Любовь к мятежнику - Хенке Ширл - Страница 25

• Предыдущая
• 25/92
• Следующая

— Скоро начнутся танцы. Вы с Квинтином должны будете открыть первый тур. Это семейная традиция.

— Эта семья просто изобилует всевозможными непонятными и интересными обычаями, как я обнаружила.

— Я буду более чем счастлив разъяснить их вам, — ответил Эндрю, ведя ее к холлу — Если хотите, я провожу вас в такое место, где вы несколько минут сможете посидеть в тишине.

— Я была бы вам весьма признательна.

Но прежде чем удалось ускользнуть, Роберт направился к ним в сопровождении нескольких британских офицеров, включая генерала Превоста, командующего оккупационными войсками Саванны. Со всей надлежащей помпой он представил свою невестку доблестному швейцарскому наемнику, равно знаменитому как за свой вспыльчивый нрав, так и за любовные похождения в молодости. Была в ходу даже такая шутка, что половина младших офицеров в британской армии являлась потомством Августина Превоста. Высокий, с крючковатым носом и пышной шевелюрой седых волос, генерал поцеловал ее руку с большим удовольствием.

Квинт замкнул двери библиотеки и задвинул шторы, затем открыл пакет, который прошел весь путь из Франции. Он улыбнулся, узнав мелкий, неровный почерк Франклина, и начал читать остроумный и подробный отчет о последних новостях и слухах, передающихся в Париже, Вене, Берлине и, самое важное, в Лондоне.

Мадлен улыбалась до тех пор, пока не почувствовала, что лицо ее застыло, несмотря на жару. Чем больше людей спрашивали ее об отсутствующем женихе, тем больше ей хотелось повернуться и убежать от этого душного, толпящегося спектакля. Когда Эндрю принес ей стакан освежающего напитка, она с благодарностью взяла его и отхлебнула.

— Что в нем? Очень вкусно, но боюсь, слишком крепко для меня.

— Это особый напиток, весьма популярный в Лондоне в мой последний приезд туда, — объяснил он, с удовольствием потягивая питье. — Это всего лишь бренди, настоенный на апельсиновых корках для придания ему особенного привкуса и аромата. Очень приятно, вы не находите?

Из чего бы он ни состоял, но напиток тут же ударил ей в голову. Она добродушно улыбнулась Эндрю и сделала еще один глоток. Музыканты играли, и было очевидно, что давно пора открывать танцы. Где же Квинтин?

Отвечая на молчаливый вопрос в ее глазах, когда она оглядывала комнату, Эндрю сказал:

— Позвольте мне послать слугу поискать моего отсутствующего кузена. Не могу видеть вас покинутой в такой вечер.

— А, вот и вы, моя дорогая, — сказал Роберт, пробираясь к ней сквозь толпу. Эндрю извинился и отошел. С Робертом был ее отец, выглядящий нервозным и стесненным, как обычно, когда вынужден был находиться рядом со своей дочерью.

Теодор прочистил горло и сказал немного резковато:

— Теперь ты устроена, и я должен вверить тебя твоему мужу и его отцу. Я уеду в Чарлстон, как только освобожусь от этого мишурного атласа и бархата. Корнуоллис попал в неприятное положение в Северной Каролине, у Рэмсор-Милл. Эти остолопы из королевской армии отказываются подчиняться приказам.

Он поговорил еще несколько минут, затем легонько похлопал ее по щеке и удалился.

Эндрю снова появился в тот момент, когда оркестр заиграл рил*. Он повернулся к Роберту и сказал:

— С вашего разрешения, сэр, я бы хотел вывести мою новую кузину на первый рил, поскольку мы не можем отыскать Квинтина. Все с нетерпением ожидают начала танцев.

Роберт нахмурился, затем хитро улыбнулся:

— А почему бы и нет? Если этот молодой повеса не в состоянии выполнять свои обязанности, мы не станем ждать его.

Эндрю взял ее за руку, и они пошли к центру широкого открытого пространства гостиной, где были свернуты ковры, чтобы освободить место для танцев. Дубовые полы были натерты воском, а огромная комната, почти пятидесяти футов в длину, была достаточно просторна для дюжины пар, выстраивающихся в линию в риле.[2] Под громкие аплодисменты и тосты за здоровье короля и семьи Блэкхорнов танцы начались.

Горечь Мадлен из-за торопливого отъезда ее отца и затянувшегося отсутствия Квинтина улеглась по мере того, как продолжались танцы. Эндрю был не только внимательным и добрым, но еще и искусным танцором. После нескольких быстрых рилов музыка замедлилась до нежного ритма менуэта.

Когда они сделали перерыв, чтобы освежиться, двое британских офицеров и несколько молодых плантаторов окружили ее, умоляя удостоить их чести танцевать с невестой. Если они и были удивлены долгим отсутствием жениха, то имели достаточно благородства, чтобы не упоминать об этом. Мадлен заставила себя выбросить эту мысль из головы, улыбалась и танцевала, а голова ее кружилась от апельсинового бренди. После нескольких танцев Эндрю снова взял ее за руку, чем несказанно огорчил молодого лейтенанта Клэра.

Квинт стоял в дверях, наблюдая, как Мадлен снова окружили поклонники. Кремовая нежная кожа, открывающаяся в низком декольте корсажа, блестела от испарины. Она близко наклонилась к Эндрю, когда они сошлись в центре зала и начали скакать между рядами танцующих в ритме рила. Мадлен засмеялась какой-то его шутке, когда они расставались на противоположной сторона зала.

Когда рил закончился, они поклонились друг другу и направились к огромной хрустальной вазе с пуншем. Жест, которым Эндрю положил свою ладонь поверх ее руки, показался Квинту слишком уж собственническим. Он зашагал в их сторону, пока не совсем уверенный, что скажет, но зная наверняка, что его невесте нужно преподать урок хороших манер.

Роберт стоял в стороне, рядом с генералом Превостом, и наблюдал, как его сердито хмурящийся сын продвигается сквозь толпу.

— Похоже, снова надвигается гроза. Она устроит ему веселенькую жизнь, не будь я Роберт Блэкхорн, — сказал он с удовлетворением.

— Поклонников явно тянет к вам, как пчел к меду, — сказал Квинт, неожиданно появляясь рядом с Мадлен и Эндрю и решительно оттягивая ее от своего кузена.

— Возможно, я действительно неотразимо сладкая, — ответила она, смело улыбаясь в его смуглое лицо.

— Сегодня ночью я выясню правду… когда попробую тебя, — тихо прошептал он.

Для Мадлен эти слова прозвучали больше как угроза, чем как изъявление нежности. Коротко кивнув Эндрю, Квинтин отвел ее в сторону. Она попыталась вырваться, но он только сильнее сжал свою руку.

— Вы были ужасно грубы с кузеном Эндрю. Я хотела поблагодарить его за то, что он вел меня в танцах, поскольку вы предпочли уклониться от этой неприятной для вас обязанности. — Она знала, что в ее голосе явно звучит оскорбленная гордость, и ненавидела себя за это.

— Ах, да, дорогой Эндрю, терпеливый и галантный Блэкхорн, тот, кто всегда соблюдает приличия. — Он замолчал и взял ее рукой за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза. Со стороны это выглядело, как ласковый жест. — Но запомни, жена, ты принадлежишь мне, а не моему кузену.

— Тогда будьте добры выполнять свои обязанности, сэр, — парировала она.

Медленная улыбка заиграла на его губах, когда они вместе выходили из комнаты.

— Как только закончится это свадебное празднество, я намерен выполнить свои обязанности в полной мере.

Щеки Мадлен снова вспыхнули, но она сдержала резкий ответ и молча прошла в столовую. Она подумала о ночи, слишком быстро приближающейся, и ее горящие щеки побледнели. Если бы только она знала, что он будет с ней делать. «Фэнни-Хилл» тоже ничем ей не помог. Фактически он еще больше напугал ее. Они сидели во главе огромного, длинного стола, в то время как целый легион слуг подавал рыбные блюда, за которыми следовала дичь, запеченная в тесте, пряное жаркое из оленины и хрустящая поджаристая свинина. Острые соусы из всевозможных овощей, которые выращивались в Блэкхорн-Хилле, сопровождали все мясные блюда. Пудинги, пирожные, сбитые сливки и бисквиты, пропитанные вином и наполненные фруктовыми кремами и свежими фруктами, были представлены в ослепительном многообразии и великолепии.

• Предыдущая
• 25/92
• Следующая