Долина (СИ) - Радин Сергей - Страница 8

Родрик сорвался с трона и завертел головой, лихорадочно прислушиваясь и принюхиваясь. Обычно загорелое, лицо его вдруг побледнело. Застыл, расслабился — и вдруг зашагал. Неуверенно, как будто его позвали, а он сомневался, идти ли.

— Они вырастали дымом, но превращались в чудовищ. Они несли с собой безумие и алкали крови, — бесстрастно проговорил Родрик.

Бродир, нагнувшийся к двум мёртвым варварам, взглянул на Волка.

— Ползуны?

— Возможно, — уже обычным голосом откликнулся Родрик.

— Взгляните сюда, — предложил Бродир.

— А что там? — неуверенно спросила Астри. Если сначала она закрыла сердце и душу, запечатала чувства словами: "Это всего лишь люди!", то зрелище множества мертвецов защиту медленно разъедало. Она издалека, от трона, видела, что Бродира заинтересовали двое, но сразу подойти не решилась. И, лишь услышав присвист Родрика, тоже склонившегося над Бродировым объектом изучения, всё же поспешила к ним. Не понадобилось объяснений, что варвары убили друг друга топорами.

— Всё сходится, — констатировал Бродир. — Варвары считали себя победителями, но пришли Ползуны и в два счёта уничтожили всех.

— Ползуны… — медленно повторила Астри и прислушалась.

— Мальчика они забрали с собой. Его крови нет…

— Тихо… Слышите?

Все трое замерли. Тишины в замке не осталось. Словно волна, до тронного зала постепенно, по нарастающей докатывался странный, слаженный шум… Дракон шагнул вперёд, под немыслимым углом согнул скрещённые руки и будто из-под мышек вытянул два меча. Не отводя взгляда от обгорелого входа в зал, встряхнул руками Родрик — меч в правой, кинжал — в левой. Астри стояла за ними уже в золотистых доспехах, готовая обороняться двумя лёгкими мечами с долами-желобками для стока яда из рукоятей.

Причина шума ещё не появилась в дверном проёме, как Дракон, почти с разочарованием, сказал те же слова, которыми себя утешала Астри:

— Это всего лишь люди!

6.

Алек Валериан.

Колонна Всадников Смерти, ощетиненных оружием, вливалась в разгромленные ворота города. Факелы в руках каждого второго превращали воинство лорда Валериана в странную ночную реку с отблесками пожара — на шлемах, на кольчуге и щитах. Впереди колонны ехали Алек и десять лучших из лучших. За ними ещё десятеро. Так что леди Юлиана и догнавший их монах оказались под надёжной охраной.

Алек готовился к яростному сопротивлению высокородной или к её глубокому презрению, когда велел ей оставаться не с ним, а среди воинов. К его удивлению, она покорно склонила голову и заняла место там, где ей указали. Это было неожиданно, но город уже показался — точнее, показались его контуры на фоне ночного неба — и лорд Валериан выбросил все мысли о нежеланном человеке в отряде.

На первой же торговой площади Дымного Облака он поднял руку. Секунды — пока увидели знак и передали в конец колонны. Секунды — пока остановились. Тишина. Звонкая. Где-то звякнули шенкеля. Всхрапнула лошадь. Триста призраков застыли в ночи живыми тенями. Сначала тишина города оглушила, затем в ней забрезжили звуки: повизгивание, грызня, шелест сдвигаемых тел, лёгкий топоток лап.

"Падальщики, — размышлял Алек, вглядываясь в темень. — А завтра набегут мародёры из предместий. Охрану у ворот на этот раз оставлять не буду. Если высокородная говорит правду и в человеческие дела вмешались чуждые нам, не могу позволить отдавать людей на заклание неизвестно чему".

По колонне прошло бесшумное движение: из ближайшего чёрного переулка послышался странный шаг — клацающий, медленный и неровный.

Окаменевший отряд, казалось, перестал дышать.

И резко вскинули луки те, что находились ближе к переулку.

Хромая лошадь шла, низко опустив голову, с трудом таща вцепившихся в неё трёх собак. Она, видимо, обезумела от боли, но, раненая, стряхнуть падальщиков, польстившихся на живое мясо, не могла.

Не дожидаясь команды, Всадники Смерти выстрелили. Две стрелы в одного пса, одна во второго — договориться не успели, кто в кого стреляет. Два зверя свалились сразу. Третий, визжа, бросился в переулок. Тоненький вопль, когда запоздавшая стрела нагнала пса, взвился к ночному небу — и оборвался.

— Не убивайте, не убивайте! — умолял монах, путаясь ногами в стременах, плохо подтянутых по ноге. Он всё-таки спешился, но — опоздал. Копьё лорда пронзило лошадиную голову. Животное вскинулось и рухнуло.

Лорд Валериан спокойно проследил, как к монаху торопится леди Юлина. "Начнёт успокаивать, проклиная меня и всадников?" — высокомерно предположил он.

Однако высокородная вновь удивила: она, с факелом в руках, обошла лошадь и толково объяснила монаху, что вылечить животное с такими ранами невозможно, а оставить мучиться или на участь стать добычей, заживо съедаемой другими хищниками, — бесчеловечно. Она же помогла монаху, упавшему на колени, подняться и довела, придерживая за руку, до его лошади.

Ещё раз оглянувшись, Алек заметил, что платье больше не липнет к ногам леди Юлианы. Высохло. Он вспомнил обидное объяснение высокородной, в чём разница между его Всадниками и придворными хлыщами, но почему-то на этот раз оно не заставило придумывать обидный ответ… Более того, недавнее объяснение стушевалось перед видением: взметнувшаяся волна, женщина идёт на берег, не стесняясь облепившего её платья. И спокойно — так, как обычно продумывал тактику боя, лорд Валериан решил: "Я возьму её тогда, когда мне этого захочется. И путь потом плачет, что она не хотела этого…" И забыл о принятом решении.

… Юлиана подняла голову, перестав возиться с подолом, зацепившимся за стремя. Глазами отыскала за рядами всадников спину Алека Валериана. Кажется, он опять думает о ней. Ничего, она затаится, будет тихой и покорной — насколько сможет. Главное — найти мальчика. Или хотя бы точно узнать, что он жив. Остальное — на обратном пути…

В темноте, под неровно пылающими факелами, мёртвые казались мягкими наростами на теле города. Чем ближе к замку, тем больше становилось таких наростов. И, чудилось, воздух холодел не из-за того, что всадники поднимались по горной дороге.

Во дворе королевского замка пришлось спешиться: даже приученные, боевые кони не решались идти по телам. Вспомнив слова высокородной, что варвары истреблены, лорд Валериан оставил сотню всадников охранять лошадей.

Идущие впереди воины расчищали дорогу. Алек, нахмурившись, разглядывал очередной замок, взятый варварами и превращённый в громадный могильник. Странное чувство узнавания. Словно он здесь уже бывал. Наверное, это чувство будет довлеть над ним с каждым следующим умирающим замком. Они такие разные — вместилища власти. И такие одинаковые, когда наступает час медленного перехода в ненужные развалины.

Двери в тронный зал открыты. Вошедшие было туда Всадники Смерти остановились и разошлись чуть в стороны, уступая дорогу лорду Валериану. Машинально обернувшись на самых незащищённых в отряде, Алек обнаружил, что монах, еле видный в кругу Чёрных Всадников, стоит один. Высокородная пропала. "Надеюсь, она соображает, что делает!" — раздражённо подумал лорд Валериан — и вошёл в зал.

Здесь его ожидал довольно забавный сюрприз. Гадание леди Юлианы оказалось не совсем точным: люди в замке оставались. Правда, не все облачники.

Он уверенно подошёл к трону и скептически рассмотрел представшую его глазам троицу. Неоперившаяся молодёжь. Чудо, что остались в живых.

Первым обращал на себя внимание высокий темноволосый парень из категории светских хлыщей, которых Алек обычно подчёркнуто не замечал. Довольно смазливый, но красота его отмечена странной жестокостью. Разговаривая с таким, лучше держать в руках оружие… Второй, русоголовый, — попроще, даже в одежде: на нём меховая накидка и грубые, как у варваров сапоги. Оба одного роста, но первый ведёт себя так, что второй кажется ниже… И оба вооружённые, готовы к защите третьей. Хотя девушка и не прячется за их спинами и тоже, кажется, умеет постоять за себя. Чистокровная облачница — золотоволосая и сияющая красотой и невиданными доспехами… На всех троих — ни капли крови или грязи. Чистые, несмотря на оружие в руках… Странно.