Божественная комедия - Алигьери Данте - Страница 6
- Предыдущая
- 6/8
- Следующая
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:
6
Песнь шестая
На Меркурии. – Речь Юстиниана об орле империи. – Политическая система Данта[66] – Обитатели Меркурия.
1. После того, когда полет орлиный,
Что вслед Энею так привык стремиться,
Перевернули руки Константина, —
2. Сто и сто лет и боле Зевса птица
В соседстве гор, где древле обитала,
На Европейской жизнь вела границе.[67]
7. Так крыл ее священных покрывало,
Храня державу всех окрестных стран,
Ту власть из длани в длань передавало.
10. Я цезарь был, я был Юстиниан.[68]
И мне любовь первичная велела,
Чтоб мной закон очищенный был дан.
13. Но прежде чем свершил я это дело,
Я в вере был слепым монофизитом;
Такая вера мне вполне довлела;
16. Но пастырем великим Агапитом
Наставлен был, его высокой речью
О таинстве, в учении том сокрытом.
19. Не видит так мышленье человечье, —
Как вижу я мои ошибки ясно, —
Ложь с истиной в любом противоречье![69]
22. Чуть стал я верить с церковью согласно,
Мне Божья милость стала велика,
На славный труд меня подвигнув властно.
31. Чтоб видел ты и смысл святого знака,
И прав ли, кто, себе его присвоя,
С ним борется, в противность правде всякой.[72]
34. Теперь мы взглянем, доблестью какою
Он вознесен с минуты знаменитой,[73]
Как пал Паллант за его славу в бое.
37. Ты знаешь, что на Альбе было свито
Гнездо орла по день, когда три брата
Тремя другими братьями побиты.[74]
40. Ты знаешь то ж, – с сабинского захвата[75]
До слез Лукреции его держава
Семью царей правлением поднята.
43. Ты знаешь, он предшествовал со славой
Войскам в сраженьях с Бренном или с Пирром,
Руковождая ход их величаво;
46. Потом ему достали власть над миром
Торкват, власатый Квинтий, Деций, Фабий, —
И славу, мне служившую кумиром,
49. Предел поставив гордости арабьей
В то время, как прошли сквозь Альпы Пуни
Чрез кормящие По ключи и хляби.
52. И Сципион возвысился им юный;
Помпей увенчан славою военной,
Горе, где ты родился, шля перуны.[76]
55. Но небо восхотело дать вселенной
Мир, коего в нем образ; цели эти
Счел Цезарь Рима волею священной.
58. Его деянья стали славны в свете.
Их зрели Рейн, Изера, Сена, Сона
И Роны дол, цветущий в счастья цвете;
61. И что по переходе Рубикона
Так быстро эта птица совершила,
Перо или речь не передаст поденно.
64. В Испанию и в Дураццо устремила[77]
Она войска, так поразив Фарсалу,
Что стало больно пламенному Нилу.
67. Антандр и Симоис, где ей начало,
Узрела вновь и прах детей Гекубы;
Потом на Птоломея вновь напала;
70. Там разразилась, словно гром, на Юбу[78]
Она – и вновь ее пути свернуты
На запад ваш, Помпея слыша трубы,
73. Встал знаменосец следующий – Бруту[79]
И Кассию скорбь суждена до ныне;
С Перузою Модена в скорбь замкнуты,
76. И Клеопатре искупить кручиной
Пришлося, от орла скрываясь в горе,
Миг, как укус был избран ей змеиный.
79. На Красное орел помчался море,
Всеобщий мир в краю упрочив всяком,
И Януса храм заперт был ей вскоре.
82. Но все, что свершено святым сим знаком,
Иль будет свершено на этом свете,
Ему покорном, – пустяком и мраком
85. Покажется, когда деянья эти
Глаз просветленный наш рассмотрит здраво.
В сравненье с тем, что сделал Цезарь третий;[80]
88. И чрез меня вещающее право
Верховною его почтило честью,
За Божий гнев ему отмстить дав славу!
91. Дивись, к чему тебя стремлюсь привесть я:
Потом орел при Тите местью грянет
Над древнею греха людского местью.[81]
94. Ломбардский зуб святую Церковь ранит —
И под ее крылами в блеске власти
Великий Карл на помощь ей предстанет![82]
97. Суди же тех, кого я в первой части
Беседы обвинял; недаром то мы
Считаем корнем наших всех несчастий!
100. Противоставил знаку мировому
Тот лилии – а этот – кто повинней? —
Так своему его присвоил дому!
103. Пусть гибеллины действуют отныне
Под новым знаком, чтобы прежний лживый
Уж отклика не встретил в гибеллине!
106. Знай, Карл, над ним смеющийся кичливо
Путем своих захватов и покупок:
Те когти льву сильней сорвали гриву!
109. Оплачет сын отеческий проступок![83]
Свое оружье Бог не переменить!
В Его руках меч с лилиями хрупок. —
112. Сиянье сей звезды всех тех оденет,
Чьи от добра не уклонялись ноги,
Но кто заслуги в мире со славой ценит.
115. Когда желанья, отдалясь с дороги,
Нас к славе и к заслугам отвлекают,
Лучи любви уже не столь в нас строги.
118. Заслуги те нас частью насыщают;
Вот почему не меней и не боле
Блаженства наши души ощущают.
121. Насытить Божья правда нас дотоле,
Сердца у нас любовию покоя,
Что к злу дороги нету нашей воле.
130. Но не гордится пусть его изгнаньем
Прованс, зане тот дурен нестерпимо,
Кто злоупотребит благодеяньем!
133. Когда на тронах королевских чтимы
Раймонда Беранже четыре дщери, —
Заслуга то Ромео пилигримма.
136. Когда ж Раймонд, злым языкам поверя,
Изгнал его, обидев злобой ярой,
Семь за пять получил он, – не потери!
139. И тот ушел, беспомощный и старый,
Но если б мир проведал, как ходил он,
Куска вслед за куском моля, как дара,
142. Его бы еще боле восхвалил он![86] —
6
- Предыдущая
- 6/8
- Следующая
