Падший (СИ) - Туровников Юрий Юрьевич - Страница 47

- Пора возвращаться в город, - Агарес ловко взобрался по смерзшейся шерсти зверя и уселся на его спине.

Крылья на морозе не слушались, и про полеты можно было даже не думать.

- Конечно, - согласилась Лана и похлопала зверя по передней лапе.

Тот услужливо лег на снег, и муза рывком забросила себя наверх.

- Агарес, ты хотел бы вернуться? - неожиданно спросила она.

Ангел посмотрел на музу.

- Ты задала вопрос, ответить на который очень сложно. После того, как я познал Новый Мир... - Он вздохнул. - Но он не для нас. А Пределы... Пределы стали мне чужими и враждебными.

- Значит, придется приспосабливаться здесь...

- У нас нет выбора, - Серафим потрепал зверя по голове и намотал на руки длинные пряди белой шерсти. - Ты готова?

Лана утвердительно кивнула.

- Тогда вперед.

Получив мысленный приказ, звери сорвались с места, подняв облако снежной пыли...

Телика накинула на себя меховую шкуру, прикрывая наготу. Голубое сияние, исходящее от камней, зловеще освещало покои музы.

- Никак не могу привыкнуть, - сказала он, глядя на обнаженную фигуру ангела, стоявшего у окна. - Мне все время кажется, что души, вплетенные в стены, наблюдают за нами. Я словно слышу их голоса.

- Если так, то тебе не придется скучать в мое отсутствие. Будет с кем поговорить, - отшутился ангел и повернулся.

За его спиной виднелась еле различимая вершина Башни Времени.

- Азазель, ты не жалеешь о том, что встал на сторону Восставших? - спросила муза.

Ангел подошел к каменному ложу, возле которого стояла большая железная чаша, наполненная талой водой. Он нагнулся над ней, зачерпнул ладонями спасительную влагу и стал жадно пить.

- Мой друг однажды сказал, что жить - это когда есть, что терять, - ответил ангел, садясь рядом с музой. - Жалею ли я? Не могу описать, что я чувствовал, когда уходил от погони, когда ветви выдирали перья моих крыльев, оставляя кровоточащие раны. Я смеялся, когда меня пленили. Может это и была жизнь? Если так, то оно того стоило! Жалею ли я? Нет.

Телика приблизилась к Серафиму и обняла его, сплетя руки на груди.

- И ты встретил меня, - прошептала ему на ухо муза.

Ангел положил свои ладони на руки Телики.

- Мне пора уходить. У нас много дел.

Он встал и начал облачаться в одежды. Натянув кожаные штаны и набросив тунику, Азазель застегнул на массивную пряжку ремень, на котором висел широкий меч, неизменный атрибут ангелов. Его изогнутый клинок с одной стороны был усеян острыми, загнутыми зубьями, напоминающими акулью пасть, тогда как с другой имел остро отточенное лезвие. Муза откинула шкуры и встала с ложа. Взгляд ангела скользнул по ее обнаженному телу.

- Я буду ждать тебя, - Телика подошла к Азазелю и поцеловала его.

Серафим улыбнулся и скрылся за массивными железными дверями.

Он спускался в Зал для совещаний, ступая по широким ступеням, что серпантином уходили вниз. Звук его шагов эхом разлетался по лестничному маршу, нарушая тишину. Голубое сияние стен освещало ему путь, отражаясь от застывших, прозрачных капель, в которые превратился расплавленный песок. Остановившись перед большой дверью, одной из сотен, мимо которых он прошел, Серафим поправил одежды и толкнул скрипучие створы. Посреди огромного зала, в котором отсутствовали оконные проемы, стояла огромная, многоугольная глыба, а вокруг нее расположились десять каменных тронов. Стены зала были испещрены рунами, которыми были написаны имена всех ангелов, кои были сброшены в Темный Мир, превратив это место в галерею Падших. Ангел прошел в центр и сел на один из тронов и закрыл глаза...

...Запястья Азазеля охватывали серебряные обручи, от которых тянулись звенящие звенья цепей. Их концы держали в руках Ангелы Силы, что охраняли его. Суд над Восставшими шел уже так долго, что Азазель потерял счет времени.

"Виновен!.. Виновен!.. Виновен!" - слова Создателя эхом отдавались в его голове. Один за другим ангелы исчезали в кромешной тьме. Серафимы не колебались, толкая своих братьев в бездну. Услышав свое имя, он вздрогнул.

- Азазель! - гремел Голос.

Ангелы натянули цепи, которые проходили через металлические кольца в полу, и оковы впились в кожу. Азазель упал на колени.

- Встал на сторону Восставших, преступив Волю Мою, подняв меч на своих братьев и пролив их кровь. Виновен!

Со звоном кандалы упали на пол. Ангел потирал затекшие кисти рук, горько усмехаясь, исподлобья глядя на приближающихся Серафимов.

- Я сам! - сказал ангел. - Не хватало еще, чтоб вы потом стали говорить, что Азазель струсил и в ногах у вас валялся, умоляя пощадить его! Я не тварь дрожащая! В отличии от вас...

Подойдя к Вратам, он обернулся.

- Вы - туман, который исчезнет с началом дня, а мы будем вечны! Вы всего лишь жалкие, добровольные рабы...

- Закрой свою пасть! - гаркнул Рафаэль и в его ладони вспыхнул огненный шар.

- Ты тоже можешь оказаться на моём месте! Запомни! - и ангел исчез во тьме...

Гомон голосов и звук шагов вырвал Падшего из воспоминаний прошлого и вернул в реальность. Свободные места за круглым столом занимали ангелы: Туор, Лана, Агарес, Мульцибер и их приближенные. Два трона пустовали.

- Телика не смогла прийти? - спросил Туор.

- Она плохо себя чувствует, - Азазель заерзал. - Я заходил к ней.

- Наверное, выходил от нее? - вставил Агарес и посмотрел на друга.

Тот промолчал, послав испепеляющий взгляд в сторону брата.

- Так или иначе, - продолжил Туор. - Мы здесь собрались.

Он отстегнул свой меч и положил его на стол, направив клинок к центру. Его примеру последовали остальные. В Зале повисла пауза. Взоры ангелов устремились на трон. Предназначавшийся Сатаниэлю.

- Как ты думаешь, где он? - нарушил тишину Мульцибер.

- Не знаю, - Туор вздохнул. - Он сказал, что ему надо подумать. Он где-то здесь. Рядом... Выхода отсюда нет.

- Ну, - прервал его Агарес. - Если есть вход, то должен быть и выход. Или я не прав?

Туор обвел взглядом всех присутствующих.

- Сатаниэль утверждал, что те Врата, через которые мы попали сюда - это путь в один конец. Вряд ли Он откроет на дорогу назад. Если только... - Он замолчал.

- Если только что? - удивился архитектор.

- Если мы не придумаем, как выбраться отсюда или, что еще меньше вероятно, нас простят.

Азазель кашлянул, привлекая внимание.

- Честно говоря, прощение ведет за собой жизнь в Пределах, в лучшем случае, а в худшем - перевоплощение и... снова жизнь в Пределах. Сомневаюсь, что это устроит кого-нибудь из вас, после того, как вы познали Жизнь на Земле. Мы станем девственно чисты и лишимся памяти. Забудем все, что с нами произошло.

- Быть может, - поддержал Туор. - А память - это все, что у нас осталось. Я не хочу ее терять. Не хочу забыть...друзей. - Он замолчал.

- Хватит бередить раны! - еле слышно произнес Мульцибер. - Сейчас мы здесь и у нас есть нерешенные дела!

- Он прав, - подала голос муза. - Давайте успокоимся. Не хватало нам еще накрутить себя... Так и до драки не далеко.

- Не вижу соперников... - вставил Азазель.

Агарес, откинувшись на высокую спинку, парировал:

- Ой-ой-ой! Какие мы бесстрашные! Где ж ты раньше-то был?!

Азазель поднялся со своего места, но окрик Туора остановил его.

- Хватит! Хва-тит! Неужели вам мало того, что вы очутились в этом Мире? Вы хотите еще переругаться между собой?! - Туор оперся руками о край стола. - Нам нечего делить. Мы все в одинаковом положении.

Азазель сел на трон, положив ногу на ногу и демонстративно отвернувшись от Агареса.

- И так... - вновь воцарила тишина. - Я продолжу. Мы столкнулись с небольшой проблемой. Справедливее будет сказать - с большой проблемой. Мы не можем контролировать поток душ, что прибывают в этот Мир. Их слишком много и с каждым циклом становится все больше. Демоны терзают их, а стоны и крики выводят ангелов из себя. Невольно можно лишиться рассудка. Если мы продолжим возводить строения, переплетая камни душами смертных, то рано или поздно этот мир превратиться в пустыню, лишенную гор. Мы соединим снежные просторы с удушливым, обжигающим жаром каменных равнин. Горячий воздух растопит снега, и недра этого мира поглотят воды. Так обстоят дела во всех городах.