Слепой Агент [Последний долг, Золотой поезд] - Майоров Сергей - Страница 21

• Предыдущая
• 21/61
• Следующая

Вечером, как обычно, я напился и в очередной раз поссорился с Натальей. Мне хотелось с кем-то поговорить, поделиться своими горестями. Но пойти к друзьям с такой историей я не мог. А ей… Рассказать все это Наташке я тоже не мог. Я осознал это внезапно, во время телефонного разговора.

Я сидел на кухне в обнимку с бутылкой и разговаривал сам с собой.

Мне было плохо.

А потом я вспомнил вчерашний визит в жилище Бабко и представил котёнка, который бродит по пустой тёмной квартире в ожидании хозяина…

И мне стало совсем уж плохо.

В субботу утром я встретился с Марголиным. Он позвонил мне заранее, я вышел на перекрёсток и сел в его машину.

— Как настроение?

Я пожал плечами.

— Понял. Держи.

В конверте оказалось удостоверение сотрудника ЧОП «Оцепление», где я значился в должности менеджера, и водительские права. На моё имя. Удостоверение было таким же, какое я видел у Красильникова, только совсем новое, пахнущее типографской краской и кожей. Я положил его на колени и взял права.

— Не волнуйся, ни один гаишник не подкопается, — с довольным видом сказал Марголин, заметив моё сомнение. — Можешь проверить. Они в любом компьютере есть. Что я, буду тебя нае…ть?

Я опять пожал плечами и убрал документы в карман. Действительно, не посадить же меня он решил. Тем более что ездить мне всё равно не на чём.

— Держи.

Второй конверт оказался намного толще. Я взял его в руки и, не веря своей догадке, открыл клапан.

Я был прав. Внутри действительно были деньги. Много. Намного больше, чем я заработал за всю свою карьеру опера.

— Три тысячи. Пересчитай.

Я тронул пальцами новенькие стодолларовые купюры. Странно, но никакой радости я не испытал. Как будто меня попросили просто кому-то передать.

— Это премия.

— А не много?

— Да, низко ты себя ценишь! Ты проделал достаточно непростую и неприятную работу, и труд должен быть вознаграждён. Пропорционально результату. Благодаря твоей работе фирма сэкономила приличные средства.

Я на это не реагировал. Мне было всё равно.

— Я же говорил, что в нашем отделе платят за вредность. Что с деньгами делать будешь?

— Декларацию подам. В налоговую инспекцию. Они эту проблему за меня решат.

— Правильно, государство обманывать нехорошо. А если серьёзно?

— Купить кое-чего надо. И, — я тронул карман, куда положил документы, — может, колеса себе какие присмотрю.

Машина была давней моей мечтой. Давней и недосягаемой. Теперь, когда она упала мне в руки, восторга я не испытывал. Только усталость и желание завалиться на свой диван.

— Верное решение. Только не торопись. Если получится, я подберу тебе что-нибудь приличное… Только не торопись.

— Есть варианты, — усмехнулся я.

— Конечно. Они всегда есть. Следующую недельку отдохнёшь. Не всю, конечно, в среду или четверг я позвоню, определимся с новой темой. Я рад, что не ошибся в тебе.

— Спасибо.

— Я говорю серьёзно. И скажу ещё одну вещь. Не люблю, когда в таких вопросах недосказанность остаётся. Если честно, тебя сразу на это место планировали. Антон нашим отделом и занимается. Надо сказать, башка у него здорово варит. Никогда ещё не прокалывался.

Я промолчал. Особого впечатления эта новость на меня не произвела.

— Обиделся?

— На обиженных воду возят.

— Верно. Я считаю, что мы уже сработались.

Я опять раскрыл конверт с деньгами, ковырнул пальцем банкноты.

— Что с Бабко?

— Тебя он ещё интересует? Сидит. У него с собой пять коробков «травки» было. До суда его никто не отпустит, никаких подписок или залогов. В любом случае переживать не из-за чего.

— А я и не переживаю.

— А что тогда? Моральные терзания? Да забудь ты эту лабудень! Как будто раньше наркоманов сажать не приходилось. Или этот какой-то особенный?

Марголин положил руку на спинку моего кресла.

— Не забивай голову. Вот у меня один раз ситуация была, так это да! Как-нибудь потом расскажу. Сейчас за это деньги платят, и деньги, согласись, реальные. А мы тогда за одну идею уродовались… Извини, но мне пора лететь. Пока!

Я пожал ему руку и выбрался из машины.

— Много не пей, — посоветовал мне вдогонку Марголин, и БМВ рванул с места.

Много не пей. Может, действительно сегодня не пить? Никогда не думал, что у меня окажется такая тяга к спиртному. Или раньше поводов не было?

Дома я сел к телефону и позвонил в 15-е отделение. Мне повезло — работал Максим, который был со мной тогда, на лестничной площадке, когда я лишился пистолета. Я знал, что он до сих пор чувствует вину передо мной и не откажет в маленькой просьбе. Хотя в той ситуации виноват был я один. Я оказался идиотом. Самодовольным ослом, как говорили в старом фильме.

Я попросил Максима проверить номер моего водительского удостоверения.

Когда он перезвонил, голос его звучал удивлённо:

— Федя, это… твои права! Позавчера тебе выдали. Ты их что, купил, что ли?

Я ответил что-то неопределённое. Хотя что тут можно было ответить? Одно из двух: либо я сошёл с ума, либо действительно купил.

— Дорого, наверное, — задумчиво протянул Максим. — А тачку уже взял?

— Нет. Мне для работы нужны…

Я постарался побыстрее закончить разговор. Потом я позвонил Красильникову. Я не рассчитывал застать его в офисе в субботу, но он ответил:

— Слушаю вас внимательно.

— Привет. Это Федор.

— А-а, здорово! Куда пропал-то?

— Работал.

— Ну, работа — работой, а позвонить-то время всегда можно найти. Сейчас у тебя, как я понимаю, выходные.

— Ага. Собственно, я по этому поводу и звоню. Давай куда-нибудь сходим?

— В смысле выпить-отдохнуть? Давай!

— Я угощаю. Только выбери куда, ты в этих заведениях должен получше разбираться.

— Сейчас это не проблема. Ты в «Чёрной кошке» бывал когда-нибудь? Или в «Пауке»?

— Нет. Я, знаешь ли, все больше по ресторанам в общежитиях и трамвайных парках специализировался.

Красильников рассмеялся так, будто я сказал что-то очень смешное. Смех у него был натянутый, и меня в очередной раз кольнула мысль, что ещё недавно я постарался бы не иметь никаких дел с таким типом.

— Федя, ты меня слышишь? Алло-о! Я говорю, у тебя же вроде девушка есть. Давай бери свою, а я со своей приеду.

Я подумал и согласился.

— Ну и отлично! Давай завтра в восемь я к тебе заеду. Там разберёмся, куда пойти. В «Пауке» кормят лучше, в «Кошке» варьете есть, и программа неплохая. Ну все, до завтра!

Я позвонил Наталье. Помириться с ней оказалось проще, чем я ожидал. Почти без слёз и упрёков. Услышав о планах на воскресный вечер, она долго отказывалась, называя самые разные причины. Я проявил настойчивость и добрался до сути. Ей было не в чём идти. Родители давно перестали давать ей деньжат, из меня получился никудышный спонсор, а большинство её нарядов теперь годилось лишь для посещения лекций и институтских дискотек. Я сказал, что с этим мы разберёмся, поймал такси и через двадцать минут был у неё, прихватив по дороге букет роз. Последний раз я дарил ей цветы год назад.

Вечером мы вернулись ко мне домой, увешанные свёртками и пакетами. Мы купили костюм мне, вечернее платье ей и ещё целую кучу вещей. Я потратил почти тысячу долларов, ошарашив таким размахом не только привыкшую к скромности и умеренности Наталью, но и самого себя. Я привёл её в один из лучших городских универмагов и строго пресёк все попытки выбрать что-нибудь попроще и подешевле. Правда, к наиболее дорогим отделам я её тоже не подводил, но она этого, кажется, не заметила, и купленное нами почти за два миллиона платье наполнило её глаза таким беззащитным восторгом, что я был счастлив.

В продовольственном отделе я набил сумки деликатесами, которые не пробовал ни разу в жизни.

Я не люблю громких банальных слов, но вечер у нас получился действительно сказочный.

Сейчас мне не хочется вспоминать о нём.

Вернее, вспоминаю я его постоянно. Мне кажется, что это были лучшие часы в моей жизни; и картинки того вечера то и дело мелькают у меня перед глазами. Облекать их в сухие, штампованные фразы не хочется, а говорить по-другому я, наверное, и не умею.

• Предыдущая
• 21/61
• Следующая