Долина (СИ) - Радин Сергей - Страница 14

— Благодарю вас, леди Астри, за предупреждение.

А через мгновения — сильно зажмурился: две волны ослепительно-белого пламени ударили — одна наверх, другая — ровно над будущей их дорогой. Глаза отозвались болью, правда быстро затихшей, и Алек ещё успел осторожно открыть их, привыкая. Он отчётливо увидел стоящих рядом леди Астри и Родрика, леди Юлиану с двумя факелами — и, наконец, Бродира: левая рука чародея поднята ладонью кверху, правая вытянута вперёд. Волны белого огня били из его ладоней, постепенно утихая, — и вскоре пропали.

Теперь в открытом застенном ходу хоть и оставалось темно, но факелы исправно освещали пространство как положено: можно рассмотреть не только фигуры-тени, но и лица. Странная муть, которую чародеи назвали остаточной магией, исчезла.

Мимо, чуть задержавшись рядом с Алеком, прошла леди Юлиана.

— Пусть Родрик указывает путь, лорд Валериан. Он умеет читать следы.

10.

Эрик.

Едва Велимир начал рассказывать, Эрику причудилось: гигантский змей чуть замедлил свой ход, чтобы слышать его.

По древним обычаям Дымного Облака, наследников престола готовили к взрослой жизни очень жёстко. Народ мог расслабиться — а в королевском замке продолжали действовать старинные законы. Ребёнок лишь появлялся на свет, а его жизнь уже расписывали на восемнадцать лет вперёд. Из лучших философов и бойцов назначались учителя и мастера клинка.

Так что, когда после смерти короля-облачника к власти пришёл его родич издалека, чужак мог и не заниматься мальчишкой: жизнь Велимира подчинялась строгому режиму, и занимались с ним люди, прекрасно знавшие свои обязанности по отношению к наследнику.

Так продолжалось два года — до тринадцатилетия принца. Наутро, после весело отпразднованного дня рождения наследника, придворный церемониймейстер ввёл мальчишку в зал, где регент и его приближённые занимались текущими государственными делами, и объявил, что теперь место Велимира за столом совещаний: ему надо входить в хитросплетения управления государством. Мальчик уселся в пододвинутое ему кресло и поднял глаза на регента.

Потрясение длилось с минуту. Регент ничего не мог поделать со своим лицом, и присутствующие с ужасом наблюдали, как застывшее лицо всё отчётливее кривится в маске ненависти… Первым не выдержал Велимир. Он выскочил из-за стола совещаний и быстро вышел. Бежать не мог. Взгляд регента был подобен удару под дых: дыхание перехватило, ноги заплетались.

Так был нарушен первый закон королевства Дымного Облака и главный урок воспитания наследника трона.

Второй закон нарушил сам наследник. Сознательно. Если за завтраком регент не замечал, что за длинным столом сидит ещё один едок, то сейчас, в обед, вышло иначе. Велимир, запыхавшись, встал на пороге столовой залы — и замер. Нет, регент на него не смотрел — не заметил ещё. Но он с такой злобой вглядывался в пустой стул, приготовленный, как теперь он знал, для наследника, что мальчик тихо отступил и под взглядами пока ещё недоумевающих стражников вернулся в свои комнаты.

Стул от обеденного стола убрали раз и навсегда. Наследнику стали носить еду в его комнаты. Как в детстве.

Но регент уже не ограничился тем, что Велимир исчез из его поля зрения. Итак, чужак для облачников, он дотошно изучил правила воспитания будущих королей Дымного Облака. Принц узнал об этом от слуг, носивших регенту его любимые цветочные отвары в замковую библиотеку. Велимир над странным интересом дяди с материнской стороны не задумывался: мальчику не хватало времени на усвоение всего того, чем его пичкали наставники день ото дня. А изматывающим тело тренировкам он был даже благодарен, особенно когда от книжных премудростей гудела голова.

Так шли дни, недели. Мальчик забыл о странном поведении своего дяди. А если и вспоминал, то мельком, как дурной сон, оставивший по себе неприятное, смутное впечатление опасности.

Месяц спустя после дня рождения, вечером, Велимир, как обычно, навалился на тугую дверь в маленькую келью. Он опаздывал к наставнику, который к математике, изучаемой принцем уже несколько лет, в этом году добавил астрономию.

Мальчик дотянул дверь до образования щели, в которую быстро протиснулся. Темнота в комнате не испугала. Тем более — из коридора, из-за оставленной приоткрытой двери, тянула слабая полоса света. Учитель жил в башне и часто выходил на балкон наблюдать за звёздами. А будучи рассеянным, или прихватывал с собой свечу, либо забывал зажечь новую, когда от предыдущей оставался огарок. Не впервые принцу входить в его тёмную комнату.

Примерно представляя, где что находится, Велимир сделал ровно пять шагов вперёд. Чуть нагнувшись, протянул руку и почти сразу наткнулся на столешницу. Сразу повеселев, он пошарил по столу: твёрдые бумажные свитки, жёсткие переплёты книг, вот две толстые свечи — надолго хватит! — а вот огниво. Он нащупал и громоздкий канделябр — и наконец в комнате стало светлее. Сначала принц ничего не заметил и хотел уже было подняться по узкой лестнице на балкон.

Вечерней прохладой пахнуло из высокого узкого окна. Вот теперь Велимир немного удивился: учитель, в прошлом воин, по молодости участвовал во многих войнах и был достаточно искалечен, чтобы не любить сквозняков. Но вместе со свежим воздухом и дымом чадящей свечи мальчик учуял ещё и тяжёлый влажный запах. Этого запаха просто не должно быть в комнате наставника!.. По статусу, Велимир уже несколько лет принимал участие в королевской охоте и не узнать запаха крови не мог.

В несколько шагов обойдя комнатушку, он нашёл источник запаха. В скрипучем кресле, неуклюжую самодельность которого прикрывали почти лысая медвежья шкура и потрёпанный ковёр, лежал балахон наставника — единственное парадное одеяние, в котором он обычно встречал принца.

Удивлённый Велимир приподнял край балахона. И — замер. Ткань на пальцах оказалась слишком тяжёлой.

Тишина. Лишь из коридора доносятся глухие невнятные звуки, да за окном посвистывает птица, свившая гнездо в расщелине замковой башни.

Так, чуть склонившись, Велимир простоял некоторое время, испытывая сильное желание немедленно бросить тряпку с кресла и немедленно же вооружиться детским кинжалом с пояса. Теперь сквозняк казался ему движением воздуха, возмущённого перемещением по комнате страшных невидимок. Пару раз он даже дёрнул головой, пытаясь поймать взглядом того, по чьей милости обе свечи дважды едва не потухли.

Наконец, успокоившись, Велимир поднял ткань выше и осветил её. На выцветшем балахоне глубоко чёрные пятна, к которым он так и не решился притронуться, могли быть только кровью. С облегчением отпустив балахон и ухватившись за рукоять кинжала, мальчик обошёл комнату и даже выбрался на балкон. Наставника или его тела нигде нет.

Если бы не балахон с кровью, Велимир бы посидел в комнате, на всякий случай дожидаясь учителя. Несмотря на преклонный возраст и раздражительный нрав, тот мог опоздать, но всё-таки явиться.

Из комнаты наставника принц вылетел стрелой, забыв даже оставить свечи. Растерянный и даже оглушённый, он попятился от двери в комнатушку, стараясь не поворачиваться к ней спиной. Некоторое время он всерьёз ожидал, что из щели между дверью и косяком вылезет какое-нибудь косматое клыкастое чудище.

Таким Велимир и встретился стражникам, обходящим верхний этаж замка. Выслушав его, они осторожно заглянули в страшную комнату. Сначала осмотрели, затем обыскали. Ничего — кроме окровавленных лохмотьев балахона.

Вызвали начальника стражи. Тот велел проводить принца в его комнаты, а затем обыскать весь замок, для чего из казарм в помощь призвали гвардейцев, чьими проводниками стали королевские стражники.

Наставника не нашли. Но, поскольку в поисках злоумышленников открывали двери во все личные покои, выяснилось, что пропал ещё один наставник, обучавший наследника языкам соседних держав. В его комнате, в отличие от каморки математика-астронома, выявили следы жестокой борьбы: мебель разгромлена, ковры и покрывала (наставник имел слабость — окружать себя богатыми вещами) разорваны. И была у этих следов странность. Её увидели все, но каждый затруднился сказать, что это такое. Пока один из гвардейцев, недавний наёмник, не объявил: в комнате будто боевой слон бушевал. Остальные диковинного зверя видели лишь на картинках да на восточных коврах, помнили его величину в сравнении с человеческой — и согласились. Да, всё именно так: в комнате потоптался громоздкий зверь, подобный слону.