Выбери любимый жанр

Путы для дракона (СИ) - Радин Сергей - Страница 11


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

11

Сзади зашевелились кусты. Может, только ветер?.. Дёрнулось сердце и раскачалось — бом–бом–бом!.. Больно… Чёрная тень под ногами вытянулась указкой к противоположному ряду кустов. Он продрался сквозь него, выскочил на дорогу, чуть обежал следующий сквер — с той стороны, где его не мог достать колпачно–безразличный белый свет фонаря.

Уже на проспекте несколько раз мимо проезжали машины: припозднившиеся легковушки, патрулирующая улицы милиция; беззвучно, но мелькая беспокойными огнями, промчалась «скорая». Всякий раз он быстро прыгал на тротуар и усмирял бег и дыхание, а потом бежал снова.

Врага он не видел: если в кустах он невольно обозначил себя шелестом листьев, то на открытой улице оказался совсем невидим. Хотя нет. У магазинчика, хозяева которого решились на светящуюся вывеску сиреневато–алого цвета, давящего на глаза, на зыбком неоновом асфальте (Леон оглянулся), вспухла бесформенная, пронизанная чёрными нитями глыба…

Через час Леон потерял всякое представление, где находится. Он бежал мимо какой‑то бесконечной решётки, видел за нею высокие кусты, знал, что внутри, за кустами, огромное пустое пространство… Но знал это краем сознания, точно так же, как удивлялся где‑то там, далеко в самом себе, что ещё бежит. Ноги работали на абсолютном автомате — он давно их не чувствовал (пробежки по утрам с Мишкой и его другом, — напомнили со стороны, — забыл? Пацанам спасибо!)

В голову мысль будто ударила повтором–набатом: «Пацанам спасибо! Пацанам спасибо!»

За спиной множество глаз будто выстрелили белым излучением.

«Не могу… больше…»

Он неловко сложился, упал на колени, не имея возможности даже откашлять царапающую сухость в горле. Физическая слабость на мгновение вызвала малодушную мысль об отдыхе. Теперь, когда он упал на колени, усталость вздула болью мышцы ног и подожгла их со ступней.

Многоглазое чудовище распочковалось на отдельных мотоциклистов. Они замедляли скорость машин, кругами объезжали лежащего на дороге «пьяного» и постепенно исчезали, продолжая путь во тьму.

Последние трое остановились.

— Братва, глянь‑ка на его ножищи! Я то же вижу, что и вы?

— Кровь, — констатировал второй, тоже направляя фару на ноги лежащего. — Похоже, он не пьян.

Он оставил мотоцикл, брезгливо ухватился за футболку на плече лежащего, перевернул Леона.

— Я не пьяный. Мне бежать дальше надо… — прошептал Леон.

— Ничего не слышу! Братва, помоги мне забросить его на машину, довезём до сбора, там сообразим… Может, с бабой был, да муж поймал. Пойлом от него не воняет…

Двое усадили Леона за спиной третьего, велели держаться за куртку, и поотставшая троица помчалась догонять своих. Двое мотоциклистов ехали позади, и Леон благодарно оценил их предусмотрительность: ребята приглядывали за ним, чтобы не свалился.

Глава 7

Тихую августовскую ночь мотопробег преобразил в агрессивный низкий аккорд из звуков, бегущих по неопределённой тьме белыми полосами и пятнами. Леон обмяк за спиной неожиданного самаритянина. Теперь, когда действовали руки, до сих пор отдыхавшие, а тело (на жжение подошв он старался не обращать внимания) погрузилось в тяжёлое оцепенение, он впервые задумался над неясным впечатлением, которое маячило пока едва уловимыми контурами.

Звонок из прошлого? Нет, если это и память, то явно не память о событиях… Совсем недавно он нечаянно подслушал разговор Мишки и Вадима. Да что подслушал — сидел в гостиной, где друзья болтали, и читал газеты. Ребята его не стеснялись, знали, что в беседу не влезет, пока не попросят. С некоторым раздражением Вадим жаловался: «То ли у меня одного такое бывает, то ли у всех? Мишк, вот представь: беру бумагу, карандаш и чувствую — сейчас такое нарисую! Да хоть свой портрет. Понимаешь, настолько чувствую, что даже вижу этот карандашный рисунок, все движения карандаша вижу. А как начну рисовать — сплошное уродство! Ну, почему?!» Мишка глубокомысленно предположил: «Может, в прошлой жизни ты был художником? Взгляд и понимание остались, а рука нетренированная…» Вадим тогда с тоской протянул: «Лучше бы вообще ничего не осталось… Жутко неприятное чувство потом…» Леон посочувствовал парню и забыл бы о разговоре, если бы не каждодневные записи в дневнике. Всё, что в дневнике, — и в голове. И вот беседа молодых людей вспомнилась во всех подробностях

Потому что у него, у Леона, тоже появилось это предугадываемое впечатление прекрасной возможности.

Например, если сейчас же он попросит мотоциклиста остановиться, если дождётся своего странного преследователя, то нескольких жестов хватит, чтобы взорвать это нечто в клочья. Или определённого взгляда. Или нескольких слов.

Есть же заклинания, заговаривающие зубную боль… А направленное на преследователя? Это заклинание должно быть похоже на кошмарную абракадабру с обилием согласных — рычащих и хриплых…

Его губы вдруг выстрелили беззвучный, но выразительный мимический набор движений. Леон удивлённо улыбнулся обветренным ртом: повтори он вслух то, что изобразили его губы, получилось бы, как будто волк пытается прорычать человеческие слова…

Высокая белая вспышка за спинами — мотоциклисты круто развернули свои машины. Перепуганный Леон ухватился за куртку своего хозяина, чтобы не выпасть.

Голубое пламя с белыми выплесками словно заключили в высоченный прозрачный столб. И что бы там ни горело, оно сгорало снизу вверх, пока не лопнуло маленьким белым облачком среди крупных звёзд.

— Фейерверк? — предположил один мотоциклист.

— НЛО?

— За две улицы отсюда… В торговом центре или на стадионе?

— Было и было. Поехали. Наши уже собрались.

И они снова рванули вперёд.

До происшествия Леон ощущал своё лицо прохладным от встречного воздушного потока. Осмелившись оторвать напряжённую ладонь от куртки парня, он почувствовал под пальцами горячий пот, которого не мог подсушить и жёсткий ветер.

А ведь он успел увидеть (сумасшедший! Спиной, что ли?), как волчий рык с его губ свистнул в непроглядную тьму назад. Что это значит? «Это значит — у тебя галлюцинации», — заставил он двигаться точно раздутый, потерявший чувствительность рот.

Его невольные хозяева не стали въезжать в середину мотостаи, остановились у последних групп. Мотоциклист, за чьей спиной сидел Леон, соскочил со своего «коня» первым.

— Не вставай! Народ! Кому шмоток не жалко? Человеку ноги перевязать!

Их окружили. Кто‑то пожертвовал майку, кто‑то предложил нож, нашлась даже старинная солдатская фляжка с водкой. Леону дали глотнуть, глядя, как он дрожит от озноба в душноватой — предгрозовой? — ночи. Остальное потратили как антисептик на его разодранные ступни, которые «самаритянин», оказавшийся студентом медучилища, профессионально перевязал нарезанными из майки лоскутами.

Прослышав о бедолаге, босоногим пробежавшим столько, что стёр ноги до крови, многие любопытствовали:

— Кореш, а ты правда в «третий лишний» сыграл?

— Верняк! До ботинок ли было? Небось, с балкона сиганул!

Леон неловко улыбался. Ответа от него не ждали. Просто обсуждали анекдотически тривиальную историю и вопросами на свой лад сочувствовали ему.

«Самаритянин» разогнулся от ног Леона.

— Мы здесь с час пробудем, пока все не соберутся. Хочешь — домой довезу.

Леон дёрнул плечами назад — холодный пот заструился по позвоночнику… Кажется, думать он сейчас не в состоянии. Домой. Куда это — домой? Он с трудом сосредоточился на предложении, и его бесшабашная память сверкнула вдруг кадром вчерашних городских новостей — бомжи под мостом.

— Кинотеатр «Юность», — наконец сказал он. — Я буду очень благодарен, если ты довезёшь до этой остановки.

— Недалеко. Поехали.

И снова дорога с редкими машинами навстречу, снова ищущий луч по серому асфальту.

Леон осторожно планировал будущее. От остановки к городскому мосту — только перекрёсток перейти да спуститься к набережной. Ну, хорошо. Переночует он под мостом. А дальше как жить? Возвращаться к семье? Предупреждения карнавальных масок подтверждено явлением странной твари. Кстати, а живая ли она? Может, искусственная? И с чего он решил, что преследователь уничтожен? А вдруг ищет его, Леона, оборванный след?.. Он вспомнил скучающие глаза жены, жизнерадостные — Андрюхи, вопросительные — Мишки. Затмевая предыдущие образы, внимательно взглянули на него синие глаза дочери…

11
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело