Некромант на свободе (СИ) - Лисина Александра - Страница 3

• Предыдущая
• 3/33
• Следующая

Глава 3

      "Паника - состояние, неприемлемое для мэтра. Тот, кто подвержен страху, неспособен увидеть выход из западни".

Пособие для начинающего некроманта.

         Остаток дня я провел как в дурном сне: заявление "светлых" выбило меня из колеи настолько сильно, что большая часть последующих событий прошла, совершенно минуя мое взбудораженное сознание. Я машинально что-то отвечал, вежливо улыбался, расшаркивался и всячески изображал радушного хозяина, однако мои мысли в это время витали очень далеко.    Леди де Ривье, оставив свою подпись в привезенных бумагах, вскоре покинула замок, сославшись на срочные дела. Следом за ней, предварительно наложив на мой дар ограничивающее заклятие, ушел и мастер Лиурой. Заодно прихватив протокол освидетельствования, заявив, что его еще нужно будет подать на рассмотрение в Совет магов и занести в общий Реестр. Граф Экхимос на какое-то время задержался, взяв на себя обязанность провести королевских надзирающих по первому этажу замка, чтобы показать объем предстоящих работ. Потом заставил их подняться на стены, что-то рассказывая и тыкая пальцем в сторону виднеющихся вдалеке деревень. Но где-то через пару часов вернулся в холл, о чем-то договорился, подписал какие-то бумаги и, проводив шумно отдувающихся толстяков к телепортационной арке, витиевато со мной попрощался. Попутно заявив, что господин Бодирэ переселится в замок уже завтра, чтобы вплотную заняться своими обязанностями.    Я вяло кивнул, отстраненно подумав о том, что смогу поселить его только в подвале, и неохотно поднялся с кресла. Затем проводил продолжающего что-то говорить графа во внутренний двор, с оттенком раздражения подумав о том, что на целых два года лишен права подписи. Скомкано распрощался, тем самым вызвав неудовольствие опекуна. Но не обратил на это никакого внимания, машинально закрыл за его спиной телепорт и, рассеянно погладив слегка потеплевший амулет на груди, присел на краешек каменной тумбы.    Итак, количество проблем продолжает расти...    Мою милость пытаются активно загнать в кабалу, навесить пожизненных долгов, гнусно ограбить и все это изящно прикрыть королевскими приказами. Более того, меня принимают за малолетнего идиота, искренне верят в то, что им все удастся, и пока не представляют, НАСКОЛЬКО им повезло застать меня сегодня врасплох. Потому что дар... мой новый непонятный дар, которого у меня совершенно не могло открыться, но который тем не менее, все-таки проснулся... это - просто грандиозная подстава и первая, пожалуй, настоящая трудность, которая надолго займет все мое внимание.    Но могло ли случиться так, что бастард Невзуна вдруг унаследовал от отца не "темный", а "светлый" дар? При том, что многие поколения магов в этом роду принадлежали, вне всякого сомнения, к потомственным мэтрам? А если считать, что когда-то ОЧЕНЬ давно в их крови гуляла и толика "светлого" дара, о чем впрямую говорилось в длинной родословной барона, то могла ли она пробудиться через такой громадный промежуток времени? И если могла, то тогда почему это случилось так поздно?    Вряд ли барон рискнул бы бросить сына на алтарь, если бы знал, что он - одаренный. Думается мне, в этом случае он использовал мальчишку намного более эффективно. Скажем, забрал бы сначала его силу и лишь потом замучил до смерти. Но раз этого не произошло... видимо, барон или плохо знал теорию, во что, вспоминая о его супруге и дочечке, было трудно поверить, или же на тот момент у мальчишки не имелось никакого дара. А открылся он лишь на пороге смерти. Как раз в тот недобрый момент, когда Нич проводил над ним ритуал перемещения душ.    Хорошо. Допустим, так и было. Я даже готов предположить, что мое переселение могло спровоцировать пробуждение дремлющего в пацаненке дара. НО! Я почти сразу наложил на него свою Печать, которая, судя по тому, что мои старые артефакты остались послушны, какую-то часть моих прежних сил в себя все-таки вобрала. Следовательно, должна была, как минимум, остановить развитие дара на прежнем уровне, а как максимум - просто обязана была задавить его в зародыше.    Но Лиурой-то заявил, что дар продолжает развиваться! И сейчас его цвет стал гораздо ярче, чем месяц назад!    Получается, Печать не работает? Осталась простым набором знаков, которые я вырезал на своей коже лишь из желания содрать с графа положенные мне по праву деньги?    А почему тогда откликнулось зеркало?! Почему меня узнала Лишия?! По какой причине начало спадать ее проклятие и с какого, позвольте спросить, случая мои умсаки все еще топчут эту землю?! Когда некромант умирает, все его творения теряют силу, тогда как мои резвые кони... да и не только они... превосходно себя чувствуют, регулярно вывозят из замка горы мусора, охотно слушаются и, кажется, стали даже немного сильнее?!    Я устало потер виски.    Ничего не понимаю... обычно с даром бывает либо так, либо этак: "светлый" или "темный". Не сказать, что они вступают в прямой конфликт друг с другом, потому что иначе я не смог бы изучить науку мастера Твишопа, но все же различия достаточно ощутимы, чтобы так называемая "светлая" сторона подавляла "темную" и наоборот. А со мной опять какие-то непонятки. Вроде прежнюю силу я потерял, но, в то же время, есть немало признаков, указывающих на то, что это - лишь временное явление. С другой стороны, "светлые" углядели "свой" дар, который с какого-то перепугу вдруг начал развиваться. Неужели это значит, что моя "темная" сторона когда-нибудь будет вынуждена уйти? И со временем окончательно угаснет, подавленная доминирующим даром мальчика, после чего я превращусь в настоящего "светлого"? Или вероятный конфликт между ними в итоге уничтожит оба осколка моей прежней жизни? И я утрачу способности к магии вообще?..    Я настолько глубоко задумался, что пропустил даже приближение вечера. Не заметил сгущающихся над замком туч. Не обратил внимания на то, как удлинились тени на полу. И, вполне возможно, сидел бы во дворе до поздней ночи, если бы не услышал над головой тихий шорох и не вспомнил своевременно, что вместе со служанкой перевез сюда не только опасные артефакты.    - Легкой тебе смерти, хозяин, - вдруг прошелестела ночь, потревожив сгустившуюся надо мной тишину негромким хлопком.    Я повернул голову и, проследив за метнувшейся в вышине тенью, нахмурился:    - Бескрылый?    - Я, хозяин, - вкрадчиво прошептала тень, перелетев немного ближе. - А ты, никак, загрустил?    - Скорее, задумался. Вы давно проснулись?    - Вчера ночью. Переезд забрал у нас много сил. Не все еще пришли в себя.    - Сколько вас? - заинтересованно спросил я, задирая голову и всматриваясь в темноту.    - Вчера было трое. Сегодня уже в три раза больше... и мы голодные...    Я слегка удивился. Что за новости? Откуда горгульям вдруг чувствовать голод? Они же не живые. И почему у меня возникло впечатление, что голос у Бескрылого как-то нехорошо изменился? Да и теней на стенах стало заметно больше? Причем они какие-то подозрительно подвижные, то и дело скребут когтями камень, ерзают и, если слух меня не обманывает, даже нервно расправляют, а затем снова складывают широкие крылья. Так, как будто не уверены в том, что имеют на это право.    - Ну-ка, иди сюда, - властно потребовал я, поднявшись на ноги и требовательно уставившись на то место, откуда слышался голос.    Способность к ночному зрению я, к сожалению, почти утратил, поэтому сейчас различал лишь смутные очертания и не мог с точностью сказать, кто из моих созданий пришел в себя.    Горгульи, надо сказать, действительно привязаны к месту. Где посадишь, там и будут сидеть, поэтому охранники они, хоть и чуткие, но не очень удобные. И не любят переезжать в другие дома. Но если судить по шелесту крыльев, многие из них сегодня действительно проснулись. А если вспомнить о вонючей луже, которую Лишия уже успела убрать, еще и сообразили, как мне можно досадить.    Надо бы это явление пресечь в зародыше, а то потом проблем не оберешься.    - А ты изменился, - неожиданно прошептал Бескрылый - одно из самых первых моих творений, которое было среди горгулий за старшего. Проворковал нежно, еще более вкрадчиво, чем поначалу. - Новое тело... совсем другой запах... если бы не отсутствие страха и не выражение глаз, я мог бы и ошибиться...    Я недобро прищурился.    - В чем дело, Бескрылый? Я же отдал приказ.    - Конечно, - так же тихо отозвалась тварь, почему-то не спеша спускаться. В отличие от двух других теней, которые вдруг бесшумно соскользнули со своих насестов и, прикрываясь темнотой, неуловимо быстро метнулись к моему лицу.    Ах вот вы как заговорили...    Не задумавшись ни на миг, я резко качнулся в сторону, пропуская мимо себя хрипло заклокотавшую тень. Выхватив из-за пояса тяжелый стик, с силой протянул ее по хребтине. Слегка удивился, услышав сочный хруст ломаемых костей и почувствовав под пальцами мягкое, поразительно податливое, почти что живое тело. Чуть поморщился, когда истошно взвывшая горгулья с шумом рухнула мне под ноги и яростно забилась, оглашая весь двор громким клекотом и щелканьем зубов. После чего другой рукой перехватил за глотку второго смертника и, привычно избежав удара острого клюва, смачно ударил по покрытой жестким перьями, но оказавшейся на удивление хрупкой грудине.    - Я гляжу, с тобой все в порядке, хозяин, - удовлетворенно каркнул сверху Бескрылый.    - Вполне, - сухо отозвался я и свернул бьющейся в судорогах горгулье шею. После чего отшвырнул от себя стремительно каменеющие останки. Отряхнул ладони и, проследив за тем, как неблагодарная тварь рассыпается мелкой каменной крошкой, снова поднял голову. - Еще есть желающие проверить мои силы?    На стене мгновенно установилась мертвая тишина. Но спустя несколько секунд снова раздался отвратительный скрежет когтей по камню, как если бы кто-то неловко спускался по стене, цепляясь за нее лапами и помогая себе крыльями. А затем из темноты неуклюже выбралось, волоча по земле сломанное крыло, на редкость уродливое создание - помесь грифа и гиены - которое почтительно поклонилось издалека, а затем, добравшись до моих ног, униженно распласталось на камнях.    - Прости, хозяин. Я уже стар. А молодежь, как ты знаешь, всегда торопится с принятием решений...    Подцепив его за голую морщинистую шею, я поднял наглую тварь в воздух и, держа покорно обвисшую горгулью на вытянутой руке, с недоверием ее оглядел.    Ничего себе... Бескрылый и правда выглядел, как будто его коснулось то же самое чудо, что и Лишию. Сколько я себя помню, мои охранники никогда не покидали каменных тел и единственное, что могли себе позволить - это изредка вертеть головой и кусать несчастных прохожих, если те оказывались достаточно близко. А теперь он почти живой! Настоящая кожа, серовато-коричневые перья, орлиные когти на лапах, лысая башка с круглыми желтыми глазами... правда, дышать он не умеет, да и под пальцами чувствуется крепость отнюдь не обычных костей, но все равно... признаться, я поражен.    - Вы теперь все такие? - спросил я, поворачивая Бескрылого то одной, то другой стороной, чтобы получше рассмотреть.    - Да, - прохрипела горгулья, как будто мои детские руки действительно заставляли ее задыхаться. - Но только по ночам. Днем мы каменные, а после полуночи почему-то вот такие. Не знаю, что уж ты там в очередной раз с собой сотворил... или, может, только с нами?.. однако результат налицо. Хотя я бы, если честно, предпочел остаться таким, как раньше - все же кушать, будучи камнем, не так хочется, как сейчас.    Я озадаченно промолчал и, заметив, что он и правда хрипит, разжал пальцы.    - Спасибо... хозяин, - тут же закашлялся Бескрылый, с глухим стуком шлепнувшись на камень и неловко подтянув к телу поврежденное крыло.    - Больно дерзок стал, - сухо отозвался я, отойдя на шаг и бесстрастно сломав первой, все еще корчившейся неподалеку горгулье позвоночник. Тот хрустнул и тут же окаменел. Вместе с затихшей тварью, которая почти сразу начала обращаться в мелкую каменную пыль. - Сомневаться во мне начал?    - Это не я, - виновато вздохнул Бескрылый, подползая ближе и устало укладывая голову на мой сапог. - Ты же знаешь, хозяин - я свое давно отсомневался. Просто силы уже не те. И удержать молодежь от глупости удается далеко не всегда...    Я недолго помолчал, чувствуя, как почти столетняя горгулья неслышно урчит, уткнувшись клювом в мою щиколотку. Затем ощутил, как вздымается внутри волна самого настоящего гнева. Встряхнулся, с неудовольствием подумав о том, что за последний месяц неоправданно раскис. После чего глубоко вздохнул, медленно обвел глазами испуганно притихшие тени на стенах и тихо, почти что ласково пообещал:    - Еще одна такая выходка, и я посажу вас на цепь. Но перед этим обломаю крылья и вырву с мясом лапы, чтобы больше ни в одну голову не закралась мысль меня проверить. Я вас когда-то создал, я же и убью, если мне вдруг что-то не понравится. Так что не искушайте судьбу и помните: если меня не станет, вы тоже рассыплетесь в прах.    - Мы услышали, хозяин, - дружно сглотнула стая, посмотрев на мое лицо. - Мы - твои...    Я так же сухо кивнул.    - Навеки.    После чего наклонился, коротким рывком выпрямил изуродованное крыло Бескрылого и, будучи все еще раздраженным, негромко велел:    - У вас есть время до рассвета. Разбудите остальных и облетите все окрестности. Особенно на западе, где проходит граница с землями Ангорских. Обыщите леса. Проверьте кладбища. Попутно можете уничтожить всю нежить, какую найдете. Заодно восполните силы и насытитесь. Бескрылый, к утру вернешься и доложишь. Вопросы?    Прильнувшая к моим ногам тварь, еще морщащаяся от боли в крыле, изумленно подняла голову.    - Хозяин, но я же не могу летать!    - Теперь можешь, - коротко бросил я и, убедившись, что меня услышали, быстро вышел.

• Предыдущая
• 3/33
• Следующая