Мятежная леди - Скотт Аманда - Страница 30

• Предыдущая
• 30/65
• Следующая

— Если вы не собираетесь меня избивать, сэр, тогда позвольте пожелать вам спокойной ночи.

С этими словами она повернулась, чтобы уйти. Керкхилл намеренно дождался, пока она подойдет к двери, и остановил ее словами:

— Подождите. Мне нужно еще кое-что вам сказать.

Фиона остановилась. Было заметно, как она напряглась, но и Керкхилл укрепился в своем решении.

Фиона стояла не дыша. Громкий стук собственного сердца мешал ей думать. Она не понимала, почему себя так ведет, и тем более ей непонятным было поведение Керкхилла. Однако она не собиралась ему доверять; ничуть не больше, чем любому другому мужчине в подобной ситуации.

Она заслужила наказания, и куда более сурового, чем несколько шлепков. Так сказал бы отец, а уж Уилл и подавно не раздумывал бы ни секунды. В самом деле, опрокинь она тарелку с едой на поднос старого Джардина, он бы велел ее высечь. Не то чтобы у нее была подобная привычка до сегодняшнего дня. Разумеется, она себе такого никогда не позволяла.

Керкхилл намеревался поступить так же, как и любой мужчина на его месте по отношению к капризному ребенку. Так он сказал, и Фиона поверила, что лишь ухудшило положение. Сама мысль показалась ей унизительной — как и все, что видела она от Джардинов.

— Вернитесь и сядьте, — по-прежнему холодно велел Керкхилл.

Фиона медлила.

— Я жду, и мое терпение небезгранично.

Проглотив застрявший в горле ком, она обернулась:

Керкхилл уже стоял за спиной.

— Если честно, сэр, — поспешно начала Фиона, — не знаю, что меня заставило…

— Сядьте и радуйтесь, что еще можете сидеть с удобством. — Он отошел и указал ей на табурет, а сам встал возле большого стола.

— Если собираетесь меня бранить, я лучше выслушаю это стоя.

— Садитесь, — повторил Керкхилл. — Вы еще не вполне оправились, да и я вовсе не собираюсь вас бранить.

— Что ж, хорошо. Нэн сказала…

— Мы не станем впутывать сюда Нэн. Садитесь.

Фиона села.

Керкхилл продолжил:

— Ведь вам семнадцать, верно?

— Да, вы сами знаете.

— В самом деле? Судя по вашему сегодняшнему поведению, вам должно быть лет на десять меньше.

Ее глаза наполнились слезами, но она, казалось, не замечала.

— Клянусь, я не понимаю, почему…

— Мне не нужны ваши извинения. Я их уже выслушал. Знаю, что после рождения ребенка некоторые женщины ведут себя несколько странно, но вы вели себя за столом как несмышленое дитя. А ваше поведение в отношении Хода — это уже просто безумие.

— Но…

— Не перебивайте меня, — холодно сказал Керкхилл. — На сей раз вам придется меня выслушать. Вы спрашивали, в чем разница между двумя поступками — когда вы бросились защищать Дэви и когда на вас напала собака. Я вам отвечу.

Фиона уже поняла, что ей совсем не хочется слушать его объяснение, но у нее не было выбора.

— Одно дело — отвести беду от матери, которая держала на руках вашего сына. Им грозила серьезная и скорая опасность. Фелина не смогла бы защищаться, потому что держала на руках ребенка. И вы не могли быть уверены, что поблизости окажемся Дэви или я. Флори стояла на лестнице позади вас и, таким образом, тоже не смогла бы вам помочь. Поэтому вы сделали единственно возможную вещь. Очень многие люди, будь то мужчины или женщины, не сразу решились бы вступить в схватку с псом, а вы не колебались. Вы бросились на защиту близких, ни на миг не задумавшись о собственной безопасности. Это действительно храбрый поступок.

От его слов у Фионы потеплело на душе. Значит, он на нее не сердится? Ей даже захотелось поблагодарить его за хвалебные слова.

Но Керкхилл не дал ей такой возможности. Напротив, когда он заговорил снова, его голос показался Фионе очень суровым.

— А вот вмешиваться в стычку Хода и Дэви — тут не было никакой храбрости или просто здравого смысла. Не спорьте, — добавил он, когда Фиона открыла было рот. — Одно дело — действовать быстро и инстинктивно, чтобы защитить родных, и совсем другое — вмешиваться в ссору между собственным дворецким и мальчишкой на побегушках. И это особенно неосмотрительно, когда дворецкий вдвое крупней вас, да еще вооружен кинжалом. К тому же он был разозлен. Вы наверняка заметили, как быстро он разоружил мальчика. И вы совсем не подумали о том, что Ход может на вас напасть, как, собственно, и произошло.

— Я действительно об этом не думала. Не было времени. Я просто действовала, как и в тот раз.

— Юный Дэви ни при каких обстоятельствах не имел права замахиваться на Хода кинжалом. А Ход был вправе его наказать. Вы вмешались напрасно. Но, будь вы даже и правы, вы все равно повели себя глупо. Рядом слуги, мои и ваши. Если вы испугались за жизнь мальчика, следовало просто закричать. Вы хозяйка и можете приказать слугам вмешаться в случае опасности.

— Но я велела Ходу не…

— И вы думаете, что он выполнил бы ваш приказ? — ледяным тоном перебил ее Керкхилл. — Должен был, но не подчинился. И, когда он ослушался вашего приказа, вам, маленькой и слабой женщине, следовало трижды подумать, прежде чем вмешиваться.

Фиона нахмурилась, понимая, однако, что Керкхилл прав. И опять он отнял у нее возможность сказать ему об этом.

— Фиона, настало время взять себя в руки, — сказал он. — Действительно пора. Вы не бережете себя, грубите. Сегодня вы вышли за рамки допустимого, вашим гостям уж точно незачем такое терпеть. Вы часто кричите на Флори. Кричите на меня. Я слышал, как вы кричите на мать, даже на матушку Битон и бог весть на кого еще! Попробуй я хоть раз заговорить в подобном тоне с матерью, отец тут же окоротил бы меня так, что я запомнил бы это на всю жизнь. Вам придется научиться себя вести, пусть даже без хорошей взбучки.

Слезы снова не заставили себя ждать, но Фиона их быстро утерла. Незачем ему видеть, что она плачет! Ясно, он прав. Угодил в самую точку.

— Вы должны перед ними извиниться, девочка.

Ее глаза мгновенно высохли.

— Перед всеми?

— Да, и поскорее. Я подозреваю, что завтра в это время их здесь уже не будет.

— Они уезжают! Из-за меня?

— Нет. Просто я собираюсь отправить Джеймса назад в Керкхилл, чтобы приглядывать там за делами, как и было между нами условлено. Он заберет с собой Нэн. Ваша матушка собиралась уезжать назад в Данвити-Холл еще в тот самый день, как они приехали, но я уговорил ее остаться и быть за хозяйку, пока вы не оправитесь. Однако я не сомневаюсь — она отбудет, как только уедут Нэн и дядя Джеймс. Очень скоро приезжает ваша сестра — еще до Дня урожая, как сказала Фелина. Но Фелина обещала вернуться, если вам понадобится ее помощь.

— Мне нужно идти извиняться сейчас же? — спросила Фиона. Сама мысль об этом приводила ее в уныние.

— Нет. Но к ним вы выйдете не раньше, чем будете готовы принести извинения. Можете воспользоваться черной лестницей, чтобы подняться к себе. До утра достаточно времени, чтобы вы обдумали, что и как будете им говорить.

Фиона встала, надеясь, что Керкхилл закончил. Она чувствовала себя пристыженной и разбитой. Казалось, у нее больше не осталось сил, чтобы выслушивать его холодные, ранящие слова. Все тот же ровный, холодный тон — и когда он заставил ее гордиться собой, и когда вынудил почувствовать жгучий стыд. Больше всего ее терзала мысль, что она сама довела его до белого каления; оставалось лишь горячо надеяться, что такого впредь она не допустит.

Тяжело вздохнув, Фиона осмелилась взглянуть ему в лицо:

— Могу я принести извинения вам прямо сейчас, сэр? Я…

— Нет, Фиона. Сначала подумайте о других, о том, что ваше собственное поведение вынудило меня пойти на этот разговор. Мне не нужны извинения, которые приносятся второпях, после вполне заслуженных упреков. Приходите потом, когда действительно почувствуете раскаяние.

Фиона словно получила пощечину. На что она надеялась? На сочувствие? Напрасно! Ни от кого и никогда она не дождется сочувствия.

Фиона резко повернулась и выбежала из комнаты Керкхилла, громко стукнув дверью.

— Фиона!

• Предыдущая
• 30/65
• Следующая