Возвращение в Эдем. Книга 1 - Майлз Розалин - Страница 37

• Предыдущая
• 37/95
• Следующая

Впрочем, в следующую субботу он было заговорил о ней с Сарой. Но та не выказала никакого интереса и даже посмеялась над ним, так что Деннис выкинул все это из головы. В отличие от Денниса, Сара не обратила внимания на женщину в третьем ряду, которая пришла на школьный концерт и делала снимок за снимком, когда она играла фортепьянную пьесу. Она думала лишь о том, как бы справиться с трудным местом, и ей было не до публики. Точно так же Сара не услышала, как сильно и горделиво захлопали в ладоши в третьем ряду, и не заметила устремленные на нее блестящие глаза, когда вышла кланяться.

Этой ночью, когда во тьме блеснул луч робкой радости, Тара, прислонившись к подоконнику и поглаживая Макси, вспоминала события дня.

— О, Макси, — тихо всхлипнула она, — прошло всего несколько месяцев, а они так выросли. Видел бы ты, как вытянулся Деннис. А моя маленькая принцесса. Она такая красивая. И во всей этой чертовски трудной вещи она взяла только три фальшивые ноты!

— «Харпер майнинг», доброе утро, чем могу быть полезна?

— Соедините меня, пожалуйста, с мистером Макмастером.

— Одну минуту.

Мейти зажал трубку в морщинистой руке и выглянул в окно холла. Белый «роллс-ройс» как раз выезжал за ворота. Мейти поспешно прижал телефонную трубку к уху и тут же раздался другой женский голос.

— Приемная мистера Макмастера.

— Нельзя ли поговорить с мистером Макмастером? Пауза.

— Мистер Макмастер сейчас занят. Говорит его секретарь. Не могу ли я вам помочь?

— Мне с ним самим нужно поговорить. Дело срочное. Может, скажете ему, что звонит Мейти, из дома.

Снова пауза. Мейти попытался подавить волнение. В конце концов Билл, к величайшему облегчению, взял трубку.

— Привет, Мейти, в чем там дело?

— Это не так-то просто объяснить, мистер Макмастер. Даже не знаю, с чего начать. — Голос старика задрожал.

— Не торопитесь, успокойтесь.

— Сэр, вы знаете, что и я, и все служащие здесь, в доме, делаем все, что от нас зависит, чтобы… примениться к новым обстоятельствам. Потеря мисс Стефани…

— Знаю, Мейти.

— В общем, мы стараемся сделать все, чтобы мужу мисс Стефани, мистеру Марсдену, было хорошо. Буквально все!

— Я не сомневаюсь в этом, — Билл все не мог взять в толк, о чем речь.

— Но есть границы, сэр, границы приличия, которые джентльмен не должен переступать. А в данном случае… — Мейти понимал, что говорит довольно бессвязно, и попытался начать сначала.

— Прошлой ночью, когда все в доме уже спали, у мистера Марсдена был гость. Вернее, гостья.

«Вот подлец, — подумал Билл с ненавистью. — Впрочем, раньше или позже это должно было случиться».

— Право, не думаю, что мы что-нибудь можем сделать. Формально он… Билл поискал нужное слово, — свободный человек.

— Да я не об этом, сэр, — Мейти даже оскорбился, что Билл принял его за сплетника, который сует нос в чужие дела. — Тут дело в том, как это выглядело. Всего мы не знаем, потому что к тому времени, как мы поднялись, гм… леди уже ушла. Но служанка сказала, что в бильярдной что-то произошло. Домоправительница пошла выяснить, в чем дело, и доложила мне. На бильярдном столе валяются осколки разбитой бутылки вина. И еще стаканы.

Билл молчал, сохраняя, как обычно, выдержку. Он знал, что это еще не все.

— И это не все. На столе остались другие следы, свидетельствующие…

— Какие следы?

— Счет очков, сэр, и пятна. Все сукно испорчено.

— Я не совсем вас понимаю, Мейти.

— Мистер Макмастер, у меня есть все основания полагать, что в бильярдной, прямо на столе, происходило нечто непристойное, то, что приличные люди себе позволить не могут!

Билл ярко представил себе бильярдную. Перед глазами встал прекрасный стол, превосходная обстановка, на которой настоял Макс, набор киев на любой вкус по весу и длине. Когда он, Макс и «Харпер майнинг» были молоды, правление собиралось исключительно за этим столом, за партией в снукер. Важнейшие решения принимались, политика вырабатывалась легко и безболезненно между партиями. А теперь этот негодяй…

Билл почувствовал, что весь дрожит. Голос Мейти глухо звучал в трубке.

— Сейчас мистера Марсдена нет дома, вот я и решил воспользоваться случаем и позвонил вам, сэр. Какие будут указания?

— О боже, Мейти, — увы, в настоящий момент указания Билла не могли бы быть выполнены, ибо кастрация как вид наказания была некоторое время назад исключена из кодексов.

— Ладно, подумаю, — сказал он наконец. — Сначала надо посмотреть, можно ли возместить ущерб. Надо связаться со специалистами, пусть они там все посмотрят и подсчитают. Потом пошлите их ко мне. — Он помолчал. — Что же касается мистера Марсдена…

— Да, сэр?

— Я сам займусь им. Похоже, надо укоротить ему крылышки. Вам, должно быть, будет небезынтересно узнать, что кое-что в этом смысле уже сделано. Не беспокойтесь, я за всем прослежу.

Поразительно, до чего наше отношение к тому или иному месту зависит от присутствия или отсутствия хоть одного из его обитателей. Дэн Маршалл был совершенно счастлив на Орфеевом острове, где создание рук человеческих, его клиника, гармонично уравновешивалась дикой нетронутой человеком красотой пейзажа. Но теперь его переливающийся всеми красками парадиз свелся к унылому одноцветью. Солнце светило по-прежнему ярко, но сейчас все в его глазах утратило былой лоск. У него теперь даже не было подлинного стимула вставать по утрам. А вечерами вовсе не хотелось ложиться, и он под разными предлогами засиживался за полночь, пока не валился с ног от усталости.

Преисполненный решимости забыть Тару или хотя бы смотреть на нее как на прекрасную, но перевернутую страницу своей жизни, он работал больше, чем когда бы то ни было, брал дополнительных пациентов, так чтобы совсем не оставалось времени предаваться размышлениям в одиночку. Именно тогда он достиг самых своих выдающихся результатов в области восстановительной хирургии. Он испытывал настоящее удовлетворение при виде того, как девушка, которой чуть не оторвало ногу трактором, отправляется от него прямиком в дискотеку. И однако же, поскольку не с кем поделиться своими успехами, все это было прах и тлен. Верная Лиззи, которая глаз с него не спускала, всячески сочувствовала, но ничем не могла помочь и все же старалась как-то расшевелить его.

— Эта, из десятой палаты, поправляется; утром, когда я принесла ей завтрак, она делала упражнения! Сказала, что уменьшит ваш заработок — выпишется раньше срока. Так оно и будет, вот увидите.

Дэн благодарно улыбался в ответ, но печаль не исчезала из его взгляда, ибо, как бы упорно он ни работал, как бы глубоко ни погружался в текущие дела, забыть Тару не удавалось. Она являлась ему незваной и вновь и вновь возникала перед глазами — вот она гуляет, плавает, жарит мясо на вертеле, улыбается — он гнал воспоминания. С тех самых пор как она уехала, он ни разу не ходил на подводную охоту, утратил всякий интерес к окружающей жизни и, подобно раку-отшельнику, забился в свою раковину.

Когда же он избавится от этой напасти? Сколько надо времени, чтобы кто-то «остался позади»? Было так легко влюбиться в нее. Ее спокойствие, ее стойкость завоевали его уважение, а веселый нрав и жизнелюбие завоевали его сердце. Он с нежностью вспоминал ее высокую стройную фигуру, которая на золотистом фоне острова смотрелась еще более томной, еще более грациозной, вспоминал ее откровенные взгляды и чувственный рот, заставлявшие его тогда трепетать, а теперь грустить в одиночестве. Ему никогда не разлюбить ее, это он знал точно. Придется медленно, шаг за шагом выбираться из этой истории. Он вздохнул и вернулся к своим бумагам. Да, дорога предстоит длинная.

Солнце, добравшись до зенита, палило беспощадно. Человек, покрытый бронзовым загаром, лежал, лениво раскинувшись, прямо у бассейна, где просвечивало дно. Вот он медленно, по-кошачьи, повернулся на лежаке. Грег Марсден загорал. Раньше, когда он проводил на корте целые дни, об этом специально не приходилось думать. Теперь не то. Он медленно привстал, потянулся к сумке-холодильнику, вытащил бутылку пива и с наслаждением отхлебнул. Затем так же медленно он снова опустился на лежак, прикрыл глаза и растянулся на алтаре бога-солнца.

• Предыдущая
• 37/95
• Следующая