Мятежная леди - Скотт Аманда - Страница 19

• Предыдущая
• 19/65
• Следующая

— Тогда сейчас тебе, наверное, нужно привести маму и сказать ей, что леди Фелина была бы рада принять ее помощь, — распорядился Керкхилл. — Кроме того, пусть твоя мама позаботится также и о матушке Битон.

Кивнув, Дэви бросился вниз по лестнице.

А Керкхилл сошел вниз, в холл, где ему пришлось пробираться меж спящих людей, и направился во внутренние покои. Там он нашел Джошуа. Стоя на коленях, камердинер орудовал кочергой, помогая разгореться слабому огню в камине.

— Значит, ты решил, что я буду спать именно здесь? — спросил его Керкхилл. — Что ты сотворил с Ходом?

— Это Ход привел меня сюда, сэр, — сообщил Джошуа с кривой ухмылкой. — Сказал, что эта комната теперь ваша, а я должен занять маленькую спальню, что выходит на лестницу для слуг. Если вы не возражаете, сэр.

— Нет, если ее тоже хорошенько проветрили.

— Все сделано как надо. Ход сказал — они даже сняли все занавеси и вытрясли их во дворе, и перины тоже. Постелили свежее белье.

Перемена оказалась разительной, потому что Джошуа — или, скорее, сам Ход — зажег все свечи, какие нашлись в спальне, и теперь она выглядела уютно. Комната была просторной, а вычищенная до блеска и наполненная ароматом сосны, казалась еще больше. Приятное местечко, решил Керкхилл, при условии, что Джошуа будет следить за порядком.

— Мне будет здесь удобно, — сказал он. — Но что Ход? Он говорил что-нибудь про то, что уходит или, наоборот, остается?

— Ни слова, — ответил Джошуа. — Но он стал чуток гостеприимней, чем раньше. Впрочем, не знаю, что бы это означало.

— Я бы предпочел, чтобы Ход остался, хотя бы из-за того, что он отлично знал старого Джардина, да и Уилла тоже. Нам ведь предстоит разгадать загадку, и я намерен выяснить, что здесь стряслось.

— И как можно скорее, думается мне, — сказал Джошуа.

— Это почему же?

— Потому что мне говорили — по всей округе идут слухи. Многие верят, что не иначе как леди Фиона — а может, и вы сами — покончила с молодым Уиллом Джардином. «У кого еще была причина?» — говорят они. Ясно как день — все тут думают, что миледи очень даже хотела избавиться от мужа.

— Сомневаюсь, что он был ей хорошим мужем. Черт, я отлично знаю, что он был никудышный муж! Хватался за каждую юбку, что проходила мимо. Но почему местные сплетничают на ее счет? Женщины, кажется, ее любят — по крайней мере те, кого я тут видел.

— Конечно, они ее любят, но это не держит на привязи их языки. Раз люди решили, что у нее была причина, значит, она и прикончила беднягу.

Керкхилл возразил:

— Чепуха! Леди Фиона вполовину меньше Уилла ростом, да еще и в тягости. Она не могла этого сделать.

— Так, может быть, не одна, — заметил Джошуа. — Кто-то ей помог.

Керкхилл вдруг почувствовал озноб. Почему он сам не пришел к такому выводу? Учитывая, что он знал про нее и Уилла… кто-то другой вполне мог ей помочь — например кто-нибудь из слуг. Женщина красива, очень красива, пусть даже в положении. Она умна — а какой характер!

Что, если она решила: хватит с нее неверного взбалмошного супруга, — да и уговорила какого-нибудь влюбленного глупца пойти ради нее на убийство?

Остаток ночи Фиона провела почти без сна, потому что ребенок два раза начинал плакать, сообщая, что проголодался. Его нужно было кормить весь день и всю ночь. Стоило ему проснуться, как он начинал плакать. Так что Фионе стало казаться, что ей никогда больше не выспаться как следует.

Днем матушка Битон попросила устроить ей постель в комнате Фионы и отправила Флори отсыпаться в комнатку напротив. Она сама взялась присматривать за Фионой и младенцем в своей спокойной, уверенной манере.

Рано утром во вторник — солнечные лучи едва добрались до окон восточной стороны — акушерка взяла насытившегося малыша, перепеленала и уложила в колыбель возле постели Фионы.

— Не хотите ли сами поесть, миледи? — спросила матушка Битон, покачивая ногой колыбель. — Эти две ночки выдались очень хлопотными, а вы вчера едва ли проглотили хоть кусочек. Думаю, каша со сливками будет теперь в самый раз.

— Только не каша, — возразила Фиона. Но она действительно проголодалась! — Флори отлично знает, что я люблю, и скоро принесет мне поесть.

Фиону клонило в сон, поэтому она была благодарна матушке Битон за то, что та просто кивнула, продолжая осторожно укачивать малыша. Он тоже засыпал — глазки уже закрывались.

Фиона слышала тихое дыхание сына и его сонное гуканье. Может быть, ему неудобно лежать в колыбельке? Она открыла глаза.

— Матушка Битон, я уже проснулась, — тихо позвала Фиона. — Вы наверняка устали и хотите поспать или позавтракать.

— Да уж, я бы не против подремать минутку на той террасе внизу, где ваша Джейн поставила еще одну кровать, — ответила женщина. — Но мне лучше остаться здесь, пока не вернулась Флори.

— Нет. Иначе вы заснете прямо на месте. Идите, прошу вас. Он проспит сейчас никак не меньше часа или двух, так ведь?

— Конечно, — отозвалась акушерка. — Но…

— Ни слова больше, — перебила Фиона. — Какой от вас будет толк, если вы уморите себя заботами? Флори всегда приходит с рассветом и сейчас наверняка уже одевается. От всего сердца благодарю за помощь, но сейчас вам просто необходимо отдохнуть.

— Тогда я пойду. — Матушка Битон тепло улыбнулась. — Из вас выйдет прекрасная мать, миледи.

— Надеюсь, — сказала Фиона.

Матушка Битон первым делом расправила одеяльце малыша, затем проверила, есть ли вода в умывальнике и кувшине возле постели Фионы, а затем наконец ушла.

Звякнула щеколда, и в тот же миг Фиона вскочила с постели.

По правде говоря, она чувствовала себя усталой. Все еще сказывались некоторые последствия родов, но она была рада, что осталась наконец одна. Хоть бы Флори задержалась подольше!

В общем, с ней все было в порядке — разве что ноющая грудь да боль в мышцах. Она положила ладонь на живот. Каким он стал плоским! И это после того, как рос с каждым днем, долгие месяцы. Живот стал мягче, чем был раньше, но у нее снова появилась талия! Фионе ужасно захотелось примерить наряды, от которых пришлось отказываться все это время.

Она решила начать с любимого шелкового платья, которое было в числе тех немногих вещей, что она прихватила с собой, отправляясь в побег с Уиллом. Оно перестало сходиться на ней три месяца назад.

Она извлекла платье из сундука, там же нашла свежую сорочку. Затем совершила утренний туалет прохладной водой из умывальника и стала надевать сорочку.

— Госпожа, что это вы делаете? Вам еще не время! Фиона вздрогнула всем телом и повернулась.

— Флори, ты меня до смерти напугала! — воскликнула она.

— Да уж, представляю, — шепотом отозвалась Флори, явно опасаясь разбудить малыша, но воинственно уперев руки в бока. — Я вхожу тихо, как мышка, чтобы не разбудить ни вас, ни младенца, и что вижу! Вы стоите с сорочкой на голове. — Она оглянулась на колыбель. — Но какой же он сладкий крошка!

Фиона улыбнулась:

— Правда, красивый?

— А как вы собираетесь его назвать?

— Поверишь ли — не знаю! Можно было бы назвать его Томасом в честь моего отца, но Мейри уже назвала так своего сына. И, по правде говоря, я отлично знаю, что папа не обрадовался бы, достанься его имя одному из Джардинов. Дедушку с отцовской стороны звали Робертом, но так зовут мужа Мейри. А еще это имя короля Шотландии да одного из его противных сыновей.

— И уж точно вы не назовете сына в честь его собственного папаши, — заявила Флори.

— Не назову. Не назвала бы и в честь его ужасного деда, если б даже знала старого Джардина по имени.

— Кажется, мне говорили, что его звали Джон. Или Гилберт? — Флори пожала плечами.

— Надо бы знать поточнее, — сказала Фиона. — Мне самой нравится Гилберт.

— Ну да, и все звали бы его Гил. Так ведь? Гил Джардин!

— Боже упаси! Ты права. Не хочу, чтобы его имя хоть чем-то напоминало Уилла Джардина. Но что, если назвать его Арчи, в честь лорда Галлоуэя?

• Предыдущая
• 19/65
• Следующая