Лекарь (СИ) - Федосов Алексей Анатольевич - Страница 36
- Предыдущая
- 36/69
- Следующая
Рассердился на это Камбис и пошел он войной на обманщиков. Победил он их в войне этой и стал правителем Египта и основал он новое царство и создал династию.
— А смотри, хитрая какая, дождалась, когда к персам доедет, а там заговорила.
— Да, только месть не удалась, пока персы собирались и шли, там властитель сменился. Амасис умер и вместо него другой стал. Только это не помогло, персы как львы напали и растерзали. Камбис, после того как завоевал Египет, приказал стереть все надписи с именем в гробнице Амасиса, что и было сделано. Вся страна подчинилась, но осталось одно место, в оазисе Сива. Там стоял храм оракула Амона, жрецы отказались подчиниться власти Камбиса.
Ибрагим встал и пошел к своему мешку, — Кофе будешь? С кардамоном?
— Буду, только без кардамона.
— Да помню. Это я так, просто спросил, может, передумал. — Покопавшись, достал мешочек с зернами, ступку и, отсыпав горсть, стал перетирать под мой рассказ.
— Так вот, Они стали говорить, что хоть Камбис и принял новое имя, но он не истинный правитель. И что они не признают его власть.
Он очень разозлился и повелел своему войску из пятидесяти тысяч человек напасть на оазис и уничтожить храм и перебить жрецов.
— Ого, такое большое войско, пятьдесят тысяч, это же, сколько им воды надо чтоб они могли дойти, они же все колодцы по дороге осушат. Знаешь, мне приходилось видеть пару раз саранчу, вот истинное бедствие для феллахов. Как туча грозовая они падают на землю, шум стоит такой, что ничего не слышно. — Ибрагим ссыпал смолотое на кусок расстеленной кожи и засыпал следующую горсть.
— А что саранча, если собрать и повялить на солнце, то она по вкусу как креветки будет.
— Да ел я её, так себе, что вы арабы в ней находите?
— Ну, раз ел то тебя можно назвать почти арабом.
— А почему почти?
— Ты же не араб.
— Можно подумать мой друг тоже, араб чистых кровей.
— Ибрагим я просил тебя не трогать моих родных?
— Ты первый начал, сказал, что я почти араб.
— Мне можно, я мусульманин по рождению, а ты неверный.
— А ты больно верный, когда последний раз Аллаху поклоны отбивал?
Я не стал отвечать на такой вопрос, оба хороши, продолжил рассказ о пропавшей армии.
— Как ты говоришь: хрен с тобой. Иначе поругаемся.
Про войско. Оно выступило и за неделю дошло до оазиса Харга. Что они творили по дороге, ходили слухи ….
— Ого, так мой друг, оказывается, был в том походе, это сколько же тебе лет?
— Ибрагим!!
— молчу, молчу мой господин, уже кофе готово, желаете мёда?
— А что у нас мёд есть? — Спросил я заинтересованно.
— Нет, но так хочется. Дальше рассказывай любитель сладкого. — Ибрагим с чувством отхлебнул горячего напитка, и сплюнул. Высунул язык и замахал перед ртом рукой.
— Мой отец говорил, что есть две вещи, когда нельзя торопиться. Первое, нельзя торопиться с женщиной и второе когда пьешь горячее. Хвала Аллаху, этот неверный хоть помолчит немного.
Взглядом Ибрагима можно было воспламенить бархан, но я выдержал это.
— Ешли ты думаешь, што я молшать буду, то ошибаешься. — Прошепелявил Ибрагим.
— Рашкажывай дальше. — Он встал и потянулся к бурдюку с холодной водой, налил в кружку и стал пить мелкими глотками.
— Ибрагим это тебя аллах покарал за то, что ты меня постоянно перебиваешь, я хочу тебе рассказать историю, а ты мешаешь.
Я задумался, вспоминая, на чем остановился, — А! Вот, значит, за неделю они дошли до оазиса Харга, и провели там несколько дней, восстанавливая силы.
Потом они выступили, через некоторое время из Хивы пришел караван, и тогда впервые стало известно о том, что войско пропало. Они не пришли в оазис. Караванщики говорили, что несколько дней назад в пустыне была сильнейшая буря, она бушевала почти три дня не останавливаясь, им казалось, что наступил конец света, и небо обрушилось на землю.
На лице Ибрагима отразилось удивление, — Это как пропали? Пятьдесят тысяч это огромное количество людей, коней, верблюдов. Может потом, кто пришел из пустыни?
Я помотал головой в знак отрицания, прихлебнул остывшего, густого напитка.
— Ладно, тогда спрошу так, а известно, что они делали в оазисе Харга? Сколько припасов они собой брали? Были у них проводники? — В его голосе слышалось оживление.
— Любезный вы недавно спрашивали меня уж не участник ли я того похода, я ответил: что нет, — как я могу ответить на ваши вопросы?
— Мухаммад, у тебя на лице написано, что ты знаешь, давай дальше выкладывай.
— Правда что ли?
— Ну да, ты щуришь правый глаз, и улыбка ехидная становится, чуть-чуть. А ещё ты приплясываешь, достаешь бубен, стучишь в него, размахиваешь свитком, в котором сокрыта тайна. А еще…
— Вот трепло. — Я улыбнулся в бороду, прикрываясь чашкой с напитком.
— Мухаммад, как же тебя легко купить.
— Ну, тебя к шайтану. Моего учителя, когда он прочитал эту историю, очень заинтересовала пропажа. Знаешь, что он сделал в первую очередь? Он опросил всех бедуинов которые кочевали в тех местах. Переговорил со старейшинами, самыми старыми из тех, кого смог найти. Потом он приехал к нам и сказал, что его не будет два месяца он, видите ли, должен ехать в соседний город, куда его позвал его лучший друг, ему он обещал приехать и вот теперь должен ехать…. Короче говоря, он хотел найти клад, ему казалось, что он обогатиться, если найдет пропавших. Его не было больше чем два месяца. Мы все думали, что сгинул, и что пустыня взяла его, но он вернулся. Встреча была радостная, попробуй не покажи, что рад видеть и о твою спину обломают кучу палок. Он исхудал, ещё больше загорел, но был жив и даже весел. Вечером, мы все слушали рассказ о его путешествии и поисках.
«Всё началось в день, когда Аллах, Милостивый и Милосердный, указал мне сочинение неверного, которое описывало историю страны нашей, и я задался себе вопросом, а где может быть это войско? И я так же подумал, что там должны быть золото, которым расплачивались с воинами. Я стал спрашивать старейших из старейшин, разговаривал с кочевниками, которые приходили к нам, подружился со многими из них. Вскоре меня уже считали как своего, и если встреча была в пустыне, то со мной делили воду и кров. Однажды я услышал о древнем кладбище, которое лежало далеко в стороне от оазиса, я спросил: А насколько оно древнее, и мне ответили, что настолько, что старики не помнят, кто там похоронен. Я попросил объяснить мне, где это? Они долго отказывались, говорили, что тревожить покой мертвых, великий грех, и что аллах за это обязательно накажет. Но я был очень убедителен, и настойчив. Мне дали проводника, и мы вдвоем пошли туда. Еще по дороге мне стали попадаться странные и непонятные вещи. Однажды, мы остановились на ночевку, я пошел собрать дров для ночного костра. Уже темнело и я старался сделать всё как можно быстрей. Собрав сучья в охапку, я уже собрался идти обратно, как у основания бархана мелькнул отблеск, сначала мне показалось что привиделось, но, подойдя ближе, увидел бок глиняного кувшина, очень большого, выступающего из песка. Я вернулся на стоянку, позвал проводника, и мы перенесли лагерь на это место. Пол ночи в свете костра, я раскапывал, под утро, когда усталость сморила меня, я сидел без сил и смотрел на это чудо, огромный кувшинище в полтора моих роста и в два обхвата. Я поспал, проснулся, когда солнце уже поднялось высоко и стало припекать, разбудил меня треск, с которым этот великан раскололся, и я увидел, как из него струиться песок, он вытекал как вода. И тут я понял, для чего он был нужен, в нем везли воду для войска. Проводник, видя с каким азартом, я раскидываю песок, стал мне помогать. И мы за пол дня работы откопали огромную, на два таких кувшина, повозку. Её тащили четыре верблюда, их мы тоже откопали и больше никого и ни чего не было. Я спросил, в какой стороне древнее кладбище и он указал мне направление. Я залез на самый высокий бархан и стал с него рассматривать окрестности, передо мной раскинулось море песка. Но я уже знал в куда шло древнее войско и тогда я стал внимательно всматриваться в то что видел. И судьба улыбнулась мне, милым оскалом старого черепа, выглядывающего из песчаной осыпи. Спустившись вниз спросил у проводника есть ли здесь поблизости вода, сможем ли мы остаться здесь на несколько дней?
- Предыдущая
- 36/69
- Следующая
