Выбери любимый жанр

В Нью-Йорк за приключением - Макалистер Энн - Страница 3


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

3

Гиб сомневался, что ему когда-либо еще удастся увидеть ее в голом виде. И это к лучшему, – решил он, вспомнив о том, какое впечатление она на него производила.

– Почему ты взял эту дефушку? – Таша перевела взгляд с Гибсона на Хлою. – Ты не можешь взять ее! Я зедьмая дефушка! – Она подбоченилась и окинула его яростным взглядом.

– Таша… – попытался урезонить ее Гибсон.

Она бросилась ему на шею и смачно поцеловала в губы.

– Ты начнешь заново, да? Ты простишь свою Ташу?

– Да, – машинально ответил Гиб, вырываясь из ее объятий. Его взгляд снова упал на застывшую Хлою. Она все еще смотрела на него, а он смотрел на нее, не двигаясь с места.

– Гибзон, – нетерпеливо окликнула его Таша.

Он повернулся к ней.

– А?

Она топнула босой ногой.

– Когда начнем?

– Ах, да. Зе… сейчас. – Наконец-то Гибсону удалось оторвать свой взгляд от Хлои Мэдсен. – Мы начинаем. Повторяем все сначала, – обратился он к остальным женщинам. – Расслабьтесь. Вы знаете, что надо делать.

Они снова начали двигаться по кругу. Таша с легкостью влилась в хоровод. Гибсон с радостью заметил, что она не дрожит.

– А как же я? – спросила Хлоя. – Что мне делать?

Гибсон снова взглянул на нее. Мысленным взором он видел все, что скрывается под ее белым махровым халатом.

– Возвращайся домой.

* * *

Возвращаться домой?

Домой?

Да она не посмеет и носа показать в Коллервиле, штат Айова!

Хлоя скорчилась в маленькой кабинке для переодевания, слушая, как Гибсон Уокер своим грубоватым, чувственным баритоном приказывает моделям потягиваться и скользить. Точно так же он приказывал и ей.

О, Боже. Она прижала ладони к щекам, словно пытаясь стереть с них румянец. Тщетно.

Все ее тело пылало. Горело изнутри. Если так называемые «приливы» похожи на это, ей не хотелось бы дожить до климакса.

Впрочем, она и не доживет. Потому что умрет со стыда.

Хлоя оделась, дыша, словно загнанная лошадь. Ее руки так сильно дрожали, что пуговицы на платье она застегнула с большим трудом. Она сунула ноги в босоножки и поняла, что вряд ли сумеет завязать ремешки. Ее помада смазалась, но Хлоя и не пыталась ее подновить.

Наконец она была готова. Одета. Защищена. И совершенно не способна покинуть эту кабинку.

Она не сможет вернуться в студию. Ни за что на свете не осмелится снова предстать перед Гибсоном Уокером.

Хлоя чувствовала себя униженной.

А он разозлился.

Но из-за чего он злится? Ведь это ей пришлось раздеваться, а не ему!

О чем она только думала? По-видимому, ни о чем. Если бы Хлоя задумалась хоть на секунду, то поняла бы, что фотографу такого калибра, как Гибсон Уокер, вовсе не к чему снимать тупую, неуклюжую деревенщину из Айовы!

Но в тот момент, когда его приказ звенел у нее в ушах, Хлоя вспомнила слова Джины о том, что Гибсон может попросить ее позировать, когда он будет устанавливать свет. Она просто не так поняла!

Чертово недоразумение.

Хлоя хихикнула.

Смешного было мало. Ее обида, испытанные ею чувства унижения и стыда были слишком сильными. Но, честно говоря, она видела в этом и забавную сторону.

Что бы сказал Дэйв?

Естественно, он ничего не узнает, потому что Хлоя никогда и ни за что ему этого не расскажет! Дэйв Шелтон, ее жених, и без того был полон сомнений насчет ее летней работы в «столице разврата». Он так до сих пор и не понял, зачем ей вообще понадобилось ехать в Нью-Йорк.

– Нью-Йорк? Ты хочешь в Нью-Йорк? Что ты там забыла? – не однажды спрашивал он ее.

– Это чудесный, прекраснейший город. В нем так много интересного. Я всего лишь хочу там побывать. Ничего плохого со мной не случится, – убеждала его Хлоя.

Ничего особенного и не случилось, но все же ему незачем знать, как она разгуливала перед своим работодателем, в чем мать родила!

Но он и не узнает.

Если только Гибсон Уокер ему не скажет.

Не скажет ведь?!

От этой мысли Хлою снова бросило в жар. Только бы не сказал!

– Целуемся, дамочки. Округляем губки, – услышала она.

Хлоя спрятала лицо в ладони, вспомнив, как глядела на него, чмокая губами. Святые небеса! Лучше бы она умерла.

И, наконец, Гибсон произнес:

– Ладно, это все. Большое спасибо. По-моему, мы отлично поработали.

Модели начали оживленно переговариваться, причем рыжая девица с забавным акцентом тараторила громче всех. Только и слышно было: «Гибзон то» да «Гибзон это». А Гибсон ей отвечал, грубовато и совершенно равнодушно, как будто ему каждый день приходилось иметь дело с голыми красавицами.

Вообще-то, так оно и было!

Раздались звуки шлепающих по полу босых ног. Модели направились к кабинкам для переодевания и начали открывать двери. Кто-то дернул дверь кабинки, где пряталась Хлоя.

– Я н-не готова, – выдавила она.

Она никогда не будет готова. Если б можно было, так и просидела бы в кабинке до конца своих дней.

Ее пальцы дрожали уже меньше. Так что Хлоя застегнула платье до самой верхней пуговицы. Затем одернула подол, затянула пояс и глубоко вздохнула.

Она пыталась придать себе вид благоразумной, сдержанной, уверенной женщины. Впрочем, так она и выглядела, если не обращать внимания на растрепавшиеся светлые волосы и лихорадочный румянец на щеках.

Но несколько секунд назад все было гораздо хуже!

Через дверь Хлоя слышала, как одеваются девушки. Они смеялись и болтали. Двери кабинок начали хлопать.

– Пока, Гиб!

– Увидимся!

– Счастливо, Гиб.

Они ушли, осталась только тишина. И Гибсон Уокер.

Хлоя знала, что приближается момент истины.

Хотя ее прыжки по комнате в голом виде тоже можно было назвать моментом истины. Чего же ей бояться после этого? Пока у нее остаются две возможности. Она может тайком улизнуть, сесть на первый же самолет, летящий в Айову, и признать свое поражение. Или взглянуть в лицо мужчине, ожидающему ее за дверью, убедить его в том, что из нее выйдет отличная помощница, начать работать и спокойно прожить остаток лета.

Судя по всему, выбора у нее нет.

Хлоя хотела провести это лето в Нью-Йорке. Ради этого лета она перевернула вверх тормашками и собственную жизнь, и жизнь Дэйва. Она убеждала его, что для нее это что-то вроде паломничества.

Он не понял. Впрочем, Хлоя и не ждала от него понимания. Но если все то, что она ему наговорила, было правдой, она не может вернуться домой.

Хлоя глубоко вздохнула, скрестила пальцы на удачу и открыла дверь.

* * *

– Я заказал тебе билет на самолет, – сообщил Гиб, как только дверь отворилась. – Ты вылетишь в шесть, в девять будешь в Чикаго. Еще час останется в запасе. Ты успеешь на последний рейс в Дубук и приземлишься в четверть двенадцатого. Можешь позвонить кому-нибудь, чтобы тебя встретили.

Гибсон окинул ее быстрым взглядом, словно проверяя, одета ли она, и уставился на кучу хлама, скопившуюся на его столе за последние двенадцать часов.

Не дождавшись ответа, он снова посмотрел на нее, стараясь не сводить глаз с ее лица. К несчастью, там были еще и губы. Вот черт.

Хлоя мрачно на него взглянула.

– Я заплачу, – равнодушно добавил Гибсон, почти уверенный, что ее беспокоит цена.

– Не… не в этом дело. Просто… я не могу вернуться домой.

– Что? – Гиб вскинул брови. – Что значит, не можешь вернуться? Естественно, можешь!

Но Хлоя Мэдсен решительно покачала головой.

– Нет. Я не могу вернуться до пятнадцатого августа.

– Тебя что, изгнали из Айовы до пятнадцатого августа?

Хотя он не был в Айове лет двенадцать, вряд ли они там ввели закон, запрещающий кому-либо возвращаться.

– Я обещала, что вернусь пятнадцатого августа, – заявила Хлоя с таким видом, будто это что-то объясняло.

– Ну и что? Там же есть телефон? Позвони и предупреди, что приедешь раньше. Звони сейчас же и скажи, что возвращаешься сегодня вечером.

Но она покачала головой.

– Не могу.

3
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело