Искусство острова Пасхи - Хейердал Тур - Страница 24

• Предыдущая
• 24/138
• Следующая

Если миссионеры, следуя предписаниям интересующегося этнологией епископа, позднее без особого успеха пытались спасти что-то из произведений искусства, которые были спрятаны от них же, то коллекционеры, не связанные с церковью, ухитрялись приобретать поразительные старинные вещи, включая каменные головы и плитки с рельефами, и предметы эти попали на материк до коммерсиализации местного искусства.

Пасхальские информаторы Палмера в 1868 году не колеблясь показали ему набор деревянных фигурок, среди которых были очень старинные, однако о мелкой каменной скульптуре он услышал только, что у этих фигурок уши не удлинены, как у каменных исполинов. Это позволяет предположить, что маленькие каменные головы появились в Позднем периоде, ведь длинноухие монолиты — памятники Среднего периода.

Первые планомерные этиологические исследования на острове, проведенные немецкой экспедицией под руководством Гейзелера, показали, что мелкая каменная скульптура играет иную роль, чем деревянная. Гейзелер записал, что мобильные деревянные фигурки выносят в честь верховного божества Маке-маке во время определенных празднеств, тогда как мелкая каменная скульптура принадлежит к другой категории и всегда хранится в хижинах. Функция этих божков остается неясной, хотя Гейзелер вслед за другими путешественниками повторяет, что некоторые малые скульптуры стояли у входа в жилища, другие — каменные головы — монтировались в кладку стен, третьим оказывали почести во время праздника урожая, а какие-то предназначались только для женщин. Хотя немцам рассказали, что обычай вырезывать мелкие фигурки из дерева и камня приобрел по-настоящему важное значение лишь после того, как прекратилось ваяние больших статуй, подчеркивается, что высеченное из твердого базальта жабоподобное чудище с ямкой на спине считали одной из самых древних скульптур на острове и относили к раннему периоду ваяния статуй.

Во время первых на острове археологических исследований подъемного материала, проведенных Томсоном, также было отмечено, что мелкие скульптуры, дощечки с письменами и другие родовые ценности, по словам островитян, сохранялись в пещерных тайниках. Случайно обнаружив такую пещеру, узкий вход в которую был закрыт камнями, Томсон нашел небольшую скульптуру, искусно вытесанную из твердой горной породы серого цвета.

По данным Раутледж, во времена первой мировой войны основным занятием пасхальцев были поиски пещерных кладов, принадлежащих другим родам. Она упоминает случай, когда один пасхалец, отправившись в пещерный тайник за вещами для продажи, таинственным образом исчез и больше не появлялся. Старики опасались, что их пещеры с родовыми языческими ценностями будут обнаружены посторонними. В домах не было никакой мебели, никакого имущества, и участники экспедиции нигде не видели даже малейшего следа предметов, украденных у них сразу по прибытии. Раутледж подробно описывает также глубоко укоренившуюся веру в аку-аку разного ранга — от божеств до душ умерших людей. Она сообщает, что около десятка пасхальцев все еще общались с аку-аку, которые могли являться в облике людей, тараканов, блох и так далее. Обычай предписывал перед едой произносить имена аку-аку, от которых хозяин так или иначе зависел, и приглашать их разделить трапезу.

Макмиллан Браун рассказывает о найденной в разрушенной стене каменной рыбе и предполагает, что скульптура носила магический характер и была призвана увеличивать количество рыбы в море.

Поиски пещерных кладов увлекали пасхальцев и в период между двумя мировыми войнами. Доктор Лавашери сообщает, что с первого дня прибытия на остров Франко-Бельгийской экспедиции местные жители рассказывали ему про тайники, где тот или иной дед спрятал свое самое драгоценное имущество. В одной пещере, которая сперва показалась им пустой, Лавашери и Метро обнаружили высеченные на стенах пучеглазые и козлобородые головы, а среди камней на полу пещеры лежали две разрушенные выветриванием антропоморфные маски. Памятуя неудачи Раутледж, Франко-Бельгийская экспедиция в общем не придавала значения рассказам островитян о пещерных тайниках, но однажды был совершен опасный спуск по веревке в поисках тайника на обрыве близ Аху Тепеу. Попытка оказалась неудачной, и уставшие члены экспедиции отказались повторить ее несколько севернее, как это предлагал им местный информатор. Между тем как раз в этом месте, куда нас привели двумя десятилетиями позже, находился самый интересный клад. Метро признает, что мелкие каменные скульптуры приобретались на острове до того, как началось производство сувениров, и добавляет, что на Пасхе обнаружено множество камней с гравированными изображениями, которые пасхальцы считали талисманами. Он сообщает, что его информаторы еще помнили, как рыбаки клали в свои лодки каменные талисманы, похожие на рыбу, петуха или человека. Далее, Метро пишет, что аку-аку по-прежнему влияли на повседневную жизнь пасхальцев. Каждый островитянин утверждал, что ему доводилось встречаться с аку-аку. Связанные с определенным родом пли районом острова, аку-аку получали немного пищи всякий раз, когда вскрывали земляную печь уму, причем хозяин или знатный гость произносил формулу, содержащую имя аку-аку.

Патер Энглерт, впоследствии ставший гидом для нашей археологической экспедиции, писал, что пасхальцы сохраняют веру в аку-аку, и добавлял, что есть старый обычай для счастливого исхода какого-нибудь предприятия запекать в земляной печи — уму такапу — курицу и батат, причем выходящий из печи пар полагалось вдыхать только тому, кому опа призвана была обеспечить удачу. Эпглерта очень интриговало существование родовых тайников на острове, где он провел столько лет. Он сам посетил немало пещер, но они были пусты, лишь иногда попадались остатки истлевшего дерева. Патер Себастиан отмечал, что в каждом роду лишь один избранный знал местоположение замаскированного входа в тайник, однако он полагал, что последние пасхальцы, посвященные в такие секреты, умерли еще до его прибытия на остров. В то же время он приводит документированные примеры того, как старики обоего пола — когда успешно, когда нет — еще недавно тайком уходили из дому, чтобы заживо похоронить себя в своей родовой пещере, причем они даже обещали в награду старинные изделия из пещеры родичам, которые соглашались помочь им добраться до места. Энглерт сообщает такие детали, как существовавший в прошлом обычай вырезывать фигурки, олицетворяющие тех или иных аку-аку, и помещать их у входа в пещеру, чтобы изображенный дух охранял ее. Вполне возможно, что мелкие каменные скульптуры, о которых пишут Томсон и Раутледж, были такими стражами. Энглерт записал также рассказ очевидца про старика, который испек в уму такапу курицу и батат, прежде чем идти в свою пещеру, однако, вынеся из пещеры старинный предмет, оп все равно был так встревожен собственным поступком, что вскоре помешался и умер.

Свод фрагментарных сведений, сообщаемых посетителями острова, начиная с его открытия европейцами вплоть до десятилетий, непосредственно предшествующих нашему прибытию на Пасху, включает все основные элементы того, что нам неожиданно довелось испытать в связи с пещерами в 1955–1956 годах. Единственно новым по сравнению с опытом других исследователей было то, что мы смогли проникнуть в тайники, где еще сохранялись родовые ценности.

Хотя данных о важности родовых пещер для острова Пасхи было предостаточно, о содержимом этих тайников можно было только догадываться по отдельным намекам. Зная, сколь скудно было имущество пасхальцев, трудно представить себе в ряду хранимых в тайниках ценностей что-либо кроме мелкой деревянной и каменной скульптуры, деревянной бутафории, дощечек с письменами, изделий из перьев, лубяной одежды; сверх перечисленного достояние пасхальца ограничивалось каменными теслами, обсидиановыми наконечниками для копий, костяными иглами, рыболовными сетями, каменными и костяными рыболовными крючками, камышовыми циновками и каменными подушками. Другими словами, в пещерах могли содержаться этнографические образцы того же рода, что и предметы, предлагавшиеся путешественникам как меновой товар до появления на острове миссионеров. И как раз такие вещи извлекались из пещерных тайников в первые годы, после того как миссионеры приказали их уничтожить. Влажность воздуха, а также активность местных крыс и насекомых вряд ли позволяла десятилетиями хранить изделия из дерева, луба и перьев; об этом говорит и рассказ Энглерта про старика Хитаки, который, вынеся из своей пещеры одну дощечку ронго-ронго, сообщил, что семь остальных дощечек рассыпались в прах.

• Предыдущая
• 24/138
• Следующая