Падший (СИ) - Туровников Юрий Юрьевич - Страница 62

Ангелы размахивали бесполезными мечами и тщетно пытались укрыться за своими щитами, но демоны разили точно в цель. Тех, кто пытался спастись и покинуть место сражения настигали другие чудовищные создания Темного Мира: мерзкие чешуйчатые твари, наделенные крыльями, налетали на беглецов. Их бессчетные щупальца связывали обитателей Пределов по рукам и ногам, заламывая крылья и сворачивая шеи. С диким воем эти создания увлекали плененных в огненные воды бурлящей реки, пополняя ряды Темного Мира новыми демонами.

Оставив музу наедине со своим страхами, Азазель ринулся в атаку. Теперь Ангелов ничто не могло спасти. Серафим, чья Сила была так сейчас нужна, лежал в пыли. Теперь его руки не могли породить спасительные вспышки света, способные отогнать невидимого врага. Черный стяг поднимался все выше и выше. Падший колол и резал, рубил и рассекал своим мечом тех, кто посмел вторгнуться в его мир. Победа была совсем близко... Азазель направил свой взор на пустующую ротонду Башни Времени.

"Всего один удар и Ангелы будут сломлены окончательно! - подумал Падший, разворачиваясь и меняя траекторию своего полета. - Серые тени под предводительством Туора закончат кровавый пир без меня".

Демоны покрывали плато все новыми телами, пополняя свои ряды.

Темный Серафим опустился на каменные ступени и вогнал древко в узкую щель между двух валунов. Черное полотнище хлопнуло на ветру, обхватив руку Азазеля, словно не хотело отпускать своего хозяина.

- Как долго идет сражение? - спросил он сам себя, освобождаясь от боевого стяга. - Мы потеряли счет времени.

Падший подошел к телу Хранителя. Его руки все еще сжимали тяжелый молот, возвестивший о начале Великой Битвы. Стрела с серебренным опереньем вошла точно в сердце, лишив его жизни. Теперь душа ангела металась где-то далеко внизу, пытаясь отыскать своего убийцу. Взявшись за массивную рукоять, Азазель напрягся, взмахнул молотом и опустил его на железную плоть гонга. Круглый металл, окропленный кровью Хранителя, прогнулся, рождая и отпуская на свободу протяжный гул. Эфир дрогнул, разбегаясь невидимыми волнами...

Два Серафима стояли на испещренном трещинами каменном монолите смотровой площадки башни, враг напротив врага, глядя глаза в глаза. Порывы горячего ветра развивали полы черного плаща одного из них, второй же терпеливо сносил хлопающие по обнаженным ногам удары белоснежной атласной накидки, накинутой поверх хитона. И в небе и на земле вокруг них догорала Битва.

- Ты не ожидал такого исхода, правда?! - воскликнул Сатаниэль. - Мы разбили вас в пух и в прах. Кровь братьев и сестер на твоих руках! - Падший повел рукой, сжимавшей меч.

Михаэль молчал. Его ноздри раздувались, словно драконьи. Того и гляди наружу вырвутся клубы дыма и струи огня. Глаза Ангела наполнились злобой, которую он не мог скрыть от Падшего. Держа и щит, и меч в левой руке, Серафим то и дело сжимал-разжимал пальцы свободной кисти.

- Даже не думай, - спокойно произнес Сатаниэль, заметив, как в ладони Ангела зарождался сгусток энергии. Сине-голубые искры закружились в ладони Михаэля. - Толька зря потратишь Силу. Если бы я захотел, то стер бы и тебя, и твоих воинов с лица этого Мира, да, и любого другого.

Михаэль усмехнулся.

- Ты смеешься?! Глупец! Ты даже не представляешь, что дает мне этот Мир. И чтобы не быть голословным, я продемонстрирую тебе свою мощь. Точнее, малую ее толику.

Падший закрыл глаза, не опасаясь нападения. Втянув ноздрями воздух, пропитанный смертью, он замер, погружаясь в свой собственный мир, становясь единым целым с Миром, принявшим его. Казалось, эфир густел, убивая все звуки, и лишь стук сердца Падшего нарушал тишину, отбивая четкий ритм, что достигал его ушей. Михаэль замер в ожидании. Подчиняясь мысленному приказу своего предводителя, все Падшие, как один, сложили крылья и камнем ринулись вниз, оставляя в багровом небе остатки Легионов. В этот миг Князь Тьмы открыл глаза, и Сила вырвалась на свободу.

Эфир содрогнулся, разбегаясь в разные стороны, сметая и разрывая в клочья парящих в недоумении Ангелов. Мощной волной Серафима Пределов отбросило на несколько десятков шагов, и он впечатался в парапет смотровой площадки, нарушив кладку и выбив несколько камней. Теперь в глазах Ангела поселился СТРАХ.

- Ты спросишь, почему я не сделал этого раньше, не воспользовался своей Силой, позволив гибнуть моим верным братьям? - прогремел голос Сатаниэля. - Во мне еще осталась честь, в нас осталась честь! Вам это не присуще. Каждый из них...

Падший неопределенно махнул мечом. Михаэль сглотнул. Со всех сторон к башне приближались оставшиеся в живых ангелы, те, кто бился на смерть, кто пошел за своим Учителем, кто остался ему верен и победил.

- Они дрались за свою жизнь, за свою честь, а за что гибли твои воины? За что ты сейчас лежишь на этих камнях? - Сатаниэль подошел к поверженному сопернику и наступил ему на горло. С уст Серафима сорвался хрип. - Твой хозяин послал всех вас на верную гибель. Думаешь, он не знал? Ведь этот мир - творение его рук!

Глаза Михаэля забегали.

- Или... - Падший осмотрел свое воинство, парящее в небе. - Или он не знает? -Он убрал ногу с горла своего брата, прошел на середину площадки и, раскинув руки в стороны, засмеялся. - Ха-ха-ха! - смех Сатаниэля громом прозвучал в ушах Ангела. - Глупец! Какой же ты глупец! Ну, конечно... Он даже не знает, что ты натворил! И кто из нас больший ослушник?! - глаза Сатаниэля сверкнули.

На серые камни башни один за другим опускались верные Серафимы Темного Мира: Мульцибер, чья перебитая рука была подвязана к торсу, израненный, но готовый сражаться Агарес, Азазель, так и не опустивший черный стяг. Следом за ними площадки коснулись и музы: Ноэль, Телика и Лана. Падшие с презрением взирали на последнего Ангела, в их взгляде не было ненависти. Что можно испытывать к поверженному врагу, который привел на верную гибель тысячи тысяч своих братьев и сестер, лишь для того, чтобы потешить свое самолюбие и унизить других? Только презрение.

- Знаешь, - Сатаниэль развел руками. - Я поклялся, что сам перережу тебе глотку, но теперь мне даже думать не хочется о том, что мой клинок обагриться твоей лживой кровью! - Падший сплюнул под ноги. - Живи, если сможешь, но помни, что внутри тебя всегда будут стучать молоточки, напоминающие тебе, кто ты есть на самом деле: самовлюбленная, никчемная ошибка своего отца.

Сатаниэль повернулся к Михаэлю спиной и улыбнулся своим друзьям. Горячий ветер трепал перепачканные кровью перья их крыльев, развивал волосы, обжигая полученные в бою раны. И в этот миг поверженный Серафим вскочил на ноги и молнией бросился вперед, выставив перед собой клинок, покрытый кровавыми разводами, нацелив его точно в сердце Первого Сына Создателя. Острый взор Падшего уловил отражение своего врага в глазах Мульцибера, стоявшего впереди. Отразив клинок ударом щита, Сатаниэль развернулся и сделал ответный выпад. Его клинок уже был готов вспороть плоть Ангела, как вдруг...

Время словно застыло.

Острие меча Падшего замерло, едва коснувшись шеи Михаэля. Вспышка ярчайшего света разрезала небо Темного Мира, заставив багровые тучи расступиться. Ступая по невидимым ступеням, по воздуху спускалась одинокая фигура, облаченная в просторный, белый хитон. Босые ноги человека коснулись серых камней башни, и он спустился с парапета. Подойдя к Сатаниэлю, гость опустил рукой его клинок и дотронулся до лба Падшего. Затем его ладонь коснулась Серафима.

- Что же ты наделал?! - прошептал человек, обращаясь к Михаэлю. - Разве я напутствовал тебя словами: "Иди и погуби всех братьев и сестер своих"?

Ангел с изумлением смотрел на человека, которого еще мгновение назад тут не было. Он сразу признал в нем Отца своего, обредшего плоть, и рухнул на колени, не смея вымолвить и слова. Тот, кто пошел против Воли Создателя, не имеет права говорить перед ним и достоин самого сурового наказания. Михаэль понимал это. И пример этому стоял сейчас перед ним.