Возвращение в Эдем. Книга 1 - Майлз Розалин - Страница 28
- Предыдущая
- 28/95
- Следующая
— Вам здесь будет хорошо, — с уверенностью сказала Лиззи. — Кровати здесь очень удобные, кругом тишина и покой, и вы можете делать что хотите.
Она снова вывела Тару из домика и показала на другой конец газона, где поблескивал плавательный бассейн, укрытый от солнца высокими покачивающимися на ветру пальмами. Пациенты лежали в шезлонгах или осторожно шагали взад и вперед, как будто упражнялись в ходьбе. Кто-то был занят беседой, а кто-то плескался или плавал в бассейне — одни уверенно, другие не очень. Кое-кто был весь в бинтах, а те, кто недавно перенес операцию, носили широкополые шляпы и держались в тени, пряча нежную кожу от солнца. У всех были шрамы, а у некоторых бедняг недоставало пальцев и даже рук или ног либо были какие-то другие увечья. « Просто собрание уродцев, — с горечью подумала Тара, — ну прямо-таки курорт для калек. Боже, только бы мне когда-нибудь выбраться отсюда…»
— Не беспокойтесь, дорогуша, — обратилась к ней Лиззи, понимающе глядя на нее. — Не надо за них переживать: сами-то они не слишком переживают. А уезжают отсюда все с улыбками. Уж доктор Маршалл как следует старается на этот счет.
Доктор без промедления занялся своей новой пациенткой. Тара почувствовала непривычную робость, когда пришла Лиззи, чтобы отвести ее на первый осмотр. Однако ее страх несколько приутих при виде высокого мужчины с добрым лицом, ожидавшего ее во врачебном кабинете в главном здании клиники, Чувствуя, как она напугана, он не стал пытаться занять ее пустым разговором, а сразу приступил к тщательному обследованию рубцов на ее лице и теле под сильной лупой, делая записи по ходу осмотра.
Наконец он откинулся назад и посмотрел на нее своими добрыми карими глазами:
— И что же это был за несчастный случай, в котором вы так пострадали?
Тара заколебалась.
— Я знаю, мисс Уэллс, что вам, должно быть, трудно говорить, учитывая повреждения, нанесенные вашим голосовым связкам… Но мне действительно необходимо задать вам эти вопросы.
— Это была автомобильная катастрофа. Столкновение.
— А как давно это было?
— Шесть недель тому назад.
Доктор был уверен, что она говорит не правду. Он наклонился над пациенткой, неподвижно лежавшей на кушетке:
— Не могли бы вы поподробнее рассказать мне об этом вашем… несчастном случае?
— Один старик… Мой друг… Он кое-что знает о травяных снадобьях аборигенов… Он лечил меня пастой, сделанной из цветов и глины…
— Да, да. Мы пользуемся здесь кое-какими из этих средств. Что ж, ваш друг, судя по всему, знает что делает. У вас был серьезный перелом челюсти, но сейчас все прекрасно срослось.
Тара нетерпеливо сказала:
— Доктор Маршалл, я хочу снова обрести человеческий облик. Вы можете мне в этом помочь?
— Мисс Уэллс, ваши раны обширны, глубоки и… весьма необычны. Вам потребуется несколько операций — восстановительных и косметических. К моему величайшему сожалению, вам придется пережить боль, очень сильную боль, а затем какое-то время — крайнее неудобство.
— Я не боюсь боли! — горячо воскликнула Тара. Доктор невозмутимо продолжал:
— И еще одно. Я не смогу приступить к операции до тех пор, пока не размягчится ткань рубцов. На это может уйти несколько недель.
— Это не страшно, — беспечно сказала Тара. — Денег у меня достаточно, а ехать мне все равно больше некуда.
— Деньги здесь у нас — далеко не самое главное. — Тара пропустила мимо ушей его мягкий упрек, и он продолжал тихим голосом:
— Но, конечно, то, что вы отдохнете и наберетесь сил после несчастного случая, во время которого ваш организм перенес такую серьезную травму, пойдет вам только на пользу. А теперь ближе к делу: у вас есть с собой какая-нибудь из ваших последних фотографий? Желательно такая, которая была бы сделана совсем незадолго до несчастного случая.
Она вспомнила день свадьбы, и глаза ее внезапно заполнились горячими слезами. Стиснув зубы, она взяла себя в руки:
— Нет, фотографий у меня нет. В любом случае, — снова задрожав от волнения, она заговорила о том, что она для себя решила, когда лежала на кровати в отеле в Таунсвилле, — мне нужно не просто избавиться от этих шрамов. Мне нужно новое лицо, новая я. Я хочу уехать отсюда совершенно другой женщиной!
Дни на Орфее шли за днями, но целеустремленность Тары не знала отдыха, чего нельзя было сказать о ее израненном теле и измученной душе. Здесь в удивительной тиши почти девственного тропического острова каждый день был столь же великолепен, как и в незапамятные времена далекой древности, а ночь опускалась на него подобно синему шатру, усыпанному мириадами мерцающих золотых звезд. Все дышало свежестью, чистотой и целомудрием. Она чувствовала себя, как Ева в раю, которая начинает все сначала, представляя себе, однако, всю глубину коварства змея-искусителя.
В немалой степени атмосферой мира и спокойствия Орфеев остров был обязан своему доброму гению — доктору Маршаллу. Узнав его поближе, Тара убедилась в том, что забота и внимание к окружающим были для него не просто проявлением врачебного такта, а частью его натуры, следствием глубокого сочувствия ко всем страждущим, которые обращались к нему за помощью. Причем, он отдавал свои силы не просто оказанию медицинской помощи, а созданию целительной среды. И он всегда был готов предложить своим пациентам человеческое, а не холодное профессиональное общение. Однажды Тара столкнулась с ним, когда он вытаскивал свою маленькую шлюпку на отлогий берег, вернувшись с рыбной ловли.
— Вы не подержите этот канат? — обратился он к ней. — Не могли бы вы привязать его вон к тому бревну? Вот замечательно, спасибо вам большое.
Тара молча пошла дальше.
— Эй, постойте, — крикнул он, закрепляя шлюпку, — подите сюда.
Она неохотно подошла к нему. Он покопался на дне лодки и с гордым видом вытащил оттуда две большие рыбины.
— Как вы думаете, неплохо для двух часов работы? А вы рыбачите?
— Нет.
— Здесь рыбалка имеет практическое значение, — продолжал он весело. — Помогает сократить расходы на питание.
Он показал рукой вокруг себя.
— А что вы думаете об Орфее?
Тара огляделась вокруг. В голове ее было пусто. Она давно уже не принимала участия в обычном разговоре.
— Здесь… мило.
— Вы знаете, этот остров обладает естественной целебной силой. Я очень горжусь этим своим раем в миниатюре. Это идеальное место для лечения, особенно таких пациентов, как мои.
Тара ничего не сказала в ответ.
— Вы любите море? — спросил он. — Где вы родились?
— Далеко от моря, в сельской глуши.
— Завидую. Я вырос в городе. А что у вас за семья?
— У меня никого нет.
Он рассмеялся:
— Не очень-то вы любите рассказывать о себе. Негодование придало ей красноречия, хотя из-за ран на горле ей все еще было больно говорить:
— Доктор Маршалл, насколько я понимаю, вы гарантируете своим пациентам невмешательство в их личную жизнь!
Он улыбнулся:
— Ну хорошо. Только, если я пообещаю не задавать вам больше никаких наводящих вопросов, вам придется перестать называть меня «доктор Маршалл». Меня зовут Дэн. Договорились?
«Дэн». — Она несколько раз повторила про себя это имя. Оно очень шло стоявшему перед ней покладистому улыбчивому человеку в шортах, майке и потрепанной панаме, от худощавого загорелого тела которого пахло морем. Она пошевелила пальцами своих босых ног, зарывая их в горячий белый песок, и немного смягчилась.
— Хорошо, Дэн, — сказала она.
Позже, вечером, Дэн вспомнил, как она это произнесла и как она боролась с собой, не зная, продолжать ли ей дальше прятаться за глухой стеной, которой она себя окружила. «Что же с ней произошло, из-за чего она стала такой недоверчивой?» — подумал он. Будучи очень чутким к любым проявлениям боли и страданий, он почувствовал, что в душе Тары таится боль куда более сильная, чем ему приходилось встречать до этих пор. «Что же ей довелось пережить? Сейчас предстояло прежде всего привести в нормальное состояние ее тело при помощи диеты, лечебной гимнастики и плавания по специально разработанной программе, а также переделать ее лицо. Приближался срок первой из целой серии операций. Как же важно, чтобы она прошла успешно! От этого зависит так много, в том числе даже нормальное состояние ее психики». — Дэн со вздохом вернулся к изучению рентгеновских снимков черепа Тары. Вокруг него лежали эскизы трех или четырех различных вариантов лица для его таинственной пациентки, а рядом — гипсовый слепок ее лица в нынешнем виде. Он решил, что, в сущности, не имеет значения, какое из этих лиц она в конце концов получит: любое из них лучше, чем то, что у нее есть сейчас.
- Предыдущая
- 28/95
- Следующая
