Империум. Антология к 400-летию Дома Романовых - Марченко Андрей Михайлович "Lawrence" - Страница 146
- Предыдущая
- 146/180
- Следующая
– Разрешите, я присяду?
– Да. Присядьте. И чай… Сейчас ведь принесут чай!
Фадеев присел, закинул ногу за ногу, откинулся в кресле. Видно было, что он очень устал.
– Не беспокойтесь… Я не буду звать на помощь. Такое поведение недостойно дворянина. Засмеют в Москве.
– Что провинциальная дурочка напугала?
– Почему же дурочка? – вздохнул майор. – Красивая девушка. Отчаянная революционерка.
– А если красивая девушка вас застрелит? Смеяться не будут?
– Нет. Какой уж тут смех? Это грустно. И для меня, и для вас. Поэтому давайте просто поговорим… В дверь постучали.
– Чай, ваше благородие!
– Спрячьте пистолет за спину, – предложил Фадеев. – Я не буду вставать. Если что пойдет не так – сможете выстрелить. Только в меня, не в официанта, хорошо?
– Хорошо, – процедила Лиза.
– Войдите, – прокричал Фадеев.
Официант вкатил сервировочный столик. На нем стоял миниатюрный, литра на полтора, самоварчик, пузатый заварочный чайник, несколько фарфоровых чашек и блюдец, вазочка с конфетами, вазочка с печеньем, две тарелки с бутербродами – с красной икрой и с красной рыбой.
– Угощайтесь, ваше благородие. Если что понадобится – на кнопочку нажмите. Вот, рядом с тем креслом, что барышня сидит. Не изволите ли еще чего-нибудь?
– Я попрошу, если потребуется, – кивнул Фадеев. – Погоди-ка, ты сменяешься когда?
– Утром, ваше благородие.
– Тогда я на чай тебе чуть позже дам. Иди.
Официант с поклоном вышел.
– Я вас не понимаю, – призналась Лиза. – Почему вы не подали ему знака?
– А что понимать? Я обычный человек, – вздохнул Фадеев. – Не монстр. Не супергерой. И вообще, я очень устал, Лиза.
– Так отдайте мне чемодан и спите, господин майор!
– Можете называть меня просто – Григорий. Никакой чемодан я вам, конечно, не отдам. И сейчас объясню, почему.
– А если я вас застрелю?
– Полноте, Лизонька. Вы и в спину-то мне выстрелить не смогли. А уж хладнокровно застрелить собеседника, который вам ничего плохого не делает? Я вас умоляю…
– И вовсе нет!
Лиза опять готова была заплакать. Майор жандармерии не воспринимался, как монстр. Похоже, что он не был плохим человеком. Но этот человек хочет взорвать город… Ее город! Точнее, выполнить преступную команду. Во имя каких-то буржуйских сверхприбылей…
В просторной гостиной профессора Воронцова пахло жасмином. Наверное, из оранжереи или от свежевыстиранных штор. На окнах стояли разноцветные пятнистые орхидеи – профессор был к ним неравнодушен.
– «Чудовищное по своему цинизму жертвоприношение задумано буржуазными фарисеями на Новой Земле… – прочел Воронцов вслух, хотя у Игнатьева имелся свой номер газеты. Видно, профессору крайне хотелось поделиться возмущением по поводу заметки, снабженной цветными фотографиями водородного взрыва на атолле Бикини. – Две сотни осужденных преступников, которые скопились в северных тюрьмах за время действия моратория на смертную казнь, будут заключены в подземный штрек и испепелены взрывом атомной бомбы. Таким способом современные масоны-фарисеи решают возродить культ поклонения Уицилопочтли, древнему демону Центральной Америки, изголодавшемуся без жертв за четыреста лет. Огненная жертва должна подчеркнуть характер новых отношений между человечеством и кровавым богом ацтеков…»
– Фантазия у журналистов работает, – шурша своим экземпляром газеты, прокомментировал Игнатьев. – Любопытно интерпретируют полученную информацию.
– Дико искажают полученную информацию! – вскричал Воронцов. – Недаром говорят, что дьявол – отец всякой лжи! Я уже думаю, а не разумны ли существующие в одиннадцатимерном пространстве вихри? Не борются ли они за свое существование? Не влияют ли на людей осознанно, со своими целями? Ну вот кто присоветовал мерзавцу-корреспонденту такое придумать? Уицилопочтли, надо же!
Игнатьев засмеялся:
– Он хотел, как лучше. Услышал, подумал, написал. Творчески! У них формат газеты такой. Это же «Доверенный информатор». Там нормальных материалов никогда не бывало. Один желтый бред. Зря ты обижаешься. Что ты думаешь, он мог написать: «Суперпозиция трех подземных ядерных взрывов на треугольнике Новая Земля, Сахалин, Азовское море породит комбинацию волн суперструн, которая погасит вихревые возмущения суперструн в «основном мире А» и двух соседних модах – «близких мирах». В настоящее время колебания из левой моды (вселенная А-1) распространяются на мир А, достают до правой моды (вселенная А+1). Сглаживание колебаний приведет к эпохе процветания России на долгие годы». Читатели не поймут!
– Я не обижаюсь… Я пытаюсь понять! Что будет с этим «Желтым информатором», если наша акция удастся? Неужели мы изменим мир до неузнаваемости?
– Будут новые вихри. Другие, – предположил Игнатьев. – Не такие остервенелые. Чуть мягче. Но этот мы победим. Немного упрочим положение России, приблизим ее золотой век. Который непременно будет!
– И каждый раз будем взрывать бомбы?
– Ты придумаешь что-то еще, – улыбнулся Игнатьев. – Материалы для размышлений я тебе дам. Особенно по результатам эксперимента.
– Если он удастся…
– Да почему нет?
– Всякое может случиться. – Воронцов съежился и потер руки, будто ему стало холодно. – Мы боремся с инфернальными силами. Осознанно выступаем против них. Согласись, логично предположить, что инфернальные силы могут заняться нами вплотную. И не только нами…
– Помните «Варшавянку»? – спросил майор. – «Вихри враждебные веют над нами»?
– Конечно, – всхлипнула Лиза. – Почему вы спрашиваете?
– Потому что вы прекрасная думающая девушка, Лиза! Сразу ведь видно. Я еще там, на перроне, понял. Несмотря на ваш глупый лозунг. Скажите, как такая красавица может поддерживать неопрятных и вздорных «Бешеных Куриц»?
– Я свободу поддерживаю, – объяснила Лиза. – Но «Варшавянка» здесь при чем?
– Вихри, – сказал майор, немного подумав. – Над нами веют злые, враждебные вихри. Они заставляют капиталистов безудержно гнаться за прибылью, угнетая рабочих. Они заставляют рабочих вместо того, чтобы заботиться о семьях и работать не покладая рук, пить горькую и валяться в беспамятстве. Эти вихри заставляют кричать грудных детей. Они пугают взрослых. Они внушают дикие идеи маньякам и революционерам. Всё дело в вихрях…
– Не в людях? – недоверчиво спросила Лиза.
– В людях – в первую очередь. Один человек может бороться с воздействием, другой – нет. Согласись, странно и страшно, когда десятиклассник берет револьвер отца, приходит в свою школу и начинает стрелять в товарищей. Или, того хуже, в младшеклассников, которые ничего плохого ему не сделали. Церковь говорит, что виноваты бесы. Но Бог не дал бесам воли над человеком. Человек может выбрать лишь сам. И плохое он выбирает, когда ему некомфортно. Он борется с вихрями…
– И что? Вы тоже боретесь с вихрями? – предположила девушка.
– Именно. Приятно иметь дело с такой сообразительной юной особой…
– Вы хотите выжечь вихри атомным взрывом? Но почему в нашем городе?
Фадеев попросил:
– Разрешите, я возьму чаю. И вы угощайтесь. Я не буду отбирать у вас пистолет.
– Чай берите, – разрешила Лиза. – Почему вы не боитесь пистолета? У вас эксперимент такой? Или за нами вообще наблюдают? А меня держат на мушке снайперской винтовки?
Майор взял чашку, отхлебнул, удовлетворенно кивнул.
– Нет, Лизонька, за мной никто не наблюдает. Насколько я знаю. И вы чувствуете себя некомфортно не потому, что вас держат на прицеле. А потому, что такое поведение, как у вас, не характерно для молодой девушки. В других мирах вы живете по-другому…
– Что?
– Знаете, прежде чем стать жандармом, я долго изучал философию под руководством профессора Воронцова. Собирался диссертацию защищать. Но призвали в вооруженные силы, потом предложили поработать в жандармерии, и я решил, что смогу больше помочь обществу, выявляя террористов и шпионов, нежели рассуждая о высоких материях. Воронцова мне всё равно не превзойти…
- Предыдущая
- 146/180
- Следующая
