Империум. Антология к 400-летию Дома Романовых - Марченко Андрей Михайлович "Lawrence" - Страница 148

• Предыдущая
• 148/180
• Следующая

– Господин Яцутко, не стоит торопиться, – предложил Фадеев. – И убивать меня не стоит. Непродуктивно.

– Меня ты не заболтаешь. Я не наивная девочка, – с ненавистью выдохнул Яцутко.

– Да и обращаться к человеку, который старше вас лет на десять, стоило бы на «вы», – заметил майор.

Лицо Яцутко перекосила злоба. Он вскинул револьвер и выстрелил в Фадеева. Грудь Григория прожгла острая боль. Он застонал и потянулся к карману – за телефоном. Оружия, кроме шашки, Фадеев с собой не носил. Но попытаться зарубить молодого революционера шашкой, да еще и после ранения, вряд ли стоило.

А Яцутко прицелился прямо в правый глаз Фадеева и вновь нажал на спусковой крючок. Револьвер щелкнул, выстрела не последовало. И тут свой пистолет вскинула Лиза. Раздался грохот, Яцутко отшвырнуло к стене. Лиза выронила пистолет и разрыдалась. В коридоре грохотали шаги – бежали на выстрелы. Коридорный Степан ворвался в комнату с металлической шваброй в руках. Увидел Яцутко, лежащего на полу, сидящих в креслах, словно в театре, Фадеева и Лизу. Кого спасать? На кого нападать?

– Вызови полицию, Степан, – попросил Фадеев. – И скорую. Молодого человека забрать надо. Да и в меня негодяй попал.

На груди Фадеева расползалось темное мокрое пятно.

– Полицию вызвали уже. Людмила тревожную кнопку нажала. Скорую сейчас вызову.

– Даму проводи к порогу. Нехорошо, если ее в такое время здесь застанут. Скомпрометируем честную девушку…

– Вы меня отпускаете? – удивилась Лиза. – Но… Я не хотела в него стрелять! Я не знаю, как так вышло. Я хотела убить вас!

– Быстро езжайте домой, – приказал Фадеев. – Я к вам потом заеду, расскажу, что случилось. Вы ни в чем не виноваты. Идите. Степан, посадите даму в такси. Оплатите. Оплату включите в мой счет. И чаевые для себя не забудьте.

– Да какие чаевые, ваше благородие? – возмутился Степан. – Вы ведь ранены? Что о девчонке думать, дайте я вас перевяжу!

– Выполняйте приказ, – проскрипел Фадеев. – Чемодан мой передайте в жандармерию, Стасову… Если мне хуже станет.

Лиза ехала в такси по ночному городу. Тут и ехать-то было километр. Но таксист объезжал площадь, пройти через которую можно было, а проехать – нет, и у нее осталось немного времени подумать.

Почему она выстрелила в соратника, который хотел хладнокровно застрелить раненого жандарма? Злые вихри так на нее повлияли? Или добрые? Или она вообще влюбилась в этого пожилого, лет тридцати двух, майора?

Что будет с ним? Не сильно ли он ранен? Что будет с Яцутко? Все решат, что майор в него выстрелил, не она. И товарищи решат. Должна ли она признаться? Хотя Яцутко ведь сам всем расскажет. Как ей жить после этого?

И что теперь будет? Завтра в полдень взорвут бомбу… Город провалится в радиоактивную воронку. Какие там вихри?..

Но если и не провалится… Если всё будет так, как рассказывал Григорий. Что ждет ее? Хорошо ему – майору жандармерии. Орден в петлицу, премия… Высокая зарплата постоянно, уверенность в завтрашнем дне. А ей? Здесь и сейчас?

Уборщицей в детский садик? Ведь на учебу у отца нет денег. В городе отделение университета платное, в Ростове или Москве надо снимать квартиру… Значит, путь наверх закрыт. И без вихрей, без потрясений всё так и останется!

Или, напротив, все будут жить честно, владельцы шахт не будут обманывать рабочих, директора перестанут воровать, и жизнь наладится? Она сможет поступить в университет, получить хорошее образование, найти хорошую работу? Но разве в такое поверишь? Разве может подземный ядерный взрыв заставить человечество отказаться от пороков, поднять Россию из пепла частых войн и регулярных потрясений?

– Приехали, – буркнул таксист.

Недоволен. Принял ее за проститутку, возвращающуюся из гостиницы. Хорошо, хоть с гнусными предложениями не полез.

– Спасибо.

Лиза вышла из машины. Во дворе было совсем темно. Только сияли в небе тысячи звезд. Интересно, а вихри оттуда достают до Земли? Проносятся время от времени через парсеки холодных безжизненных пространств? Или вихри существуют только там, где есть люди?

Проснулась Лиза поздно, часов в одиннадцать. В дверь настойчиво звонили. Лиза побрела к двери, взглянула в глазок. На лестничной площадке стоял майор жандармерии Фадеев с черным чемоданчиком в руке.

Лизу бросило в жар. Григорий! А она в ночной рубашке…

– Что вам угодно? – спросила девушка. Ей было радостно, что майор приехал, что он здоров, но и слегка тревожно… – Как вы узнали, где я живу?

– У жандармерии свои возможности. Поедем со мной, Лиза, – предложил майор. – Ведь вы вчера спасли мне жизнь. Я хочу, чтобы вы присутствовали при историческом событии. И убедились в том, что городу ничего не грозит. Только поторопитесь, у нас мало времени. Машина внизу. У вас пять минут, чтобы собраться.

– Потом вы взломаете дверь?

– Потом я уеду.

Лиза выбежала во двор через четыре с половиной минуты. Проверять терпение майора не стала. Была она в джинсах и надутой болоньевой курточке, ненакрашенная.

Майор открыл перед ней дверь черного УАЗа.

– Прошу. Я полагаю, вчерашней решительностью вы заслужили место в первом ряду сегодняшнего спектакля.

– Спектакля?

– Извините, если такой оборот вас задел. Исторического события. Без вас оно могло бы не состояться.

– Не знаю, пойдет ли оно на пользу, – сказала Лиза с тоской.

Она не желала возвращаться к проблемам выбора. Ей просто хотелось, чтобы Григорий был рядом.

– Пойдет. Не сомневайтесь. Нужно просто верить. Твердо верить…

УАЗ рванулся с места. Лиза заметила на переднем сиденье начальника жандармерии Стасова, за рулем – не раз проводившего с ней профилактические беседы Тычкова. Но не они были ей сейчас интересны… Девушка вгляделась в китель Фадеева.

– Как ваша рана? Бинтов не видно…

Майор улыбнулся.

– У меня есть одна полезная привычка. Я ношу во внутреннем кармане кителя фляжку с виски. Сколько раз она спасала меня от холода и безнадежной тоски во время службы! А сейчас и жизнь спасла. Ударило больно, но на груди – всего лишь синяк. Да наконечник пули прорвал кожу. Я пластырем заклеил. Ерунда. Позже покажу, если хотите.

Лиза зарделась. Майор смутился, кашлянул.

– Извините, пожалуйста. Право, я не намеревался вас оскорбить… Заболтался.

– Привычка? – спросила Лиза.

– Нет… Я совершенно искренне… То есть… Простите, одним словом!

– Москва на линии, – спас растерявшегося майора Стасов, оборачиваясь назад и протягивая Фадееву солидную телефонную трубку, соединенную проводом с рацией в машине.

– Выдвигаемся к точке, – доложил майор. – Через пять минут будем. Опоздание? Нет, опоздания не случится. Имели место определенные события, поэтому немного задержались… Не только у нас? Что ж, замечательно.

– Что говорят? – поинтересовался Стасов.

– Возмущаются, что мы еще не на месте. Однако на всех точках какие-то приключения. Но все уже отчитались о готовности. Кроме нас.

– Не спеши, – бросил Стасов Арсению, выжавшему педаль газа. – Тише едешь, дальше будешь.

Профессор Воронцов сидел на командном пункте генштаба в кресле сенатора-наблюдателя. Профессор Игнатьев устроился рядом с ним на стуле ассистента. В научном отсеке царила суета, проверялись и перепроверялись данные, присутствие профессора не требовалось.

– На тебя вчера никто не напал? – осведомился Игнатьев.

– Должны были? – удивился Воронцов.

– Не знаю. В Гуково имел место инцидент с покушением на жандарма-инспектора. Фадеев, помнишь такого?

– Смышленый молодой человек. Помню.

– На Новой Земле белый медведь чуть не задрал часового. Застрелили.

– Бывает.

– На Сахалине случился побег из колонии. Рядом с нашей шахтой. Не исключено, что беглецы попытаются спрятаться в штреках.

– Нужно усилить охрану – только и всего.

– И ко мне вчера гопники на улице цеплялись.

• Предыдущая
• 148/180
• Следующая