось на первый взгляд. Дэвид достал из аптечки антисептическую мазь и, несмотря на протестующие вопли котенка и его отчаянные попытки вырваться, осторожно промыл его от самого носа до кончика хвоста теплой водой. После этой, прямо скажем, нелегкой процедуры вода в миске стала черной от грязи и крови, не говоря уже о многочисленных мертвых блохах.

— Где это вы научились так ловко обращаться с котами? — задала я вопрос, когда Дэвид уселся, обтирая и расчесывая вымытого зверька.

— У нас дома всегда было много животных. Мы с сестрами подбирали их по всей округе.

— Можно подумать, что вы говорите о моей семье. А это случайно не ваша расческа?

— Это моя единственная расческа, — ответил Дэвид, добродушно усмехаясь. — Плохо, что у меня нет фена. Честно говоря, я сам никогда особенно не страдал от его отсутствия. Ладно, сегодня теплый день, и котенок не простудится после купания. Он выглядит теперь значительно лучше, вы не находите?

Дэвид осторожно завернул котенка в полотенце: виднелась только удлиненная мордочка да пара огромных ушей. В глазах металось выражение полного непонимания того, что с ним в данный момент происходит, затем они начали затягиваться дремотной поволокой и, наконец, закрылись окончательно.

— Он устал, — удовлетворенно проговорил Дэвид. — Думаю, теперь самое время отправиться с ним к ветеринару, пока он еще слишком вялый, чтобы сопротивляться.

— Вы гораздо более предприимчивы, чем я, но что же вы собираетесь делать с ним потом? Куда мы его пристроим?

— Придется привезти его обратно. А что еще остается делать?

— Принесите его ко мне.

— Но, вы же не можете...

— Я хочу подарить его Питу.

Когда я принесла Дэвиду ключи от машины и переоделась, выяснилось, что я уже изрядно опаздываю к ленчу. Однако я не чувствовала ни малейшего раскаяния. Буря негодования очень хорошо помогает против депрессий.

Я подробно рассказала Франческе о причине моей задержки, опустив лишь те слова, которые вырвались у всех нас в состоянии возбуждения.

— Я не думаю, что подобное безобразие практикуется Альберто впервые. Мне уже доводилось слышать о людях, которые тренируют служебных собак таким варварским методом, предоставляя им возможность расправляться с маленькими беззащитными созданиями.

Ее лицо на протяжении моего рассказа сохраняло выражение омерзения и отвращения.

— Поверьте, я даже не подозревала о том, каким образом дрессируется наша собака, и уж тем более никогда не давала Альберто разрешения на подобные зверства.

Я не могла не верить ей. И тем не менее, графиня выглядела как человек, не сознающий, что происходит в ее владениях.

— Вы не против, если я останусь здесь во время вашего разговора с Альберто? — Я просто должна была напроситься.

— Вы боитесь, что я буду недостаточно сурова с ним?

— Мне просто хочется посмотреть, как он будет оправдываться, — деликатно заверила я.

• Предыдущая
• 37/77
• Следующая