Возвращение в Эдем. Книга 1 - Майлз Розалин - Страница 30
- Предыдущая
- 30/95
- Следующая
«Как и следовало бы поступить всякой хорошей жене, — подумала Тара, — Как и я сама пыталась поступить». — Она беспокойно заворочалась под руками Лиззи.
— Я делаю вам больно? — тотчас же встревоженно спросила Лиззи.
— Нет, нет, ничего, — прохрипела Тара. — Все в порядке.
По правде говоря, Тара и в самом деле не была готова к операции в том смысле, что она не была уверена, сможет ли примириться с результатами, которые принесет ей эта операция. Физически же она была уже вполне в состоянии перенести операцию. Следуя тщательно разработанной Дэном программе, она занималась упражнениями, которые позволяли ей делать израненные рука и нога, старательно придерживалась диеты, состоящей из свежих фруктов, овощей и рыбы, и даже начала преодолевать в себе страх перед бассейном. Эта фобия дала в руки Дэну еще один ключ к отгадке тайны его пациентки, которая с каждым днем все больше занимала его мысли. Страх ее обнаружился, когда Лиззи уговорила Тару выйти из бунгало, где она в одиночестве проводила почти все свое время, и пойти к бассейну и понаблюдать за тем, как там преодолевает дистанцию другой пациент. Этот пациент — мальчик по имени Бен — потерял отца в страшной автомобильной катастрофе, которая стоила ему самому руки и одной ступни. Поэтому его мужественным попыткам проплыть дистанцию рукоплескали все обитатели острова. Однако Дэн заметил, что, когда Бен подплыл к краю бассейна и торжествующе шлепнул рукой по воде и брызги упали рядом с Тарой, она инстинктивно отпрянула с выражением ужаса на лице.
— С вами все в порядке? — спросил он.
В тот же момент она снова взяла себя в руки:
— Абсолютно. Просто вода… действует мне на нервы.
— Нам надо с этим что-то делать, — сказал он шутливо. — Плавание — важная часть нашей реабилитационной программы. Мы вам поможем.
И они ей помогли. Начала она с того, что приучилась болтать ногами в прозрачной голубоватой воде на мелкой стороне бассейна, а теперь уже могла целиком погрузиться в воду, не поддаваясь при этом панике. Дэн обещал ей, что после всех своих операций она научится плавать.
Не менее важны были и другие виды подготовки. Порывшись в специализированных каталогах, которые в достаточном количестве имелись в клинике, Тара заказала для себя парики и разнообразную косметику. С помощью косметолога, который раз в неделю приезжал на остров из Таунсвилла, чтобы проконсультировать пациентов, Тара вволю поэкспериментировала со своей внешностью, пока наконец не сумела объяснить Дэну, как именно она хотела бы выглядеть. Самое главное, она хотела стать как можно менее похожей на Стефани. Тем не менее Стефани продолжала преследовать ее, и это было ужасно. В частности, в одном из париков она оказалась просто вылитая Стефани. Она в ужасе стащила его с головы, как только увидела себя в зеркале. И все же потом она аккуратно его убрала, решив сохранить.» Чтобы не забывать, кто я и какой я была», — подумала она.
Вечером накануне первой операции Тара выскользнула из своего домика и отправилась прогуляться на другой конец острова, чтобы побыть наедине со своими мыслями. Дойдя до берега, она села на камень и стала смотреть на простиравшееся за рифом Коралловое море. Перед ней в синей сапфировой воде сверкали отблески заходящего солнца. Позади нее на скалистых холмах паслись дикие козы и слабый ветерок лениво шевелил траву. Вокруг ее ног бесстрашно суетилась крошечная пурпурно-желтая птичка, и все дышало тишиной и покоем.
— Не возражаете, если я составлю вам компанию? — прозвучал рядом с ней голос Дэна. — Лиззи мне сказала, что вы здесь.
Он присел рядом с ней и внимательно посмотрел на нее добрым, серьезным взглядом. Его теплые карие глаза были полны участия. Волосы его взъерошил легкий ветерок.
— Завтра большой день, — заговорил он. — Я вот что хотел сказать напоследок. Я всегда был откровенным со своими пациентами. Что же касается вас, по-моему, это особенно важно. Вы знаете, после того как мы начнем вас оперировать, пути назад уже не будет. И нет никаких гарантий полного успеха. Я не умею творить чудеса, хотя Лиззи и говорит всем, что я чудодей.
Он замолчал.
— Да, конечно, Дэн. Я понимаю.
Он мягко взял ее руку и подержал в своих ладонях. Тара почувствовала обнадеживающее пожатие его мускулистых, энергичных рук и ощутила прилив сил:
— Все в порядке, Дэн, правда. Я готова.
На следующий день в операционной члены бригады Дэна, привыкшие выполнять вместе с ним трудные операции, работая при этом с предельной четкостью, заметили, что нервы его непривычно напряжены. Напряжение это проявлялось в том, что он несколько раз повторил указания, которые уже были выполнены, и с пристрастием допрашивал своего злополучного ассистента:
— А голову ей обрили? Хорошо, хорошо. Итак, вы знаете, что, если повреждение ее рта связано с разрывом мышцы, мы можем привести его в порядок. А если поврежден нерв, доктор, что тогда?
— Тогда все, сэр, — без задержки ответил молодой ассистент, довольный тем, что вопрос был достаточно простым.
Дэн между тем продолжал:
— Точно так же свободному действию голосового аппарата, возможно, препятствуют только рубцовые образования на горле. Но если поврежден сам голосовой аппарат…
— Тогда опять-таки все, сэр!
— Да перестаньте вы твердить «тогда все», — раздраженно сказал Дэн.
— Хорошо, сэр.
— Давайте начинать. Лучше уж поскорее узнать, не ожидает ли нас самое худшее.
Пессимизм Дэна, однако, не получил подтверждения. К его великому облегчению, изуродованные участки на лице и теле Тары представляли собой главным образом толстые рубцы, вызванные глубокими ранами. С растущим оптимизмом он стал делать тонкие, точные разрезы, аккуратно исправляя повреждения, и вокруг него как хорошо отлаженная машина молчаливо работала группа его помощников в зеленых халатах. Поврежденное веко и повернутый вниз уголок ее губ потребовали от него собрать все свое умение и до предела сосредоточить внимание. В конце дня, когда он наконец снял резиновые перчатки с рук, они начали дрожать от усталости.
Такого никогда еще с ним не бывало за все годы его работы хирургом. Несколько часов спустя, освежившись под душем и отдохнув, Дэн все еще продолжал размышлять о том, что же это могло значить. Разгадка была проста: эта пациентка была для него важнее остальных. А он по-прежнему ничего не знал о ней! Поддавшись внезапному порыву, он поднял телефонную трубку:
— Алло, говорит доктор Маршалл из клиники на Орфеевом острове. Я хотел бы поговорить с сержантом Джонсоном.
Во время последовавшей за этим паузы Дэн слышал в ночной тишине биение собственного сердца.
— Алло, Сэм! Говорит Маршалл, Дэн Маршалл. Не могли бы вы проверить для меня, не числится ли один человек у вас в розыске? Нет, не из числа моих друзей. Это одна моя пациентка. У нее временная амнезия — потеря памяти… Да. конечно — рост примерно пять футов восемь дюймов, вес сто тридцать фунтов, шатенка с голубыми глазами…
Позже, во время вечернего обхода, он еще раз проверил ее данные. «Кто вы? — молча спросил он лежавшее без сознания забинтованное тело. — И известно ли это вам самой, Тара?»
Грег Марсден не испытывал никаких сомнений, выезжая на автостраду, ведущую из города в сторону Хан-терс-Хилл. Он был уверен, что вел себя достаточно умно и осторожно. По прошествии такого срока светский визит в дом лучшей подруги жены с целью узнать, как она себя чувствует, не должен вызвать никаких пересудов. Какая жалость, что Филип опять уехал в Нью-Йорк и он его не застанет дома. Грег усмехнулся. Он вовсю гнал свой «роллс-ройс», чтобы поскорее проехать унылые пригороды Сиднея, пока не подъехал к огромному пролету моста Глэйдсвилл, изящно перекинутого через реку Парраматта. Дальше дорога пролегала через зеленый район, и ехать по ней было сплошное удовольствие. Он свернул налево с автострады, затем повернул направо, переехал через мост и через мгновение был на месте.
- Предыдущая
- 30/95
- Следующая
